Николай Шпанов - Поджигатели (Книга 1)
"Моль" сделала несколько мягких прыжков. Костыль проскрежетал по щебенке шоссе. Нажим на тормоза. Машина остановилась.
Нед не спеша стащил перчатки и размял пальцы. Перчатки он заботливо засунул сбоку сиденья, чтобы не искать при вылете. Аккуратно перекрыл все краны. Приподнялся на сиденье и пощелкал пальцем по главному баку. Бак зазвенел, как пустая бочка. Крылья глухо отозвались.
Только бы раздобыть бензин!
Нед отворил дверцу и, насвистывая, соскочил на землю.
Нед любил свое ремесло и любил полеты. Он был уверен, что воздух - это и есть та самая настоящая, единственная сфера, где он чувствует себя самим собою. Без всяких "но". А вот ведь стоит ступить снова на землю - и... снова любишь ее.
Нед рассмеялся, нагнулся к земле и похлопал по ней ладонью. Теплая мягкая пыль клубком взлетела из-под руки.
Из самолета, неуклюже выпростав длинные ноги, вылез Нокс. Он потянулся, как человек, у которого затекли все члены, и широко зевнул.
- Что дальше? - спросил он у Неда.
- Нужно раздобыть бензин.
Нокс недоуменно огляделся:
- Не вижу лавки... - И уже совершенно серьезно: - Вы уверены, что мы у франкистов?
- Буду рад, если они не поспешат доказать нам это.
- Значит... нужно добывать бензин поскорее?
- Да.
- Что там, на вашей карте: какое-нибудь селение, что-нибудь в этом роде?
Нед покачал головой:
- Соваться в селение?.. Лучше поищем дорожную колонку. Моя "Моль" как-нибудь переварит несколько галлонов автомобильного бензина... Пофыркает, но дотянет.
- Тогда вы побудьте здесь, а я схожу на поиски, - сказал Нокс, ощупывая карманы с динамитными патронами.
- Только, пожалуйста, осторожней, - сказал Нед и протянул углекопу свой пистолет.
- А вы? - спросил тот.
- Мне с "Молью" все равно не спрятаться. Если уж они нас обнаружат, то, наверно, явятся целой дивизией.
- Я быстро, - сказал Нокс и зашагал по дороге.
- Эй, Гемфри, - крикнул ему вслед Нед, - а деньги-то у вас есть?
- Что?
- Говорю: деньги!
- А-а! - вместо ответа неопределенно крикнул Нокс, и Нед увидел, как вспыхнула спичка, на миг ярко осветив лицо закуривающего углекопа.
- Вы неважный разведчик, Гемфри! - насмешливо крикнул Нед.
- Папироса может мне понадобиться.
Нед уже не мог видеть, как с этими словами Нокс вынул из кармана динамитный патрон и поудобнее зажал его в кулаке.
Силуэт углекопа скоро исчез на темносером фоне гор.
Нед огляделся - кругом было уже довольно темно. Что же, так и оставить "Моль"? А если кто-нибудь, кто будет ехать по дороге без света, врежется в самолет?.. Впрочем, своими силами Нед все равно не сможет откатить "Моль" с дороги.
Он отошел на несколько шагов, сел в траву и закурил.
Трава была мокрая и холодная. Как тут холодно! Наверно, высоко... Он даже не взглянул на альтиметр. Впрочем, неважно.
Брр! Даже после холода наверху - ни малейшего потепления.
Нед не заметил, как голова его опустилась на руки и недокуренная папироса выпала из разжавшихся пальцев, зашипела в заиндевевшей траве и погасла.
Он очнулся от пробравшего его озноба. Какой чертовский холод! Нужно взять в кабине самолета термос. Хочется хлебнуть горячего!
Однако сколько же он тут спал? Почему еще нет Гемфри?.. Бедняге тоже, наверно, не жарко в его пиджаке!..
С этой мыслью Нед упругим движением поднялся на ноги и замер в изумлении: перед ним стояли двое. Они были бородаты, оборванны. Оба держали наведенные на него ружья.
"Кто?"
На всякий случай Нед дружелюбно рассмеялся и протянул им папиросы. Те опустили ружья и осторожно взяли по папиросе. Нед старался найти какие-нибудь признаки, которые позволили бы определить, к какому лагерю принадлежат бородачи. На них были рваные мундиры и до того измятые кепи, что нельзя было определить их форму. Но как только солдаты заговорили между собой, сомневаться было уже не в чем: то были итальянцы, значит - франкисты.
Нужно было что-то придумать.
Нед ткнул себя в грудь и весело сказал:
- Германа.
Один из бородачей вложил пальцы в рот и пронзительно свистнул. Через несколько мгновений Нед был окружен группой людей, бесшумно возникших из-за лежащих вокруг камней. У них были обычные лица солдат отступающей армии, измотанных голодовками и бессонницей.
