Джон Феннел - Кризис средневековой Руси 1200-1304
В течение двадцати лет после того, как Андрей оставил престол, Переяславль переходил из рук в руки потомков Мономаха: от сыновей Мономаха Вячеслава и Юрия Долгорукого к сыну Мстислава Великого Изяславу и внуку Мстиславу, затем к сыну Юрия Долгорукого Глебу. После того как Глеб во второй раз получил переяславский престол в 1154 году, летописцы внезапно и необъяснимо утратили интерес к этому восточному придатку Киева. События, происходившие там в течение тридцати трех лет, почти не отразились в летописи. По-видимому, киевские князья потеряли интерес к переяславскому князю как к возможному наследнику старейшего престола. Ни Глеба (1154–1169) 20, ни его сына Владимира (1169–1187) никто не тревожил, и им удавалось успешно защищать свое княжество от набегов половцев.
К концу столетия Переяславль окончательно вышел из-под опеки киевского князя. Летописи Киева и Владимира проливают очень мало света на события на юго-востоке с момента смерти Владимира в 1187 году и до 1200 года. Однако ясно, что контроль над княжеством перешел в руки Всеволода III, правившего Суздальской землей Ярослав Мстиславич, последний из переяславских князей 12 века ', как и его предшественник, приходился племянником великому князю владимирскому. Всеволод III был настолько уверен отсутствии оппозиции в этом княжестве, что в 1200 г. посадил на переяславский престол своего десятилетнего сына Ярослава. Его цель была ясна. Он хотел, чтобы ни один князь не мог захватить власть над всем югом Руси от Галицкой земли до Переяславля.
Всеволод III, как и его брат Андрей Боголюбский, вынашивал сходные планы относительно восточных окраин южнорусских районов — Мурома и Рязани. Цели, которые он преследовал, однако, не сводились только к тому, чтобы препятствовать распространению власти какого-либо одного князя на всю Южную Русь, он также стремился расколоть союз правителей Мурома — Рязани и их ближайших родичей, черниговских князей.
Муромо-Рязанская земля, расположенная в среднем течении Оки и верховьях Дона и Воронежа, граничила с Черниговом на западе и с Суздальской землей на востоке; восточные и южные границы княжества с мордовскими землями и Половецким полем можно определить лишь приблизительно. Как и Переяславль, этот район постоянно подвергался набегам половцев с юга, но еще большая опасность грозила ему с востока, от разбойных отрядов волжских булгар. На востоке должной защиты не было: на уязвимость этой земли слишком хорошо указывает та легкость, с которой войска Батыя ворвались в Рязань в 1237 и в Муром в 1239 году22.
Когда в 1054 году Ярослав I оставил Чернигов и все западные земли вплоть до Мурома своему сыну Святославу, МуромоРязанская земля считалась частью Черниговского княжества. Отдельное княжество образовалось только в 1127 году, когда младший из сыновей Святослава, Ярослав, был изгнан из Чернигова и стал правителем только Муромо-Рязанской земли После смерти Ярослава Святославича в 1129 году Муромо-Рязанская земля оставалась владением его потомков и никогда не возвращалась к черниговским или новгород-северским князьям. Любопытно, что старейший престол находился в более удаленном Муроме, а младший — в Рязани. Сведений об этом районе за первую половину XII века недостаточно, но, по всей видимости, первые два поколения Ярославичей занимали эти два престола, сменяя друг друга в строгом соответствии с правилами наследования по горизонтальной линии. Однако к концу XII века род Ярославичей распался надвое, и очень вероятно, что разделилась и Муромо-Рязанская земля. Старшая ветвь — потомки Юрия Владимировича закрепились в Муроме (северо-восточная часть района) и, судя по скудным и часто косвенным свидетельствам источников, были не более чем пассивными и подчиненными союзниками правителей Суздальской земли. А младшая ветвь рода, потомки Глеба Ростиславича, держалась за Рязань и ее многочисленные мелкие уделы с поразительной цепкостью и упорством до тех пор, пока остатки Рязанского княжества не были окончательно присоединены московским князем Василием III в 1521 году.
На протяжении большей части XII века Рязань боролась за достижение независимости от своих более сильных соседей на западе (Чернигов) и на севере (Суздальская земля). Но рязанским князьям это не удалось. Хотя после смерти Ярослава Святославича в 1129 году все периферийные княжества сбросили с себя опеку
48
Чернигова, им еще не раз приходилось обращаться к своему западному соседу за помощью, как будто кровные связи никогда не разрывались Но именно северо-восток Руси — Суздаль и Владимир причиняли рязанским князьям наибольшее беспокойство во второй половине XII столетия, и подчиненность Рязани черниговским князьям уступила место подчиненности великому князю владимирскому. Андрей Боголюбскии и Всеволод III пользовались малейшей возможностью, чтобы удержать своих экономически более слабых соседей в зависимом положении. Требуя от них участия в походах против Киева, Новгорода, Чернигова и волжских булгар, они низводили их до положения, мало отличавшегося от вассальной зависимости, вмешиваясь во внутренние дела Рязани, а то и намеренно провоцируя междоусобные войны, они добивались того, что Рязань прочно оставалась под их контролем.
