Яков Шур - Когда?
Помимо этого цикла, был еще один круг — хааб, или календарный год. Он, как и у нас, состоял из 365 дней, а у майя — из восемнадцати месяцев и еще пяти дней «без имени». Из-за этих безыменных дней каждый год начинался с другого дня месяца, чем предыдущий год, но это продолжалось не очень долго. За 4 года накоплялось 20 безыменных дней — полный месяц, и нарушенный порядок восстанавливался.
Кроме такого четырехлетнего, был у майя еще 52-летний круг, состоявший из тринадцати четырехлеток. Кроме того, они вели счет дней, уводивший в неоглядную даль тысячелетий и даже миллионолетий. Кроме того, они считали годы по двадцатилеткам. Кроме того… Можно еще многое рассказать о диковинном календаре майя — об этом написаны библиотеки книг.
Разве могли простые смертные разобраться в таком сверхсложном календаре и летосчислении? Они слепо верили, что только жрецы умеют по календарю предвидеть грядущее и спасать людей от всех бед, которыми угрожают злые боги. Календарь майя не только отличался исключительно высокой точностью (он точнее нашего), но и оказывал неоценимую помощь сельскому хозяйству: сами жрецы строго и точно назначали сроки всех полевых работ.
У майя, как и у других древних народов, процветала астрология. Каждый день месяца имел своего бога-покровителя и был связан с определенными приметами. Кто родился в первый день месяца, тот будет дурным человеком, второй день сулил непостоянство характера, третий предрекал бедность, четвертый — мудрость, пятый — злую судьбу, и т. п.
Любопытно, что священная вавилонская семерка не пользовалась уважением у майя: рожденному в седьмой и четырнадцатый дни месяца предназначались «окровавленные руки», то есть участь убийцы. В общем, из двадцати дней месяца только девять предвещали сносную или хорошую судьбу.
Но самое страшное не в этой суеверной галиматье, а в человеческих жертвах, которые требовала религия майя.
В их столице Чичен-Ица находился Колодец жертв. То был созданный не человеком, а природой широкий провал в известняке глубиной около 25 метров, с подземными водами на дне. Когда наступала засуха, торжественная процессия нарядно разодетых жрецов, сопровождаемая толпами горожан, направлялась к каменному святилищу у колодца.
Здесь под оглушительный грохот барабанов, пронзительный свист музыкальных раковин и жалостливую мелодию флейт совершался заупокойный обряд по еще живому человеку. А вслед за этим зловещим молебном жертву, обычно красивую девушку или пленного воина, бросали в темную бездну-омут… Короткий предсмертный вопль, глухой всплеск воды на дне колодца, и чем-то разгневанный бог дождя Чак получил очередной дар — молодую жизнь. Может быть, теперь он умилостивится и зажжет своим факелом огонь на небе — породит молнию и обильный грозовой ливень.
Велика была власть и безграничен авторитет жрецов: ведь только они ведали тайны всех наук и самой сокровенной из них — науки о календаре, от которой зависит успех земледелия. Только они могли предугадать грядущую беду и спасти от нее верным толкованием воли богов. И когда жрецы говорили, что человеческая жертва может предотвратить угрожающую опасность, никто не дерзал усомниться в этом.
Как в других странах, невежественный, бесправный народ, одурманенный религиозным учением, объятый страхом перед грозными богами, слепо подчинялся всесильным жрецам. Тысячи километров и тысячи лет отделяли Вавилонию от страны майя, но в обоих государствах, как везде и всегда, религиозные предрассудки и суеверия мешали овладеть истинным знанием, использовать его на благо народа. Лишь в легендах, преданиях, сказках раскрывались страстные стремления простых людей покорить своей власти силы природы.
Три героя
Больше четырех тысячелетий живет великое шумеро-вавилонское сказание «о все видавшем до края мира» Гильгамеше. Могучий и мудрый герой-богатырь вместе с верным другом своим Энкиду стремится «все, что есть злого, изгнать из мира» и побеждает самых страшных врагов.
Но вот надвинулась неодолимая беда: Энкиду «постигла судьба человека» — неизбежная смерть. Безутешно скорбит Гильгамеш. Он решает победить и этого злейшего врага людей, овладеть тайной бессмертия. Напрасно все встречные дивятся дерзкому его замыслу: ведь боги, создав людей, обрекли их на смерть, сохранив вечную жизнь только для себя.
Не щадя своих сил, герой добирается до самого далекого предка — Утнапишти, спасенного богами во время всемирного потопа. Утнапишти открывает Гильгамешу тайну цветка, растущего на дне океана. Оказывается, именно он, чудесный этот цветок, одаряет людей вечной молодостью.
