Константин Романенко - "Если бы не сталинские репрессии!". Как Вождь спас СССР.
Начавшееся с первых минут немецкого вторжения титаническое напряжение, с которым он работал, не ослабевало практически всю войну. Метод его работы требовал высочайшей концентрации сил и внимания. Он вникал во множество деталей, которые могли показаться второстепенным, но именно они зачастую определяли решение задач глобальной стратегии, в зависимости от конкретной ситуации и условий свершавшихся событий.
Причем до этого и никогда позже, в истории цивилизации военное противоборство воюющих сторон не принимало такого пространственного размаха (свыше трех — шести тысяч километров протяженности линии фронтов) и вовлечения в боевые действия многомиллионных армий солдат и офицеров, оснащенных самыми современными средствами вооружения.
Возглавляя одновременно Государственный Комитет Обороны, Центральный Комитет партии, Советское правительство и Ставку, Сталин ежедневно следил за всеми изменениями во фронтовой обстановке, был в курсе всех событий, происходивших в народном хозяйстве страны. Он хорошо знал руководящие кадры и умело использовал их.
Распорядок деятельности Ставки был круглосуточным и определялся регламентом самого Верховного, работавшего, как, правило, в вечернее и ночное время, по 12–16 часов в сутки. Начальники Генерального штаба встречались с ним почти ежедневно, а иногда по нескольку раз в сутки. Исследователи подсчитали, что «Б. М. Шапошников во вторую половину 1941 года до мая 1942 года был у Верховного Главнокомандующего 98 раз, Г. К. Жуков за 1 месяц и 7 дней встречался со Сталиным 16 раз... Оставаясь за Василевского, А. И. Антонов встречался со Сталиным 238 раз. Кроме этого, Сталин работал со вторыми и даже третьими должностными лицами Генерального штаба».
«Касаясь вопросов связи со Сталиным, — пишет Василевский, — не преувеличу, если скажу, что начиная с весны 1942 года и в последующее время войны я не имел с ним телефонных разговоров лишь в дни выезда его в первых числах августа 1943 года на встречи с командующими войсками Западного и Калининского фронтов и в дни его пребывания на Тегеранской конференции глав правительств трех держав (с последних чисел ноября по 1 декабря 1943 года)».
Конечно, основная задача Сталина, как Верховного Главнокомандующего, «состояла в том, чтобы разрабатывать и ставить стратегические задачи перед войсками, распределять силы и средства между фронтами и направлениями, планировать в целом боевую деятельность армии и флота», используя для этого оперативную и стратегическую информацию Генерального штаба.
Причем у Верховного сложился свой стиль работы. В случае планирования отдельных стратегических операций он создавал своеобразные коллективы, позже названные учеными группами «мозгового штурма». В них входили специалисты Генштаба, командующие фронтами и лица, ответственные за материально-техническое обеспечение. Однако во все детали он вникал непосредственно сам.
Как пишет генерал армии С. М. Штеменко: «При разработке очередной операции И. В. Сталин обычно вызывал начальника Генерального штаба и его заместителя и кропотливо вместе с ними рассматривал оперативно-стратегическую обстановку на всем советско-германском фронте: состояние войск фронтов, данные всех видов разведки и ход подготовки резервов всех родов войск.
Потом в Ставку вызывались начальник тыла Красной Армии, командующие различными родами войск и начальники управлений наркомата обороны, которым предстояло практически обеспечивать данную операцию». То была кропотливая, сложная многодневная работа.
Тщательно и вдумчиво изучив все вопросы, касающиеся оперативно-стратегических возможностей войск, Верховный Главнокомандующий поручал начальнику Генерального штаба: «продумать и рассчитать... возможности для той или для тех операций, которые намечались к проведению. Обычно для этой работы Верховный отводил 4 - 5 дней. По истечении этого срока принималось предварительное решение. После этого Верховный давал задание начальнику Генштаба запросить мнение Военных советов фронтов о предстоящей операции...»[176]
Сталин был хорошо осведомлен о положении дел на фронтах. Он своевременно реагировал на изменение обстановки. Через Генштаб он внимательно следил за ходом операций, вносил необходимые коррективы в действия войск, уточнял их, ставил новые задачи, вытекающие из существа сложившейся обстановки. Для достижения целей операции и поставленных войскам задач, в случае необходимости, он производил перегруппировку сил и средств и в особых случаях даже прекращал операцию.
