Олег Айрапетов - На пути к краху. Русско-японская война 1904–1905 гг. Военно-политическая история
18(30) марта афганский отряд силой 2600 всадников и 1900 пехотинцев начал переходить в пределы спорной территории. Предложение вернуться было проигнорировано, и 18(30) марта ген. А. В. Комаров разбил и отбросил афганцев{277}. Весьма успешно и эффективно показала себя винтовка система Бердана. Огневой бой был исключительно энергичным. Был сделан 122 021 выстрел, примерно по 85–95 на винтовку{278}. Вместе с русской пехотой храбро сражалась туркменская конная милиция. После первой неудачи она успешно контратаковала и преследовала противника{279}. Афганцы бежали, бросив свою артиллерию — 4 полевых и 2 горных английских и 2 горных афганских орудия{280}. Энергичного преследования бежавших все же не было — несколько дней перед боем стояла сырая погода, шли дожди, днем пошел снег, земля под копытами коней превратилась в грязь. Мост через Кушку и левый берег реки был завален трупами афганских солдат{281}. Руководство со стороны англичан действиями афганцев было доказано показаниями пленных и документами{282}.
Местные туркмены — племена сарыков и текинцев — торжествовали. Они ненавидели афганцев и радовались их поражению. Несколько дней хоронили убитых. Разгром был полный{283}. Отряд Комарова потерял убитыми 1 офицера и 10 рядовых и ранеными 3 офицера и 29 рядовых{284}. Такой сокрушительный успех 1,5-тысячного русского отряда при 4 орудиях произвел большое впечатление не только на Кабул{285}. Столкновение, само по себе почти ничтожное, демонстрировало центральной Азии, на чьей стороне сила. К Комарову начали обращаться делегации разных племен с просьбами о покровительстве{286}. Конфликт пришел неожиданно — работа англо-русской комиссии по делимитации должна была привести к решению спорных вопросов.{287} Тем сильнее была реакция на новости. Возмущению Лондона не было границ. Выступивший в палате общин Гладстон обвинил Россию в агрессии против Афганистана и получил почти единодушную поддержку в запросе правительства на экстраординарные расходы — 1 млн. фунтов{288}. 27 апреля парламент вотировал на военные расходы уже 11 млн. фунтов{289}. Русско-английские отношения вступили в глубокий кризис, в британской прессе начались традиционные стенания об угрозе Герату, куда якобы готов вот-вот вторгнуться отряд Комарова.
Весьма характерно, что в 1884 г. в Англии была издана работа ген. Ч. Мак-Грегора «Оборона Индии», в которой говорилось о необходимости жесткого противостояния планам русской агрессии в Индии. Мак-Грегор считал захват Герата первым шагом русского завоевания этой важнейшей британской колонии и призывал к системному противостоянию России по всему периметру ее границ, и, в первую очередь, на Босфоре{290}. Передовой позицией британской обороны Индии признавался Афганистан{291}, а ключом к нему — Герат. Генерал утверждал: «…занятие Герата русскими представляет крайнюю опасность для британской власти в Индии»{292}. Мак-Грегор призывал к союзу с Германией, Турцией и Персией и нанесению удара по владениям России в Закавказье и на Кавказе{293}. «Я торжественно свидетельствую свое убеждение в том, — обращался он к читателям, — что никогда не может произойти настоящего решения русско-индийского вопроса, доколе Россия не будет выбита из Кавказа и Туркестана»{294}. Публикация вызвала раздражение официальных властей, но после Кушки высказанные в ней мысли многим показались откровением.
Лондон отдал приказ об усилении англо-индийской армии, увеличив численность британского контингента на 11 тыс. чел., подняв ее, таким образом, до 70 тыс. с 414 орудиями, а туземного контингента — на 12 тыс. чел., подняв его до 128 636 чел.{295}. Общая численность англо-индийской армии к этому времени составила 220 400 чел., 33 % из которых были англичанами. Практически вся артиллерия после восстания сипаев была сосредоточена только в европейских частях. 1/3 офицером туземных частей были британцами, индийцы командовали ротами и полуэскадронами. Вся англо-индийская армия делилась на три группировки: Бенгальскую, Бомбейскую и Мадрасскую армии. Свои армии содержали и местные князья, но, как правило, это были феодальные ополчения, плохо обученные и вооруженные, которые годились только для поддержания порядка на своих территориях. Весной 1885 г., то есть в разгар кризиса, было принято решение о формировании действующей армии в составе двух армейских корпусов(25 тыс. британцев и 31 тыс. туземцев) и резервной дивизии(6 тыс. британцев и 13,5 тыс. туземцев) для обеспечения тыла{296}.
