Александр Островский - Расстрел «Белого дома». Черный Октябрь 1993 года
Показательно, что именно 26 июня состоялось новое пленарное заседание Конституционного совещания[401]. Рассмотрев «единый проект Конституции России», оно постановило внести в проект конституции последние исправления и собраться снова. Но срок нового заседания заранее определен не был[402].
Одна из причин этого, по всей видимости, заключалась в том, что 7 июля в Токио собирались представители «семерки», на встречу которых был приглашен Б. Н. Ельцин[403]. Ожидалось получение обещанных миллиардов. 10 июля «Известия» вышли со статьей «В Россию деньги рекой не потекут, но мир заинтересован в успехе наших реформ»[404].
Зато на токийской встрече было принято решение открыть в Москве для «содействия» реформированию России специальное представительство «семерки»[405]. Иначе говоря, лидеры «семерки» договорились создать в России свое «теневое правительство».
Следующее пленарное заседание Конституционного совещания состоялось после возвращения Б. Н. Ельцина из Токио – 12 июля. Оно рассмотрело и окончательно одобрило президентский проект конституции[406]. 16 июля он появился в печати[407]. 24 июля. Б. Ельцин подписал указ «О порядке согласования проекта Конституции Российской Федерации». Проект новой конституции отправили на рассмотрение субъектов Федерации[408].
«Именно в этот момент», отмечает С. А. Филатов, Верховный Совет, через который тогда осуществлялось финансирование местных Советов, распорядился предоставить народным депутатам летние отпуска[409]. В связи с этим рассмотрение президентского проекта конституции на местах автоматически переносилось на осень.
На осень было перенесено решение и вопроса о предоставлении России кредитов, и вопроса о реструктуризации ее внешнего долга.
Война компроматов
И подготовка к референдуму, и деятельность Конституционного совещания происходили на фоне разгоравшейся войны компроматов.
Еще 8 октября 1992 г. Совет Безопасности создал Межведомственную комиссию по борьбе с преступностью и коррупцией. Ее возглавил А. В. Руцкой[410].
«Через некоторое время, – вспоминает о своих взаимоотношениях с Б. Н. Ельциным А. В. Руцкой, – я приношу ему очень острый доклад. Он доклад полистал и с ухмылкой говорит: „Ну-ну“. И все. А потом я выяснил, что Ельцин все пересказывал тем, о ком я писал в докладе. Тогда-то я… решил выступить на Верховном Совете»[411].
Упоминаемое А. В. Руцким выступление состоялось 16 апреля – в преддверии референдума[412]. Среди тех, на кого бросали тень, обнародованные им материалы, особое место занимал В. Ф. Шумейко[413].
Владимир Филиппович был близок к команде Е. Т. Гайдара[414]. Как уже отмечалось, в 1991 г. способствовал отставке Д. М. Малея и назначению А. Б. Чубайса на пост главы Госкомимущества[415]. Заняв в июне 1992 г. кресло первого вице-премьера, В. Ф. Шумейко стал курировать силовые органы, т. е. армию, милицию и госбезопасность[416]. Через полгода его фамилия появилась в списке кандидатов на пост премьера[417]. Затем ему, а не В. С. Черномырдину президент доверил обновить кабинет. Именно он являлся одним из организаторов референдума[418].
Как реагировал на разоблачения А. В. Руцкого Б. Н. Ельцин?
28 апреля он отстранил вице-президента от руководства Межведомственной комиссией по борьбе с преступностью и коррупцией и возглавил ее сам[419], а 3 июня назначил В. Ф. Шумейко сопредседателем Совета по кадровой политике при президенте России[420].
Между тем 28 апреля Верховный Совет решил создать под руководством заместителя Генерального прокурора Н. И. Макарова комиссию для проверки обнародованных А. В. Руцким фактов[421]. Ознакомившись с ними, Н. И. Макаров вызвал в Москву в качестве свидетеля по этому делу Дмитрия Олеговича Якубовского[422].
Когда-то эта фамилия гремела на всю страну. Сейчас она известна немногим. Поэтому приходится напомнить некоторые забытые факты.
