Эренжен Хара-Даван - Чингисхан. Великий завоеватель
Заручившись этими ценными сведениями, Чингисхан быстро выводит свое войско из засады, форсированным маршем подходит ночью к неприятельскому лагерю, окружает его вместе со ставкой вождя и, несмотря на оказанное упорное сопротивление, наносит врагу на этот раз решительное поражение. Ван-хану с сыном, обоим раненным, удалось бежать с малой свитой, а большинство из его людей, оставшихся в живых, победитель забрал себе. Ван-хан спасся в стране найманов, но в скором времени был там убит; несколько времени спустя такая же судьба постигла его беспокойного сына Сенгуня. Это произошло по Санан-Сецену в 1196 г.
После этой победы произошел следующий случай, характеризующий отношение Чингисхана к побежденным врагам и ярко рисующий степные нравы. Один бывший багатур Ван-хана сказал Чингисхану: «Мне тяжело было дозволить вам схватить и убить моего законного господара, поэтому я бился с вами три дня, чтобы дать хану время уйти дальше, теперь, велишь мне умереть, умру; а если даруешь мне жизнь, то поусердствую тебе». Чингисхан ответил: «Кто не захотел покинуть своего господина и, чтобы дать ему время убежать дальше, один сражался со мною, тот молодец. Будь моим товарищем».[79]
Так Чингисхан всегда и везде поддерживал аристократические начала: власть феодала над вассалом, господина над рабом, поощряя всегда верных слуг, и наказывал смертью изменников своему господину, хотя бы последний был его врагом. Властелин монголов этим выражал истинные чаяния и идеалы степной аристократии, которая потому и гордилась своим вождем и была ему слепо предана.
Победа над кереитами, приведшая под власть Чингисхана это сильное когда-то племя, давшая, конечно, богатую добычу и способствовавшая еще большему распространению среди народов Монгольского плоскогорья громкой военной славы победителя, могла бы вполне удовлетворить честолюбие заурядного кочевого правителя. Но не из такого теста был сделан Чингисхан и не в его духе было почивать на лаврах после одержанных успехов.
Упорно стремясь к своей цели — объединению родственных монгольских племен Центральной Азии, — он принимает административные меры для обеспечения мирного сожительства покоренного племени кереитов с другими подвластными ему народами, но в то же время деятельно готовится к включению силою оружия в созданное объединение западных племен — найманов и уйгуров, — единственных еще оставшихся вне этого национального целого. «Достоинство каждого дела, — твердил он часто своим сыновьям, — заключается в том, чтобы оно было доведено до конца».
В течение трех лет, прошедших после побед над Ван-ханом, он со своими закаленными в боях воинами успел глубоко проникнуть в земли найманов и уйгуров — двух народов более высокой, сравнительно с монголами, культуры, из коих найманы к концу XII века достигли значительной степени могущества.[80]
Монголия. Поход Чингисхана. Картина Н.К. Рериха
Предлог для открытия похода против найманов (хотя Чингисхан в предлогах обыкновенно не нуждался) доставил ему сам государь найманский Даян-хан, который, обеспокоенный растущим могуществом властелина монголов, надумал весной 1204 года заключить с государем племени онгутов, живших близ Великой Китайской стены, Ала-Кушем наступательный союз против Чингисхана. По словам персидской летописи, приглашение к вступлению в союз было изложено в следующем послании: «Говорят, что в этих пределах явился новый царь по имени Чингисхан. Мы знаем точно, что на небе есть двое: солнце и луна, но каким образом будут два государя царствовать на этой земле? Будь ты правою рукою моею и помоги мне войском, чтобы мы могли взять его колчан, т. е. его степень, ханство».[81]
Но Ала-Куш, веря больше в восходящую звезду Чингисхана, чем в сомнительное счастье Даян-хана, счел за лучшее о полученном им предложении довести до сведения Чингисхана. Последний собрал Курултай, на котором решено предупредить Даян-хана нападением. Для похода все уже было готово; рать Чингисхана вторглась в страну найманов, занимавшую район Алтайских гор. 16 июня 1204 года произошло генеральное сражение, в котором Чингисхан лично руководил своим войском, поручив начальствование над его центром своему брату, силачу Джучи-Касару.[82] Найманское войско было разбито наголову: Даян-хан погиб в сече.