Большое внимание Верховный Главнокомандующий уделял резервам, которые постоянно пополнялись и формировались. Эти резервы служили в его руках мощным орудием — с их помощью он усиливал войска на наиболее важных направлениях, поддерживая развитие наиболее ответственных операций. Для получения объективной информации, контроля и помощи командующим фронтами на местах ведения боевых действий он использовал представителей Ставки.
Этот институт стал своего рода изобретением Сталина в военном искусстве. Маршал А. М. Василевский вспоминал: «Ответственный представитель Ставки всегда назначался Верховным Главнокомандующим и подчинялся лично ему... Представители Ставки, располагая всеми данными о возможностях, замыслах и планах Верховного Главнокомандующего, оказывали существенную помощь командующим фронтами в выработке и принятии наиболее правильных оперативных решений, вытекающих из общего плана стратегической операции»[177].
В беседе с корреспондентом газеты «Комсомольская правда» Василевский пояснял: «Ставка не была неким собирающимся на регулярные заседания органом... За всю войну, если не ошибаюсь, в утвержденном составе Ставка не собралась ни разу... Верховный Главнокомандующий для выработки того или другого оперативно-стратегического решения или для рассмотрения других важных проблем вооруженной борьбы вызывал к себе ответственных лиц, имевших отношение к рассматриваемому вопросу.
Тут могли быть члены и не члены Ставки, но обязательно члены Политбюро, руководители промышленности, вызванные с фронта командующие. Все, что вырабатывалось тут при взаимных консультациях и обсуждениях, немедленно оформлялось в директивы Ставки фронтам. Такая форма работы была эффективной... При чрезвычайных обстоятельствах на том или ином фронте, при подготовке ответственных операций, Сталин посылал на фронт своих представителей»[178].
Верховный Главнокомандующий требовал от своих представителей четких и незамедлительных сообщений о реальном положении дел на фронтах и строго спрашивал за малейшую задержку докладов с мест. Василевский вспоминал, что однажды, замешкавшись с представлением донесения об итогах операции, он получил резкий выговор в письменной форме.
Сталин писал: «...Предупреждаю Вас, что в случае если Вы хоть раз еще позволите забыть о своем долге перед Ставкой, Вы будете отстранены от должности начальника Генерального штаба и отозваны с фронта». К «выговору» Верховного Василевский отнесся с пониманием:
«Сталин был так категоричен не только в отношении меня. Подобную дисциплину он требовал от каждого представителя Ставки... Считаю, что отсутствие какой- либо снисходительности к представителю Ставки было оправдано интересами оперативного руководства вооруженной борьбой. Верховный Главнокомандующий очень внимательно следил за ходом фронтовых событий, быстро реагировал на все изменения в них и твердо держал управление в своих руках».
Жуков, непосредственно наблюдавший работу Сталина, рассказывал писателю К. Симонову, что у Верховного Главнокомандующего «был свой метод овладения конкретным материалом предстоящей операции... Перед началом подготовки той или иной операции, перед вызовом командующих фронтами он заранее встречался с офицерами Генерального штаба — майорами, подполковниками, наблюдавшими за соответствующими оперативными направлениями.
Он вызывал их одного за другим на доклад, работал с ними по полтора, по два часа, уточняя с каждым обстановку, разбирался в ней и ко времени встречи с командующими фронтами, ко времени постановки им новых задач оказывался настолько подготовленным, что порой удивлял их своей осведомленностью...
Его осведомленность была не показной, а действительной, и его предварительная работа с офицерами Генерального штаба для уточнения обстановки перед принятием будущих решений была работа в высшей степени разумной».
Сталинский стиль управления требовал постоянного знания быстро меняющейся обстановки, и в качестве рабочего инструмента он использовал доклады ответственных работников Генштаба. «Доклады Верховному Главнокомандующему, — вспоминал начальник Генштаба С. М. Штеменко, — делались, как правило, три раза в сутки. Первый из них имел место в 10–11 часов дня, обычно по телефону. Это выпадало на мою долю...
