Николя Верт - История Советского государства. 1900-1991
5. Волюнтаризм внешней политики
Предпринятые Хрущевым в 1953 — 1954 гг. внешнеполитические акции сыграли решающую роль в узаконивании завоевываемого им положения руководителя первого ранга. Зарубежные визиты (порывавшие со сталинской привычкой почти не выезжать из страны) малоизвестного еще Первого секретаря ЦК КПСС значительно укрепили позиции Хрущева в борьбе внутри руководства накануне XX съезда КПСС. Начиная с XX съезда стала очевидной тенденция советских руководителей привести свою внешнюю политику в большее соответствие с новыми реалиями современного мира. Приближенный к Хрущеву в те годы Микоян жаловался, что большинство советских теоретиков довольствуются тем, что «повторяют и перефразируют старые цитаты и формулировки» и не могут предложить ничего нового в своих исследованиях современного мира. Сразу же после XX съезда при Академии наук СССР был создан Институт мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО), который положил начало новым подходам, особенно в изучении стран третьего мира, и пользовался особым расположением Хрущева и его окружения. В этот же период, в апреле 1956 г., был распущен Коминформ, переставший быть эффективным инструментом внешней политики.
В 1956 — 1964 гг. Хрущев резко активизировал внешнюю политику, придав ей, по позднейшему утверждению отстранившей его от власти группы руководителей, «волюнтаристский» характер. Три основные тесно связанные между собой проблемы определяли содержание внешнеполитических усилий хрущевского периода: отношения с Западом (сведенные преимущественно к отношениям с Соединенными Штатами, выступавшими привилегированным партнером), раскол внутри «социалистического лагеря», столкнувшегося с двойным кризисом (внутренним, начавшимся событиями осени 1956 г., который советские руководители пытались предотвратить, стараясь вовлечь страны Восточной Европы в реформы, идентичные проводимым в СССР, и кризисом руководства, связанным с неприятием китайскими коммунистами изменений в политике КПСС, а затем и с отрицанием ими ее руководящей роли), наконец, выход на международную арену «национально-демократических» стран третьего мира, на развитие которых Советский Союз старался оказать свое влияние. С учетом мощи Советского Союза и социалистического лагеря прозвучавшее на XX съезде утверждение Хрущева о том, что генеральной линией внешней политики СССР должно отныне стать мирное сосуществование, представлялось вполне реалистичным.
Начиная с 1957 г., когда Советский Союз завершил работу по созданию межконтинентальных ракет, осуществил запуск первых спутников, тем самым обогнав Соединенные Штаты (лишь на время и то только в области баллистики), оптимизм Хрущева получил новый импульс. Советский руководитель мог теперь позволить себе бравировать угрозой массированного возмездия Соединенным Штатам, если те решатся на ядерную атаку. Если на XX съезде он утверждал, что Советский Союз достаточно силен, чтобы убедить империализм воздержаться от войны против него, то теперь он считал, что Советский Союз имеет средства разубедить Соединенные Штаты «экспортировать контрреволюцию». В этих условиях и если бы социальные процессы в каждой стране развивались так, как это им предписывал марксистский детерминизм, победа социализма в мире была бы обеспечена в обозримом будущем. Различные факторы (прежде всего процесс деколонизации) позволяли говорить о необратимости движения человечества к социализму, которое Советский Союз был призван вдохновлять и ускорять, активизируя свою политику в третьем мире.
В хрущевской диалектике экономическое соревнование и мирное сосуществование шли рука об руку, опираясь на достигнутые Советским Союзом рубежи. Динамизм советского общества, подкрепленный на XXI съезде партии теорией перехода от социализма к коммунизму, гарантировал бы мирное сосуществование различных стран. В свою очередь оно должно было обеспечить благоприятные условия для экономического расцвета Советского Союза, позволив сократить военные расходы на некоторые виды обычного оружия и направить средства в другие секторы экономики. Все более крепнущая экономика позволила бы оказывать экономическую помощь третьему миру, укрепляя его независимость и сокращая «сферу влияния империализма».
Политика мирного сосуществования, задуманная как новая форма противодействия Западу, искусно чередуя давление с компромиссами и не доводя дело до войны, объясняет сложное на первый взгляд переплетение противоречивых инициатив советской дипломатии, в период 1956 — 1964 гг. сочетавшей угрозы с перспективами разрядки напряженности.
