(Бирюк) Петров - Юг в огне
- Что же раньше не перешли к красным?
- Боялся, - признался Курочкин. - У меня тут, в хуторе Юровкином, родители торговлишкой занимались. Мелкой, конечно... Там такие купцы, что всего товару-то на четвертную... В общем, не торговля, а нищенство... А когда нас прижали в Новороссийске, забрали в плен, то я убедился, что страшного-то и ничего нет... Даже добровольно вступил в Красную Армию...
- Опять фельдшером или художником? - спросил Прохор.
- Пока фельдшером... Обещали перевести на клубную работу...
Прохор лег на сено, наполнявшее повозку, и стал смотреть на небо. Широким светлым шляхом раскинулся по небу Млечный путь. Множество ярких звезд усеяло бархатное полотнище небосклона. И от яркости звезд еще темнее кажется наступающая ночь.
- Не пожар ли? - указал Курочкин на горизонт, освещенный заревом.
- Сам ты пожар! - буркнул подводчик. - Луна встает.
И в самом деле, вскоре из-за горизонта всплыла тускловатая, похожая на перезревшую с помятыми боками дыню, луна. Кругом все осветилось призрачным светом. Стали видны темные прогалины балок и буераков, придорожные прошлогодние бурьяны и черные скирды соломы и сена.
- Смотрю я на вас, - сказал Курочкин, ложась рядом с Прохором, - и дивлюсь. Очень уж вы собой напоминаете полковника Ермакова. Уж не брат ли он вам? Кстати, он теперь уже не полковник, а генерал...
- Генерал?! - невольно сорвалось с уст Прохора.
Курочкин усмехнулся.
- Теперь все понятно, - сказал он. - Если не ошибусь, он действительно ваш брат?..
- Ну, положим, что так, - нехотя проронил Прохор.
- Я так сразу же и подумал. Больно уж вы похожи друг на друга. Константин Васильевич, правда, значительно старше вас... Я его знал по Новочеркасску... Выпивали не раз... Знал и супругу его, Веру Сергеевну... Кстати, вы знаете о том, что она уехала с американцем за границу?
- Слышал. По-моему, и Константин тоже где-то за границей...
- Да, уехал он туда, - сказал Курочкин. - И нужно же быть такой иронии судьбы. Константин Васильевич встретил в Новороссийске свою жену с любовником... С горя Константин Васильевич запил с неким ротмистром Яковлевым... У того тоже горе. Какой-то граф Сфорца и князь, что ли, Розалион-Сашальский, с которыми этот Яковлев дружил, убежали от него за границу и увезли с собой общие их деньги и ценности... Вот эти-то друзья по несчастью - Ермаков и Яковлев - пили, пропивая последнее, что у них было... Кстати, оказалось, что этот Яковлев никакой не ротмистр и никаких наград не имел, а он полицейский околоточный надзиратель из шахтерского поселка Горловки... Во время революции бежал из Горловки в Новочеркасск и там, обыграв в карты какого-то гвардейского офицера, раздел его донага. Нацепив его мундир, он выдавал себя за аристократа, гвардейского офицера...
- Куда же они делись?
- Под конец все-таки Константина Васильевича его знакомые усадили на последний пароход, уходивший из Новороссийска... Я еще помог усаживать его... А Яковлев не знаю, куда делся...
Подводчик свернул с дороги в сторону и остановился.
- Что хочешь делать? - спросил, приподнимаясь, Курочкин.
- Заночуем тут, - сказал старик. - Корма тут хорошие... Покормлю лошадь...
Лежа в повозке, Прохор смотрел на звездное небо и думал о жизни.
"Вот ведь как повернулась судьба, - размышлял он. - Брат Константин, которого я всю свою жизнь считал умницей, на которого я чуть ли богу не молился, оказался отщепенцем, врагом своей родины, своего народа да и врагом своей семьи... А я вот здесь... Со своим народом... - Вдруг Прохор содрогнулся. - А что б могло получиться, если б я, веря в авторитет своего старшего брата, потянулся за ним?.. О, это было б страшно!.. Я рад, что так сложилась моя жизнь..."
Прохор стал засыпать. Сквозь сон ему почудилось, будто кто-то ударил по серебряным струнам. Это прокричали журавли.
На рассвете его разбудили голоса. Прохор поднял голову и увидел своего отца, сидевшего в тарантасе. Придерживая вожжами буланую кобылицу, он разговаривал с подводчиком.
Василий Петрович, указывая на Прохора, обрадованно сказал казаку:
- Так вот этот-то и есть мой сын!.. Проша!..
- Батя! - изумленно вскрикнул Прохор.
- За тобой, сынок, еду, - ласково пояснил Василий Петрович. - Виктор телеграмму прислал.
