Александр Больных - Подлодки в бою. «Топи их всех!»
14.35. Пароход повернул, взяв направление на Куинстаун, и тем самым дал нам возможность подойти на дистанцию выстрела. Мы пошли полным ходом, чтобы выйти на должную позицию.
15.10. Выпущена торпеда с дистанции 700 метров, установленная на углубление 3 метра.
Попадание в центр парохода сразу за мостиком. Необычайно большой взрыв с громадным облаком дыма и обломками, выброшенными выше труб. В дополнение к торпеде имел место внутренний взрыв (котлы, уголь или порох?). Мостик и часть корабля, куда попала торпеда, были вырваны, и начался пожар. Корабль остановился и очень быстро повалился на правый борт, в то же время погружаясь носом. Похоже было на то, что он вскоре перевернется. На борту наблюдалось большое смятение. Были изготовлены шлюпки и многие из них спущены на воду. Шлюпки, полностью забитые людьми, падали в воду носом или кормой, а затем опрокидывались.
Шлюпки левого борта не могли быть спущены из-за большого крена. На носу корабля можно было видеть его название „Лузитания“, написанное золотыми буквами. Трубы были окрашены в черный цвет. Кормовой флаг не был поднят. Корабль шел со скоростью около 20 узлов».
Немного ниже Швигер добавляет, что «не мог послать вторую торпеду в толпу этих пассажиров, которые пытались спастись», хотя это явное лицемерие. Таким же лицемерием выглядит попытка доказать, что он не знал, какой именно корабль атакует. Во всем мире существовало всего 3 (прописью – три) подобных корабля: «Мавритания», «Лузитания», «Олимпик». Предположение, будто профессиональный моряк ухитрился спутать эту троицу с кем-то другим, выглядит абсолютно невероятным, это все равно что, глядя на Великую Китайскую стену, заявить: «Какая прекрасная Эйфелева башня!». Нет, Швигер прекрасно знал, что атакует один из 3 знаменитых лайнеров, на котором находится несколько тысяч человек, и сознательно пошел на массовое убийство.
Когда через 6 дней U-20 вернулась в Вильгельмсхафен, Швигера встретили со всех сторон поздравлениями. Германские офицеры-подводники открыто завидовали ему, о погибших людях не думал никто. Но вскоре восторги официальных кругов сменились неудовольствием. Бывший президент США Теодор Рузвельт расценил эту атаку как «пиратство, превосходящее по масштабам любое убийство, когда-либо совершавшееся в старые пиратские времена». После того как 13 мая президент Вильсон отправил в Берлин первую ноту с требованием отказаться от атак пассажирских судов, Швигер получил выговор от командования. Это вызвало недоумение у офицеров германского флота, которые полагали, что Швигер просто исполнял приказ. Немного позднее этот рефрен будет повторяться многократно офицерами СС и зондеркоманд – им было с кого брать пример.
После гибели «Лузитании» немцы попытались оправдаться, но это был тот случай, когда извинения хуже проступка. Официальное заявление германского правительства гласило, что «Лузитания» была вооружена и несла боеприпасы, что было заведомой и наглой ложью. Немцы не прекращали твердить это даже после выступления главы таможни нью-йоркского порта Дадли Малоуна.
Немцы попытались затянуть переговоры по вопросам, связанным с потоплением «Лузитании», до бесконечности, и, в общем, им это удалось. Препирательства длились более 4 месяцев. Однако уже 5 июня был отдан приказ с запрещением атаковать пассажирские суда, который, впрочем, никто не собирался исполнять. Между командованием флота и канцлером разгорелась склока. Фон Бетман-Гольвег требовал ограничить размах подводной войны, Адмиралштаб утверждал, что ее нужно либо прекратить вообще, либо не снижать интенсивности действий. Однако 9 июня и 21 июля последовали новые американские ноты, и немцы отступили.
Не меньше склок разгорелось и в Адмиралтействе. Капитана Тэрнера обвинили в том, что он не вел «Лузитанию» зигзагом. Тэрнер был убежден, что начинать зигзаг следует лишь после обнаружения лодки, а U-20 никто не видел. Начальник Отдела торгового судоходства Адмиралтейства капитан 1 ранга Ричард Уэбб в своем меморандуме писал: «Мы вынуждены сделать заключение, что либо он (Тэрнер) совершенно некомпетентен, либо он подкуплен немцами. В последнем случае нет необходимости предполагать, что он собирался рисковать своей жизнью, как это вышло на самом деле. Он вполне мог думать, что, проложив курс под самым берегом, он получит достаточно времени, чтобы выбросить корабль на мель до того, как тот затонет». На этом документе адмирал Фишер сделал, как всегда, ядовитую пометку: «Совершенно согласен. Так как в компании „Кунард“ не работают некомпетентные люди, совершенно ясно, что капитан Тэрнер не дурак, а мерзавец». В очередной раз Фишер пошел на поводу у собственного языка. Конечно же, Тэрнер не был изменником. Как бороться с подводными лодками, не знали и сами военные, что уж тут спрашивать с капитана лайнера.