Принятая в отношении Запада политика предполагала в первую очередь полное признание им итогов второй мировой войны и завоеваний социалистического лагеря. В этом аспекте основной заботой советского руководства стал Берлин, статус которого постоянно ставил под сомнение положение ГДР как государства. Открытый город, витрина Запада в самом сердце ГДР, Западный Берлин был, по выражению В.Ульбрихта, «раком», снедавшим изнутри западную границу социалистического лагеря. В ноябре 1958 г. советское правительство обратилось к западным державам с предложением пересмотреть статус Берлина, который должен был стать свободным и демилитаризованным городом. Советский Союз предоставлял Западу шестимесячный срок для переговоров с ГДР, по истечении которого СССР подписал бы с этой страной сепаратный договор о мире, дававший ей полную власть над Восточным Берлином, что поставило бы Западный Берлин в затруднительное положение. Для проведения переговоров по немецкой проблеме Хрущев выразил пожелание созвать конференцию четырех «великих держав». Получив отказ от Запада, не пожелавшего принять его предложение, Хрущев согласился отодвинуть установленные им сроки, надеясь добиться желаемой встречи. Принципиальная договоренность была достигнута после визита Хрущева в Соединенные Штаты в сентябре 1959 г.
Первый в истории визит главы Советского Союза в Соединенные Штаты имел для Хрущева огромное значение. Визит укреплял международный престиж Советского Союза, к которому Соединенные Штаты должны были отныне относиться почти как к равному партнеру. В течение всего турне по США Хрущев превозносил выгоды сотрудничества обеих стран, а также идею мирного сосуществования, которое, по его мнению, естественным и спокойным образом должно было привести к победе коммунизма («Ваши внуки, — заявил он в выступлении по американскому телевидению, — будут жить при коммунизме») именно благодаря мирному соревнованию.
Из переговоров Хрущева с Эйзенхауэром в Кэмп-Дэвиде советский руководитель вынес впечатление, что американский президент готов пойти на уступки в отношении Берлина. Было решено созвать конференцию четырех в мае 1960 г. в Париже.
Меньше чем за две недели до открытия конференции Хрущев объявил, что советская ПВО сбила американский самолет У-2, с шпионскими целями вторгшийся в воздушное пространство СССР. Тем не менее Хрущев поехал в Париж, где 16 мая, в самом начале работы конференции, потребовал, чтобы Эйзенхауэр принес публичные извинения и немедленно дал распоряжение о прекращении разведывательных полетов американских самолетов. Американский президент, поддержанный де Голлем, отказался удовлетворить требование Хрущева. Конференция не состоялась. По мнению М.Татю, покинуть конференцию Хрущева, по-видимому, вынудили его коллеги вопреки его желанию. И в самом деле, провал конференции ослабил политические позиции Хрущева, многие сторонники которого были выведены из Президиума по завершении пленума ЦК, собравшегося после истории с самолетом-шпионом. С другой стороны, Хрущев вряд ли позволил бы себе участвовать в подобной встрече, не рассчитывая на какой-либо успех. Американская сторона в своих многочисленных заявлениях давала понять, что Соединенные Штаты не были готовы пойти на уступку в отношении Берлина. Провал конференции укрепил, помимо прочего, позиции Пекина, по мнению которого советская политика разрядки напряженности никак не способствовала тому, чтобы империализм стал более «сознательным».
Провалом закончилась и встреча Хрущева с новым американским президентом Дж.Кеннеди в июне 1961 г. в Вене. Вдохновленный фиаско поддержанной американцами высадки антикастровских сил в заливе Кочинос 17 апреля 1961 г., Хрущев обратился к Кеннеди с воинственной речью и выдвинул новый ультиматум по берлинскому вопросу, объявив, что СССР заключит мирный договор с ГДР до конца года.
5 августа 1961 г. Политический консультативный комитет Варшавского Договора призвал ГДР принять меры против «подрывной деятельности» Западного Берлина (на самом деле прежде всего против массовой эмиграции восточных немцев) 19 августа правительство ГДР воздвигло в Берлине знаменитую «стену», нарушив этим четырехсторонний Потсдамский договор который гарантировал свободное передвижение по городу. Казалось, вернулись времена «холодной войны». В сентябре Советский Союз разорвал заключенное с Соединенными Штатами соглашение о моратории на ядерные испытания в атмосфере и произвел серию мощных взрывов. В начале октября Соединенные Штаты сообщили Советскому Союзу, предъявив в подтверждение фотоматериалы, об установленном ими факте наличия у СССР значительно меньшего количества ракет, чем предполагалось, и об очень большом превосходстве США в этой области. После этого возможности Советского Союза «увещевать» оказались значительно меньшими. По-видимому, именно по этой причине Хрущев спустил критическую ситуацию на тормозах, выступив с трибуны XXII съезда с публичным заявлением, что установленный для урегулирования статуса Берлина срок (31 декабря 1961 г.) не окончателен.