Британское Адмиралтейство по-прежнему с опасением следило за ростом количества русских крейсеров. В марте 1885 г. англичане насчитывали 29 крейсеров: 1 броненосный, 5 бронепалубных, 23 легких, не считая 6 коммерческих пароходов Добровольного флота, которые могли использоваться в качестве рейдеров, 2 первоклассных крейсера находились в достройке, один из которых в ближайшее время должен был быть спущен на воду. На Балтике находилось 3 бронепалубных и 12 легких крейсера, на Черном море 2 легких крейсера и пароходы Доброфлота, 12 находились вне русских вод. Они то и вызвали наибольшие опасения, так как выход из Балтики мог легко быть перекрыт силами британской эскадры, которая базировалась в метрополии. 14 марта 1885 г. Адмиралтейство высказало пожелание правительству начать конфиденциальным образом работу с нейтральными государствами: Японией, Китаем, Францией, США и южно-американскими странами с целью рекомендовать им в случае англо-русской войны воздержаться от снабжения русских крейсеров углем и водой. При этом специалисты Адмиралтейства признавали сложность задачи, ввиду отсутствия международно-правовых актов, регулировавших данный вопрос и наличие неприятных для Лондона прецедентов (например, снабжения англичанами рейдеров южан во время гражданской войны в США){297}.
Интересно, что со своей стороны и руководители императорского русского флота весьма скептически смотрели на перспективы крейсерской войны, считая собственные крейсерские силы абсолютно недостаточными для нее, а возможности их снабжения в океане — мизерными. Находившиеся в заграничных водах русские суда получили приказы уходить в порты государств, которые явно останутся нейтральными в случае англо-русского конфликта. Уже в апреле 1885 г. англичане установили наблюдение за этими кораблями — в море за каждым русским военным флагом следовали один или два британских. В этих условиях Морское министерство приступило к вооружению части коммерческих пароходов, но основной упор был сделан на меры оборонительного характера — ускоренная подготовка и вооружение миноносного флота, строительство новых береговых батарей (и прежде всего в слабо защищенном до этого времени Владивостоке), создание запаса морских мин для прикрытия подходов к главным военным и коммерческим портам — для последнего в Кронштадте было подготовлено 1230 мин, в Свеаборге — 523, Выборге — 180, Динамюнде — 141, а Севастополе, Керчи, Одессе, Новороссийске, Поти и Батуме — свыше 2000 мин{298}.
Британским властям в Индии, вице-король которой — лорд Дафферин, довольно скептически смотрел на возможность русской угрозы — было приказано готовить корпус, который в случае необходимости мог бы выступить на защиту Герата{299}. Эмир Афганистана 9-31 марта гостил в летней резиденции вице-короля Индии — Равал-Пинди{300}. Он прибыл туда по приглашению вице-короля, который попытался получить разрешение на пропуск британских войск через территорию Афганистана. Здесь эмира и застала новость о бое на Кушке{301}.
По словам Абдурахман-хана, он сделал это для того, «чтобы показать русским, что я друг англичан…»{302} На встрече с Дафферином, где и был решен вопрос об оказании материальной помощи Афганистану, его эмиру был вручен почетный меч. Картинно взяв его в руки, Абдурахман заявил: «Этим мечом я надеюсь смести любого врага британского правительства»{303} Это обещание было тем более важно, потому что после боя на Кушке авторитет Англии в Афганистане был серьезным образом поколеблен{304}. Для придания уверенности в своих силах, как, впрочем, и в готовности британских властей в Индии оказать поддержку Кабулу, афганцам было передано 20 млн. рупий, 20 тыс. винтовок, 4 тяжелых орудия, 2 гаубицы, горную батарею, и соответствующее военное снаряжение и боеприпасы к этому оружию. Британские власти в ожидании войны с Россией даже отложили завоевание Бирмы (оно состоялось в 1886 г.){305}.
