Олег Попцов - Хроника времён царя Бориса
Итак, впереди выборы. Проводить или не проводить, вот в чем вопрос. В его власти сказать - нет. И кто-то из тех, кто окружает его, стоит за его спиной и уже живет по принципу - мы власть, мы все можем, не исключают такого варианта.
Но если все же выборы? Задача разбивается на несколько составляющих. Первое - создать новый имидж Президента. Второе - тех, кто может составить конкуренцию, обескровить, лишить их политической перспективы. Третье создать несколько ситуаций, позволяющих восполнить убывающий авторитет Президента, что неминуемо в судьбе любого реформатора. Четвертое - собрать средства информации в один кулак. С газетами это вряд ли получится, с телевидением надо попробовать. Все изложенные посылы вполне закономерны, вытекают из тактики предвыборной борьбы, но способны обернуться своей противоположностью в случае подмены или существования скрытого интереса у некоторых исполнителей замысла. Тому есть достаточно причин и предпосылок. Можно было бы сказать: не станем анализировать возможные ошибки, позволим им свершиться. В этом случае сам факт ошибок способен предотвратить беду. Но мы-то знаем: вечная истина "на ошибках учатся" хороша на бумаге. И значит, нам не остается ничего другого, как пройти по проторенному пути и попытаться сделать хотя бы беглый анализ.
Начнем с очевидного. Обновление команды в переходный период практика общепринятая и не должна вызывать недоумения. Вопрос - во имя чего? Какой идее, какой стратегической новинке подчинены эти перемены? Худший вариант - паническая перетасовка команды без видимого замысла, некая самоаттестация - мы меняемся. Частично такой изъян в практике последних лет существовал, но в большей мере он был характерен для начального этапа - как тактическая хитрость исполнительной власти перед буйствующим парламентом. Не менее характерна вторая ситуация: перемены внутри власти без каких-либо перемен вне её. Проще сказать - борьба за власть в среде самой власти, перегруппировка сил в зависимости от возросшего или утраченного влияния на первую фигуру государства. Сейчас, возможно, более чем когда-либо, мы переживаем именно этот процесс. Смену Гайдара на Черномырдина на посту председателя правительства можно назвать стратегическим осмыслением действительности, хотя и совершенным впопыхах, но таковы были условия игры в тот момент, надо было удержать реформаторский курс. Смену предшествующую, пожалуй, самую принципиальную, Силаева на Гайдара тоже - надо было не только решиться на реформы, но и начать их. Новый статус Президента, резкое расширение его полномочий по новой Конституции кардинальным образом изменили отношения внутри власти. Правительство, с точки зрения его главы, стало более бессменным. Черномырдин отметил вторую годовщину своего премьерства, однако перемены в самом правительстве обрели характер внутриквартирных, когда появление новых лиц в правительстве вершится не под идею, новый тактический замысел, а в силу настроения высокой власти.
Сначала возникает посыл: он мне не нравится, я ему не верю, а затем под этот посыл собираются материалы на лицо, угодившее в сеть совсем не президентской немилости. Состояние "мне не нравится" готовится тщательно и по-крупному, чтобы затем принять отскочивший мяч и направить его уже по своему усмотрению.
Некие странности, имевшие место в общественной жизни России, оказались зримым подтверждением изменившегося стиля политической власти.
Отсутствие Черномырдина в Москве во время двух принципиальных визитов. Сначала премьера Италии. Черномырдин считал откровенные беседы с Берлускони во время поездки в Италию своим дипломатическим успехом, итальянцы более активно, чем кто-либо, шли на расширение экономических связей со средним бизнесом и в области торговли. Приезд Берлускони в Москву должен был закрепить этот премьерский альянс. Однако почему-то Черномырдин не прервал свой отпуск для проведения этой важной встречи.
И уже совершенным политическим алогизмом все посчитали отпускное отсутствие премьер-министра во время первого в истории визита английской королевы в Россию. Это при том, что он находился на территории своей страны, в двух часах лета от Москвы. Премьер интенсивно отдыхал в Сочи, занимался водными лыжами и прыгал в море с парашютом. В первом случае ещё можно было сослаться на изменившееся настроение итальянского премьера, отказавшегося вдруг лететь в Сочи, где уже был заказан изысканный стол и подготовлен не менее изысканный концерт (такой вариант, по словам Черномырдина, был избран опять же исходя из их встречи в Италии, где Берлускони принимал главу российского правительства в одном из своих родовых загородных поместий). Но именно в момент московской поездки на Апеннинском полуострове случилась всеобщая забастовка. И, ограничившись торжественным обедом в Кремле, устроенным Борисом Ельциным в честь итальянского премьера, Берлускони, не подписав ряда довольно важных документов, спешно вернулся в Рим.