Гильгамеш привязал к ногам тяжелые камни, опустился на дно океана и сорвал желанный цветок. Наконец-то герой достиг цели и отнесет волшебный дар своему народу в Урук. Но, как ни спешит Гильгамеш, трудно устоять перед соблазном. Истомленный зноем, он окунулся в воду, оставив драгоценный цветок бессмертия на берегу, а в это время
Змея цветочный учуяла запах,
Из норы поднялась, цветок утащила,
Назад возвращаясь, сбросила кожу…
Пусть герой не обрел бессмертия, пусть недоступна вечная жизнь человеку, — никогда не умрет слава добрых дел. И гордо воспевает подвиги и победы во имя счастья человека сказание о Гильгамеше. Но послушайте, с каким пренебрежением относится оно к небожителям.
Когда начался всемирный потоп, боги, напуганные бедствием, удрали на небо, «прижались, как псы… плачут… теснятся друг к другу, пересохли их губы». А лишь только миновал потоп и Утнапишти воскурил фимиам,
Боги почуяли добрый запах,
Боги, как мухи, собрались к приносящему жертву…
Вряд ли сравнение с псами и мухами говорит о любви к богам. Нет, они внушали только страх, как враги-дармоеды. Ведь боги и сотворили-то людей только для того, чтобы они трудились на своих господ, как рабы на хозяев. И сказание о Гильгамеше словно призывает людей: не на богов надейтесь, а только на самих себя, на свои силы…
Герой другой поэтической легенды, Этана, мечтает взлететь в обитель владыки небесного Ану, чтобы сорвать там траву жизни, которая также одаряет людей бессмертием. Охватив шею орла. Этана поднялся так высоко, что Земля оттуда казалась песчинкой, но нужно было подняться еще выше, а на это уже не хватило сил у орла. И пал он на землю, а вместе с ним погиб неукротимо смелый герой. Это самый древний миф — мечта о покорении воздушной стихии, о полете в занебесные, космические просторы…
Третий легендарный герой, родом из древнейшего города Эриду, — Адапа, великий благодетель. Он научил людей выращивать колосья, молоть зерна, печь хлеб. Он, Адапа, смастерил первый челн и стал ловить так много рыбы, что мог накормить всех своих сограждан. Но однажды налетел злой Южный ветер и опрокинул челн Адапы. Герой не простил этого врагу и, ухватив его за крылья, поломал их.
И в этой сказке воплощена мечта о победе над природной стихией. Ведь именно южный ветер, задерживая течение Тигра и Евфрата, вызывал грозные наводнения, которые губили людей и плоды их труда.
Чудесные легенды, творения неведомых поэтов — подлинно бессмертные памятники шумеро-вавилонской культуры. Ее великие успехи в земледелии, строительном искусстве, медицине, астрономии стали достоянием других народов. Вавилонские астрономы, наблюдая небесные светила, аккуратно записывали даты затмений и открыли важный период «Сарос». За это время — 6585 суток, или 18 лет и 10–11 дней — все затмения повторяются в одном и том же порядке, и поэтому их уже можно было предсказывать.
Просто удивительна высокая точность древних наблюдений. Подумать только, что уже около 4000 лет назад астрономы, вычисляя среднюю продолжительность лунного месяца, ошиблись всего лишь на полсекунды! Поистине драгоценны древние достижения небесной науки для дальнейшего ее развития. Точно так же и разработанный в Вавилонии календарь был унаследован греками и другими народами Европы. Но еще раньше, чем в Европе лунный календарь стремились усовершенствовать в Китае.
Китайская девятнадцатилетка
Хи и Хо, царские астрономы, отличались примерным усердием. Но однажды, в 2137 году до новой эры, случилась непоправимая беда: средь бела дня вдруг потемнело небо, и весь народ был охвачен тревогой.
То ли ошиблись Хи и Хо в своих расчетах, то ли выпили вина больше, чем им полагалось по служебному положению, но прозевали они солнечное затмение. А в те времена такое событие считалось роковым предзнаменованием грядущих бедствий.
Древняя летопись сурово осудила поведение злополучных астрономов: «Они забыли всякую добродетель, предались непомерному пьянству, запустили свои обязанности. Они впервые нарушили счет времени по светилам. Солнце и Луна сошлись в созвездии Фан [11]. Слепых об этом известил барабан, бережливые люди были охвачены смятением; простой народ бежал. А господа Хи и Хо находились при своей должности, ничего не слышали и не знали».
