Джон Армстронг - Советские партизаны. Легенда и действительность. 1941–1944
229
Хотя и выпущенные от имени Власова и ряда его соратников так называемые «тринадцать пунктов» были подготовлены офицерами службы пропаганды вермахта, они так и не получили одобрения Гитлера и других высокопоставленных нацистских лидеров в качестве политической программы.
230
Если это отражало истинную точку зрения Москвы, то это указывает на скудость разведывательных сведений у советского руководства, поскольку роль министерства пропаганды в начале власовской кампании была ничтожна.
231
Так, тот же самый Никитин, приказывавший партизанам найти Власова после его исчезновения, в мае 1943 года поручил другим партизанам захватить в плен или убить Власова во время его посещения под охраной немцев оккупированных Пскова и Гатчины. В попавших в руки немцев текстах переговоров по радио штаба Никитина с Ленинградской партизанской бригадой содержались следующие инструкции: «Никитин приказал вам быть начеку к прибытию Власова в ваш район. Немедленно сообщите, какие меры вы сможете предпринять, чтобы встретить его». Через несколько дней в другом сообщении говорилось: «Предатель Власов 10 мая будет выступать в Дедовичах и Порхове… Любой ценой примите все необходимые меры для захвата в плен или убийства Власова, иначе будет поздно». Впоследствии в Берлин для убийства Власова направлялись советские агенты.
232
Но даже после того, как верховная власть перешла в руки Хрущева, Андреев сохранил почетные посты в ЦК и Верховном Совете.
233
Возможно, что в ряде случаев это отражало более глубокое изменение, поскольку существует определенная взаимосвязь между использованием терминов «крестьянин» и «русский» и «колхозник» и «советский».
234
Цанава Л. Указ. соч. Т. 2. С. 589.
235
В послевоенных мемуарах описывается подобное собрание. Открывая обсуждение, командир партизанского отряда поблагодарил крестьян за их поддержку и рассказал о последних победах Красной армии и партизан. После этого несколько крестьян осудили немецких грабителей и поблагодарили партизан за помощь в сборе урожая. В конце собрания была принята резолюция, выражавшая уверенность в способности Красной армии одержать победу под руководством Сталина. В результате собрания, утверждает в заключение автор мемуаров, крестьяне четырех деревень доставили партизанам 20,5 тонны зерна.
236
См.: Андреев В. Указ. соч. С. 214; Цанава Л. Указ. соч. Т. 1. С. 221–222.
237
По мнению немцев, распоряжение об этой замене во всех печатных пропагандистских материалах Красной армии, за исключением ряда призывов, обращенных к противнику, отдал Мехлис, начальник Главного политического управления Красной армии.
238
Насколько можно определить, многие приводимые в партизанских листовках примеры в целом были правдивыми, хотя как количество жертв, так и ряд фактов жестокости (например, сожжение заживо детей) и были преувеличены в пропагандистских целях. Нарушению немцами обещаний нормального обращения с пленными и их массовым убийствам уделялось особое внимание. Партизанские листовки содержали многочисленные примеры проводимых немцами реквизиций, грабежей и конфискаций.
239
Цанава Л. Указ. соч. Т. 2. С. 223. В октябре 1941 года, когда Красной армией была захвачена копия подписанного фельдмаршалом фон Райхенау (командующий 6-й армией) знаменитого приказа, который, с одобрения Гитлера, предусматривал безжалостное уничтожение всех без исключения врагов, разрушение «при необходимости» объектов культуры и исторических памятников и фактически санкционировал голод среди мирного населения, советская пропаганда распространяла текст этого приказа (в подлиннике с русским переводом) на занятой немцами территории. Подобным же образом, направленная 25 ноября 1941 года всем дипломатическим миссиям записка Молотова о жестком обращении немцев с военнопленными распространялась в виде листовки на оккупированной территории.
240
Совокупность подобных призывов можно проиллюстрировать приводимой ниже листовкой:
«Дикие орды фашистских бандитов, временно захватившие часть нашей территории, грабят наше добро, убивают наших отцов и сыновей, насилуют наших жен, сестер и дочерей, разрушают наши дома.
Война продолжается уже почти семь недель. На всех фронтах славная Красная армия оказывает фашистским захватчикам постоянно усиливающееся сопротивление… Лучшие немецкие дивизии были разбиты наголову. Гитлеровский план молниеносной войны провалился.