У королевы Великобритании всеобщей забастовки на родине не намечалось. Единственным событием, регулярно омрачающим жизнь королевской семьи, были непрекращающиеся личные баталии между принцем Чарльзом и принцессой Дианой. Но эта тема на момент визита ушла с полос российской прессы, что лишь подтвердило, что разнузданные демократические российские СМИ чтут британские консервативные традиции и готовы застыть в уважительной паузе перед Ее Величеством.
В моей приватной беседе, коснувшись общественной реакции на факт отсутствия премьера в Москве в момент столь неординарного визита, Черномырдин хитровато улыбнулся, решив как бы отшутиться:
- Да ничего за этим не стоит! Просто так решили с Президентом. Визит, конечно, важный, ритуальный, но не связанный с экономикой, хозяйственными проблемами. Все, что положено по высокому протоколу, могло быть сделано и без премьера. Сейчас, после того шума, который поднялся, надо согласиться: королева приезжает не каждый день, традициями нельзя пренебрегать. А тогда я не стал возражать. Для меня надеть смокинг...
Премьер потянул шею, как бы давая мне понять, что галстук-бабочка (непременный атрибут приемов и ритуальных действий), как и широкий брючный пояс, стягивающий мощную фигуру, - элементы чуждой для него одежды, облачаться в которую премьеру с газово-нефтяным прошлым великое испытание. Да и где этот смокинг взять? А если сшить не успеют?
Эти два эпизода, внешне не столь значимые, были подмечены и прессой, и политиками разного толка. Как и тот факт, что в последнее время наиболее частым попутчиком Президента во всех политически значимых вояжах за рубеж, как, например, в Америку, Германию, является первый вице-премьер Олег Сосковец. Именно в этот момент стала проявляться прогрессирующая активность Александра Коржакова. Характерна одна, скрытая от посторонних глаз, частность. После "черного вторника" и отстранения от должности министра финансов Дубинина временно исполняющим его обязанности был назначен Андрей Вавилов, работавший до этого в ранге первого зама Дубинина. Так вот, на собеседование в Кремль Вавилов ездил к Коржакову. По сути штрих, но штрих-предвестие. Там, на Олимпе, начинается малопонятная диффузия.
Пресса заговорила о возможной отставке премьера. Несмотря на все уверения Президента и самого Черномырдина, обстановка не упрощалась, и теперь об отношениях Президента и премьера говорили: ровные, но не доверительные. Надо отдать должное Олегу Сосковцу, он стойко переносил манипуляции вокруг своего имени. Никаких заявлений, никаких интервью. Кто его выделяет - сам Ельцин, или Александр Коржаков мостит дорогу? Ни да, ни нет. Силы, противостоящие премьеру, пока не хотели бороться с Черномырдиным в открытую. Их устраивал ситуационный выигрыш. Тогда премьер может быть вытеснен другими силами, скажем в парламенте. Тем более что в повестке дня последнего уже числился вопрос "Об отчете по исполнению бюджета за 1994 год и экономической политике правительства". Все занялись возможным раскладом голосов. Экономическая ситуация не радует. Тут ещё "черный вторник", депутатское недовольство приватизацией и ещё в большей мере самим Чубайсом, который по эстафете принял проклятия ещё от прошлого парламента. Раздор в самой многочисленной фракции "Выбор России", единственной на тот момент поддерживающей Президента. Короче, шансы на вотум недоверия правительству были отнюдь не призрачными. Как свидетельствовал Сергей Шахрай, вероятность правительственного кризиса налицо. Наступает время торгов. Если голосование будет закрытым, он, Шахрай, уверен, правительство не соберет необходимых ему голосов. Вопрос в другом - решится ли Дума в своем большинстве на такой демарш? До 12 декабря остается практически месяц с небольшим. Если правительству будет вынесен вотум недоверия, этот месяц пройдет в конституционных проволочках, предусмотренных Основным законом. Президент предложит заведомо непроходимую кандидатуру премьера, а затем распустит Думу. В этом случае может остаться Черномырдин, либо кто-то новый, назначенный Президентом, но не утвержденный Думой, так как последней будет уже не до этого, надо будет думать о новой жизни, о новых выборах.