Д. О. Якубовский родился под Москвой в 1963 г.[423]. Решив пойти по стопам отца, стал курсантом Пермского Высшего военно-командного училища ракетных войск[424], но с первого же курса был отчислен[425]. Вернувшись домой, поступил во Всесоюзный заочный юридический институт[426]. И в трудовой книжке замелькали записи. За восемь лет Дмитрий Олегович сменил восемь мест работы, занимаясь главным образом хозяйственными делами[427].
И вдруг в ноябре 1990 г. его назначают руководителем юридической комиссии по проведению экспертизы имущества Западной группы войск в Германии[428]. По свидетельству И. И. Андронова, секрет подобного назначения заключался в том, что к тому времени «обаятельный завхоз выгодно женился вторым браком на дочери зампредседателя Мособлисполкома» И. К. Муравьева[429]. По другим данным, дорогу в Министерство обороны Д. О. Якубовскому проторил председатель Верховного Совета СССР А. И. Лукьянов, дав ему лестную рекомендацию по просьбе своего зятя, полковника ГРУ[430].
Как утверждает сам А. И. Лукьянов, осенью 1990 г. ему позвонили из Союза адвокатов и сообщили о злоупотреблениях в Западной группе войск, после чего он согласился принять секретаря этого Союза. Им оказался Дмитрий Олегович, который представил спикеру Верховного Совета СССР соответствующую записку. Когда А. И. Лукьянов передал ее М. С. Горбачеву, тот заявил ему: «Не вмешивайтесь»[431].
После этого Д. О. Якубовский принял участие в организации избирательной кампании генерала армии Константина Ивановича Кобеца[432]. Затем оказался в Швейцарии, в фирме уже упоминавшегося Б. И. Бирштейна[433].
В конце 1991 г. К. И. Кобец возглавил Комитет по военной реформе и пригласил Д. О. Якубовского к себе[434]. 4 января 1992 г. последний получил звание лейтенанта юстиции[435] и 1 марта стал сотрудником названного Комитета[436]. К. И. Кобец представил его вице-премьеру В. Ф. Шумейко[437]. 8 июня 1992 г. тот назначил его своим советником[438]. 8 июля Е. Т. Гайдар упразднил эту должность[439], но карьере Д. О. Якубовского это не помешало. 16 июля ему присвоили звание майора юстиции, 21 июля он стал полковником[440] и заместителем начальника одного из управлений Федерального агентства правительственной связи и информации (ФАПСИ)[441].
А дальше произошло что-то, вообще не постижимое уму.
17 сентября В. Ф. Шумейко подписал документ о создании в правительстве новой должности – «полномочного представителя правоохранительных органов, специальных и информационных служб» и назначил на эту должность Д. О. Якубовского[442]. Уже был заготовлен проект указа о присвоении ему звания генерал-майора[443].
Быть бы Диме генералом в 29 лет, если бы в дело не вмешался бывший тогда секретарем Совета безопасности Ю. В. Скоков[444], а прокуратура не заинтересовалась коммерческой деятельностью будущего генерала. В результате, как писали газеты, 22 сентября Д. О. Якубовский едва не оказался за решеткой[445].
В спешном порядке Дмитрий Олегович вынужден был уехать за границу. Газеты утверждали, что спасли его В. П. Баранников и А. Ф. Дунаев[446]. А. Ф. Дунаев отрицает это[447].
На этот раз Б. Бирштейн отправил Д. О. Якубовского руководить канадским отделения своей фирмы в Торонто, куда беглец переселился[448] вместе со своей четвертой женой Мариной Краснер[449].
В конце мая 1993 г. Б. И. Бирштейн позвонил Д. О. Якубовскому и поинтересовался, не даст ли он показания против В. Ф. Шумейко[450]. Дима согласился и 11 июня прилетел в Москву[451].
Не позднее 16-го он должен был вернуться за границу[452]. 17-го планировалось выступление Н. И. Макарова в Верховном Совете по делу о коррупции в высших эшелонах власти[453]. Обратите внимание, именно 16-го завершился первый раунд Конституционного совещания. 17-го на страницах «Правды» появилась статья «Кого поразит молния».
Дело «о коррупции должностных лиц», одним из фигурантов которого стал В. Ф. Шумейко, было заведено 22 июня 1993 г.[454]. 24 июня Н. И. Макаров выступил в Верховном Совете[455] и заявил, что почти все выдвинутые А. В. Руцким обвинения находят свое подтверждение[456].