После первых же слов Нед понял, что ни один из них не знает по-немецки. Нед же не знал по-итальянски.
Пока Нед рассматривал эту группу, несколько других итальянцев с жадностью завзятых мародеров рылись в самолете.
Двое первых сидели по сторонам Неда, снова опустившегося на землю, и молча курили его сигареты. Потом тот, что распоряжался, велел всем итти за ним.
Он остановился в сотне шагов от дороги, за огромным камнем. Нед вдруг увидел отсвет пламени на его серой поверхности. Он быстро оглянулся, и яростное проклятие сорвалось с его уст: на дороге ярким костром пылала "Моль". Нед с поднятыми кулаками бросился к самолету, но удар приклада повалил его на землю. Ему тут же скрутили за спиною руки. Нед не намерен был сдаваться без боя, но итальянцев было слишком много.
Он не мог понять, что происходит. Или они не поверили тому, что он немец? Потащат теперь в какую-нибудь комендатуру. Только бы там нашелся кто-нибудь понимающий по-английски.
Нед ни на минуту не терял хладнокровия, но было чертовски досадно, что все так глупо вышло.
Вдали на шоссе мелькнул сноп белого света. Автомобиль! Ну, старина, теперь держись! Прежде всего нужно заявить, что ты британец!..
Автомобиль остановился неподалеку от горящего самолета. Из машины вышел человек небольшого роста. Итальянцы окружили его.
Нед слышал их взволнованные голоса и спокойный голос автомобилиста. Он не был итальянцем, - он то и дело заглядывал в словарь.
Нед поднял голову и крикнул:
- Послушайте!
Тот обернулся, посмотрел на Неда.
- Подойдите-ка! - крикнул Нед.
Но автомобилист отвернулся и стал просматривать бумаги, отобранные итальянцами у Неда. Нед терял терпение.
- Эй, вы, послушайте!.. - Если он не знает английского, то уж по-немецки-то или по-французски наверняка говорит! Но проезжий только еще раз молча посмотрел на Неда. Нед готов был дать голову на отсечение: автомобилист слышал и понял все, что кричал Нед, - каждая черточка его лица, вплоть до глаз, прикрытых большими очками, была отчетливо видна Неду в ярком свете горящей "Моли". Но какого же тогда чорта?..
Нед потерял терпение:
- Эй, вы!.. Чорт побери, идите же сюда!
Но вместо ответа автомобилист положил в карман бумаги Неда, - Нед это отлично видел, - и что-то сказал итальянскому капралу. К Неду подошло несколько солдат. Они подняли Неда на ноги и подвели к скале. Нед прислонился к ней спиною, но итальянцы повернули его к камню лицом...
Неду показалось, что он слышит в горах звонкое эхо взрыва. Будто один за другим рвались динамитные патроны.
Нед хотел обернуться, но то же горное эхо подхватило и понесло, умножая, одинокий винтовочный выстрел...
Старший из итальянцев передернул затвор винтовки, загоняя в патронник новый патрон.
Человек в очках курил, прислонившись к своему автомобилю.
Старший итальянец опустился возле него на дорогу.
- Ну?
- Все сделано, как вы приказали, синьор...
Проезжий уселся в свой автомобиль.
- Извините, синьор, - робко сказал итальянец, - если меня спросят, кто приказал расстрелять немецкого летчика... - он сделал ударение на слове "немецкого" и добавил: - Я хотел бы знать ваше имя, синьор.
- Люк Маро.
Солдат козырнул вслед отъезжающему автомобилю, и скоро свет фар исчез за поворотом.
23
Катастрофа разразилась так, как разражаются обычно все катастрофы, неожиданно, хотя ее жертвы, горняки с копей лорда Крейфильда, не раз предупреждали о ее приближении. При своем последнем посещении хозяина они решительно заявили, что считают несчастье неизбежным. Но, вероятно, именно поэтому леди Маргрет столь же решительно запретила Бену тратить хотя бы фартинг на техническое улучшение шахт. Она назвала шахтеров дрянными вымогателями.
И вот теперь приходилось расхлебывать скандал и поднятую вокруг него газетную шумиху!
Бен не мог понять, за каким чортом рабочие лезли в эти проклятые шахты, если знали, что дело так плохо? В шахте похоронено четырнадцать человек, и еще до тридцати спасательная партия не может докопаться, а он виноват.
Если бы это могло помочь делу, Бен готов был внести что-нибудь в фонд помощи пострадавшим, который собирал профсоюз. Но как это сделать? Не может же он официально послать свой взнос, чтобы стать потом посмешищем всей прессы.
Эти мысли тоскливо текли в мозгу Бена, пока он разглядывал кружева вокруг шеи королевы Виктории на портрете, висевшем прямо против председательского места... Эта настойчивая старушка умудрилась провести восемьдесят три войны так, что на острове заметили только одну из них... А теперь каждый пустяк возбуждает необузданные страсти. Никто не щадит человеческих нервов...