Только один рязанский князь в XII веке — Глеб Ростиславич — имел достаточно сил, чтобы оказать сопротивление. Он сыграл заметную роль в событиях, разыгравшихся на севере во время смуты, последовавшей за смертью Андрея Боголюбского в 1174 году. Его безуспешные попытки посадить своего ставленника на владимирский престол привели в 1177 году к войне, а решающая победа Всеволода над рязанцами на реке Колокше под Владимиром в феврале 1178 года положила конец борьбе Глеба за старейшинство. В течение следующих тридцати лет Рязанское княжество находилось в той или иной степени вассальной зависимости от Всеволода III: он заставил рязанцев воевать на его стороне (против Чернигова в 1180 и 1197 годах и против их старых союзников половцев в 1199 году); он вмешивался в их внутренние дела в 1180 и 1186 годах; он изолировал их политически и, может быть, даже в церковных делах от Чернигова — так или иначе, в 1198 году Рязань запросила и получила отдельную епархию (до того княжество находилось под юрисдикцией епископа черниговского) 23. Создается впечатление, что Всеволоду достаточно было мизинцем шевельнуть, чтобы его воля была исполнена 24. На переломе веков Рязань, как и Переяславль, находилась в его полной власти Было, однако, одно существенное отличие. Если в Переяславле правили близкие родственники Всеволода, на которых он мог положиться, то Рязань имела своих собственных князей, многие из которых еще проявят неуступчивость в будущих отношениях с Суздальской землей.
Расположенные в самой западной части прежней Киевской Руси, богатые в сельскохозяйственном отношении и экономически развитые Волынская и Галицкая земли в начале XIII века представляли собой могущественный союз. Однако до того, как в 1199 году энергичный волынский князь Роман присоединил Галицкую землю, эти два княжества шли каждое своим, независимым от другого путем. Одна черта отличала их от других южнорусских районов, они имели наиболее протяженную границу с нерусской территорией. На юго-западе простиралось обширное Венгерское королевство, отделенное от Галицкой земли Карпатами. На западе находилась Польша, разделенная на области Великая Польша, Малая Польша, Силе-
49 зия, Мазовия и Куявия. На севере и северо-востоке лежали земли Тевтонского ордена. Полоса размытой и неопределенной южной границы отделяла эти два района от половецких степей. Поэтому неудивительно, что их ранняя история коренным образом отличалась от истории других киевских княжеств.
В течение XI и XII веков оба района страдали от алчных притязаний со стороны их нерусских соседей, особенно поляков и венгров. Галицкая земля, граничившая и с Польшей, и с Венгрией, была более уязвима для нападений: Перемышль и Червень, самые западные города, переходили из рук в руки между поляками и русскими не менее пяти раз за десятилетия, предшествовавшие 80-м годам XI века, в то время как венгры почти постоянно на протяжении XII века поддерживали Волынь против Галичины и пытались проникнуть в страну. В смутное время, последовавшее за смертью Ярослава Осмомысла в 1187 году, венгерскому королю Беле III удалось на короткий период поставить своего сына Андрея на престол в Галиче. Волынская земля также страдала от польского вмешательства. С начала XI века волынско-польские отношения колебались от династических браков и союзов, с одной стороны, до открытых военных действий — с другой.
Более западная из двух областей, Галицкая земля, была расположена на северо-восточных склонах Карпат и в бассейне Днестра. Ее главные города были связаны своими реками с Черным и Балтийским морями: Галич стоял на Днестре, Теребовль — на северном притоке Днестра Серете, Коломыя — на Пруте, т. е. все имели прямой выход к Черному морю и, таким образом, к Константинополю и Крыму. Перемышль на реке Сане, впадающей в Вислу у Завихоста, имел тесные связи с Восточной Польшей и с Балтикой. Волынская земля тоже была связана с Балтикой через другой крупный приток Вислы — Западный Буг, но она имела также выход к Черному морю по верховьям Южного Буга и к Турову и Киеву по притокам Припяти Стыри и Горыни. Экономическое значение этих двух областей определялось их географическим положением. Речные пути позволяли купцам выходить в Черное и Балтийское моря, а сухопутные маршруты соединяли Галицкую землю с Венгрией через Карпаты. Кроме того, два главных пути, соединявших Киев с Краковом и Прагой, проходили через Владимир на Волынской земле на севере и через Теребовль в Галицкой земле на юге 25.