В этом бою участвовал и неутомимый Джамуга, который после поражения Ван-хана нашел убежище у найманов и был именно подстрекателем Даян-хана к выступлению против Чингисхана. «Сокровенное сказание», которое дает описание битвы монголов с найманами, эпически рисуя подвиги витязей Чингисхана и его самого, повествует, что во время одного из эпизодов боя Даян спросил находившегося при нем Джамугу: «Кто эти, преследующие наших, как волки, когда они гонятся за стадом овец до самой овчарни?» Джамуга отвечал: «Это четыре пса моего Темучина, вскормленные человеческим мясом, он привязал их на железную цепь: у этих псов медные лбы, высеченные зубы, шилообразные языки, железные сердца. Вместо конской плетки у них кривые сабли. Они пьют росу, ездят по ветру, в боях пожирают человеческое мясо. Теперь они спущены с цепи: у них текут слюни, они радуются. Эти четыре пса: Джебе, Кубилай, Джельме, Субедей». Потом Даян опять спросил Джамугу: «Кто это позади, как голодный коршун, порывающийся вперед?» Джамуга отвечал: «Это мой Темучин-анда, одетый с ног до головы в железную броню: он прилетел сюда, словно голодный коршун. Видишь ли его? Вы говорили прежде, что только монгол появится, так от него, как от барашка, не останется и копыт с кожей. Посмотри же теперь».[83]
Покончив с найманами, Чингисхан послал отряды на север и на запад для покорения мелких племен. В 1205 году Чингисхан отправил на запад с войском Субедея. Кроме покорения мелких племен, он должен был поймать бежавших детей Тохта, поэтому и повелел ему (Субедею. — Ред.): «Они, потерпев поражение в битве с нами, вырвались у нас, как дикая лошадь с укрюками на шее или как подстреленные олени. Коли они на крыльях улетят на небо, ты будь соколом и поймай их. Коли они, как мыши, зароются в землю, ты будь железной лопаткой и откопай их. Коли они, как рыбы, скроются в море, ты будь сетью и вытащи их».[84] Из этого видна железная воля Чингисхана в достижении цели. Мало разбить неприятеля, плоды победы у Чингисхана выражаются или в полном покорении, или в уничтожении неприятеля. Разбитый, но бежавший неприятель считается еще не побежденным, поэтому мы видим, как всегда упорно преследовал в своей жизни Чингисхан бежавших. Эту тактику наследовали и ученики его военной школы.
Джамуге не к кому было больше бежать, почему этот народный вождь, всеми покинутый, стал атаманом шайки разбойников, но был выдан Чингисхану своими же людьми. Верный себе Чингисхан казнил предателей, а бывшего друга, как изложено в монгольском сказании, хотел было помиловать, но тот сам испросил себе как милости казни: «Пусть Темучин позволит ему умереть без пролития крови»… Желание его было исполнено, после чего Темучин устроил своему сопернику торжественные похороны.
После покорения западных племен Чингисхан является бесспорным властелином всей страны от Алтая до Китайской стены. Объединение всех заключавшихся в ней земель в одно государство, несомненно, означало намерение восстановить древнюю монголо-тюркскую империю XI века.
Объединение отдельных, независимых доселе монгольских племен в один народ и организация их в одно государство было первой и ближайшей задачей Чингисхана: приведение же задачи в жизнь не обошлось ему без больших трений. Надо заметить, что до сего времени в степи было принято у отдельных вассалов уходить со своим племенем к другому сюзерену или же становиться самостоятельным. Это многократно проделал Джамуга, по этому же обычаю ушли от 13-летнего Темучина подвластные покойному его отцу племена во главе с тайджиутами. Подобно этому однажды «отложился» и ушел с одним военачальником и «со своими людьми» Касар, брат Чингисхана. Его заставило «отложиться» все более и более растущие «самовластие» и авторитет Чингисхана, его стройная организация, основанная на строгой соподчиненности как по административной, так и по военной части, полноте его власти, чувствующейся везде к всюду, — все это стушевывало, обезличивало такую сильную, своенравную натуру, каким был Касар.
Но, однако, власть начинает сознавать себя властью и не позволяет, как раньше, непокорным уходить безнаказанно, а посылает за ними карательный отряд вдогонку во главе с Субедей-багатуром и приводит их к покорности.
Распри же не ослабевали и далее: в эпическом былинном повествовании Санан-Сецена они ярко выплывают. Однажды Касар и Бельгутей, братья Чингисхана, повели такую беседу: «Чингисхан слишком несправедлив и жаден до власти. Ведь только твое искусство (стрелять), Касар, твои силы, (силач) Бельгутей, содержат в подчинении и смягчают непокорных».