Остается сказать несколько слов о причинах второго взрыва. Рассматривались 3 версии: 1) взрывчатка; 2) котлы; 3) угольная пыль. На первой версии особенно рьяно настаивали немцы, утверждая, что «Лузитания» тайно везла большое количество взрывчатых веществ. Достоверно известно, что на корабле находилось 4200 ящиков с ружейными патронами, 1250 ящиков шрапнельных снарядов и 18 ящиков взрывателей. Это груз был включен в корабельный манифест. Но более тщательное изучение документов, в том числе и обнародованных много лет спустя, опровергает эту версию. Ряд свидетелей утверждают, что торпеда попала между первой и второй трубами, что делает вполне вероятным взрыв котлов, однако никто из спасшихся кочегаров и механиков даже не упоминал о чем-то подобном. Обе первые версии опровергнуты также результатами исследования затонувшей «Лузитании», которое провела экспедиция Роберта Балларда. Она обнаружила, что носовая часть лайнера цела, то есть взрыва в трюме с боеприпасами не было. К сожалению, лайнер лежит на правом борту, поэтому оказалось невозможно обследовать район повреждений, зато вокруг «Лузитании» валяются кучи угля, что позволяет выдвинуть версию о взрыве угольной пыли в бункерах. Она тоже небезупречна, но на сегодняшний день представляется наиболее вероятной.
Однако нет такой ситуации, которую нельзя сделать еще хуже. В американской ноте от 21 июля говорилось, что любое последующее потопление будет рассматриваться как преднамеренно враждебное действие. А в Германии в это время школьники получили внеплановые каникулы, чтобы отпраздновать потопление «Лузитании». Теперь следовало ждать новых подвигов, и ожидание не затянулось.
Командир U-24 капитан-лейтенант Шнейдер, который в самом начале войны открыл людоедскую охоту за пассажирскими судами, все-таки сумел отличиться. Утром 19 августа 1915 года в 50 милях от мыса Олд-Хед оф Кинсейл он задержал пароход «Дансли». Пока его команда садилась в шлюпки, Шнейдер обстреливал пароход из орудия, не слишком заботясь о безопасности моряков. В этот момент на востоке показался большой пароход.
Объяснения Шнейдера, которые он дал относительно своих последующих действий, звучат как бред сумасшедшего. Однажды ему дал бой вооруженный траулер «Спайдер», помешав потопить пароход «Сити оф Ливерпуль». Потом его попытался протаранить невооруженный траулер «Маджестик». Английский корабль отважно бросился в атаку на грозного противника и помешал ему уничтожить угольщик. После этого от Шнейдера ушел пароход «Сити оф Эксетер», который вызвал на помощь вооруженную яхту «Сабрина II». Все эти случаи так повлияли на Шнейдера, что он начал опасаться… больших пароходов. Заметьте, не яхт или траулеров, а пароходов.
Шнейдер решил, что пароход идет зигзагом с целью протаранить его лодку. Поэтому командир U-24 счел возможным не исполнять приказ, запрещающий атаковать без предупреждения пассажирские суда. Лодка выпустила торпеду, которая попала в корму жертвы. Повреждения оказались так велики, что лайнер компании «Уайт Стар» «Арабик», который следовал из Ливерпуля в Нью-Йорк, затонул в течение 10 минут. При этом погибли 44 человека. Ни капитан лайнера Уильям Финч, ни один из членов команды даже не заметили лодку.
Когда известие об очередном «подвиге» германских подводников пришло в Америку, германский посол граф Теобальд фон Бернсторф впал в панику. Он еще не сумел преодолеть осложнения, возникшие после гибели «Лузитании», как на него рухнула новая проблема, в то же время терпение американцев явно подходило к концу. В Берлин была отправлена довольно резкая нота с требованием извинений и возмещения убытков. Имперское правительство решило сделать вид, что ничего не происходит, и проигнорировало ноту. Через месяц американское правительство потребовало от фон Бернсторфа немедленных объяснений.
В Берлине возникли разногласия между военным и политическим руководством. Канцлер фон Бетман-Гольвег стоял за прекращение атак пассажирских судов, но адмирал фон Тирпиц утверждал, что это поставит под сомнение законность подводной войны как таковой. Он предлагал временно отозвать подводные лодки от берегов Англии и направить их в Средиземное море. Однако фон Бернсторф сообщил, что такая мера не сумеет успокоить Америку, поэтому кайзер начал склоняться к точке зрения канцлера. Секретные инструкции о запрещении атак пассажирских судов без предупреждения были подтверждены. Фон Тирпиц подал в отставку, которая не была принята. Командующий Флотом Открытого Моря адмирал фон Поль получил приказ о запрете атак пассажирских судов вообще. Фон Поль утверждал, что теперь лодкам придется осматривать все суда перед атакой, что ведет к неприемлемому риску. Он тоже подал в отставку, но и этот рапорт был отклонен кайзером.