Все силы Красной армии брошены на уничтожение немецких фашистов.
Мужественные советские люди встали на защиту своей Родины, чтобы сражаться в Великой Отечественной войне.
Тысячи героических партизан в тылу противника выступили на помощь Красной армии. Слава о них гремит по всей стране.
Партизаны несут смерть фашистским захватчикам. Богатыри советской земли не дают врагу передышки ни днем, ни ночью…
За мужество и героизм в борьбе с немецкими фашистами товарищи Бумажков и Павловский были удостоены высших наград страны, звания героев Советского Союза.
Дорогие товарищи, рабочие, крестьяне и трудовая интеллигенция Белоруссии! По призыву руководителя и друга белорусского народа, великого Сталина, все как один поднимемся на священную Отечественную войну против немецких захватчиков, грабителей и убийц! Поднимайтесь на борьбу за свои дома, свою честь и свободу! Сыны и дочери Белоруссии, создавайте партизанские отряды и группы повсюду в тылу противника; захватывайте оружие и снаряжение врага; не давайте пощады подлым фашистам ни днем ни ночью, уничтожайте их в открытой борьбе и «из-за угла»…
Отомстим за слезы и кровь дорогих нам людей, за осквернение нашей земли, за поруганную честь! Мстите врагу каждый день и каждый час! Морите его голодом, сжигайте и стреляйте… Не оставляйте ему никакого имущества, ни одного килограмма хлеба, ни одного литра горючего!
Товарищи, час отмщения пробил! Все силы на борьбу с врагом! Кровь за кровь, смерть за смерть!.. Вперед к полному разгрому и уничтожению фашистских захватчиков! (Цанава Л. Указ. соч. Т. 1. С. 219–220).
241
Шевардалкин П. Указ. соч. С. 244.
242
В данном контексте не вполне уместно оценивать, являлось ли использование советским режимом национальных лозунгов отражением произошедших в нем эволюционных изменений. Четко прослеживаемое изменение в тематике пропаганды указывает на то, что, вне зависимости от мотивации и логики советского руководства, использование обращения к национальному самосознанию могло быть начато или прекращено в зависимости от реальных обстоятельств. Изменение направленности пропаганды было замечено даже на Западе, где многие поверили, что «Сталин отказался от коммунизма» и «Россия опять проводит национальную политику» (см.: Тимашефф Н.С. Великое отступление. Нью-Йорк: Даттон, 1946).
243
Шевардалкин П. Указ. соч. С. 36.
244
Это относится и к регионам РСФСР, где активность партизан была не очень высока, и к большинству территории Белоруссии. На Украине националистические настроения в районах, где не было советских партизан, были довольно сильны (см.: Армстронг Дж.А. Украинский национализм).
245
Ряд особенностей был присущ Прибалтийским государствам, аннексированным районам Белоруссии и до некоторой степени Западной Украине, где были организованы «антифашистские комитеты».
246
По вопросам аграрной реформы см.: Брандт К. Управление сельским хозяйством и производством продуктов питания в оккупированных и других регионах воюющей Европы. Стэнфорд: Изд-во Стэнфордского университета, 1953. С. 3–152.
247
От этого правила не отходили даже тогда, когда в июле 1942 года после ряда советских неудач на юге вышел приказ Сталина, где войскам прямо заявлялось, что военные успехи немцев представляют собой серьезную опасность для Советского Союза и дальнейшую потерю территории необходимо предотвратить любой ценой. Этот приказ (№ 227) широко использовался в политической учебе всех фронтовых частей и привел к созданию так называемых заградительных отрядов, призванных не допустить дальнейшего отступления. Вместе с тем этот приказ вступал в противоречие с основными выкладками партизанской пропаганды, которая начиная с зимы 1941 года настаивала на том, что Красная армия вскоре вновь займет территории «временно отданные противнику». Насколько известно, приказ № 227 никогда не доводился до сведения рядовых партизан – не только потому, что им и так было некуда отступать, а из-за опасения, что он произведет негативное впечатление на гражданское население и коллаборационистов. Признание существования реальной угрозы было невыгодно советскому руководству в то время, когда оно по-прежнему стремилось сохранить или вернуть себе лояльность населения оккупированных регионов.
