Ирина Карацуба - Выбирая свою историю."Развилки" на пути России: от Рюриковичей до олигархов
К переменам в политике крестьянин относился примерно так же, как к природным явлениям и стихийным бедствиям. Но власть, по его мнению, должна вести себя «по-божески». Ее «неправедное» поведение включало механизм перехода от смирения к бунту. Но бунт — это не сознательное неповиновение граждан; его цель — не изменение политического режима, а демонстрация (если не самому государю или Ленину, то хотя бы губернским начальникам) справедливости своих требований. Как только бунтари убеждались, что власть сильна, происходил обратный переход: достаточно было нескольких выстрелов в воздух, и крестьяне разбегались, сдавая оружие.
Отряды «зеленых», состоявшие из дезертиров белых и красных армий, часто становились ядром крестьянских выступлений против большевиков и белогвардейцев, но об организации собственной власти «третьей силы» вряд ли задумывались — большая их часть продолжала мыслить по-крестьянски. Пожалуй, только в последних восстаниях, таких, как «антоновщина», можно заметить попытку создать «альтернативные» и, главное, действенные властные структуры. Но было поздно — в это время бунтам, едва охватывавшим одну-две губернии, уже противостояла мощная машина централизованной диктатуры. В итоге крестьянское движение завершалось действиями батек-атаманов — Куреня-«Смерти Ангела», Карася, Маруси и прочих, проникнутых духом «казацкого романтизма» (как выражаются иные национальные историки), т. е. грабивших всех без разбора.
В стране не оказалось политической партии, способной возглавить разрозненную и стихийную борьбу крестьян; для этого нужно было не только время, но и массовая организация, печать. Эсеры (как правые, так и левые), программа которых была наиболее близка крестьянству, не имели ни единого руководящего центра, ни низовых ячеек, способных противостоять «пролетарской диктатуре». Они даже не смогли возглавить «Союзы трудового крестьянства» — массовые беспартийные крестьянские организации, возникшие в разных регионах России и принимавшие участие в крестьянских восстаниях.
Война дорого обошлась крестьянам: по современным, весьма приблизительным подсчетам, на 100 тыс. убитых комбедовцев и прочих советских служащих и явно не меньшее число погибших красноармейцев приходится 1 млн человек расстрелянных повстанцев и «зеленых»; умерло в тюрьмах, пало от красного террора и в результате уничтожения мирного населения в зоне восстаний примерно 5 млн человек, как раз наиболее активных и самостоятельных, кто мог стать опорой «третьего пути».
Для большевиков ценой победы стало отступление от форсированного строительства коммунизма к либерализации экономической политики; не случайно партийные публицисты называли НЭП «Брестским миром, заключенным с крестьянством». Появление этой альтернативы военному коммунизму и было главным результатом крестьянской войны. Но одновременное «упрощение» социальной структуры (с устранением дворянства, «буржуев», городских слоев, офицерства, казачества) и возрождение в ходе «черного передела» общинного традиционализма способствовали — в сочетании с «диктатурой пролетариата» — совсем другому пути.
Подробнее на эту тему:
Гражданская война в России: «круглый стол» //Отечественная история. 1993. № 3.
Осипова Т.В. Российское крестьянство в революции и Гражданской войне. М., 2001.
Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ. 1918—1922: Документы и материалы. М., 1998. Т. 1.
Голицын В.Л. «Бессмысленный и беспощадный»? Феномен крестьянского бунтарства: 1917-1921 гг. М., 2002.
1928 — Соблазн большого скачка
В ночь с 11 на 12 июля 1928 г. в кремлевской квартире Николая Бухарина состоялась его тайная встреча с уже исключенным из партии Львом Каменевым. Обсуждали невиданно обострившиеся экономические и общественно-политические проблемы советского режима. В результате срыва хлебозаготовок страна была на грани введения карточек. Троцкий со своими сторонниками был выслан в Алма-Ату. Шла последняя крупная внутрипартийная баталия 1920-х годов — борьба с так называемым «правым уклоном». Сталинская программа форсированной индустриализации за счет ограбления деревни через принудительно создаваемые колхозы противостояла бухаринской идее сбалансированного развития индустриального и аграрного секторов на базе кооперации индивидуальных крестьянских хозяйств и «врастания» крестьянина в социализм.
Впоследствии Каменев записал основные моменты этого разговора. Бухарин дал свой прогноз развития событий в случае победы сталинского варианта — как для своих сторонников, так и для партии и страны в целом: «Мы считаем, что линия поведения Сталина ставит под опасность всю Революцию. Мы можем погибнуть вместе с ней. Существующие расхождения между нами и им неизмеримо серьезнее всех тех, какие мы имели в прошлом с вами... Вот уже несколько недель, как я не разговариваю со Сталиным. Это — беспринципный интриган, ни перед чем не останавливающийся, чтобы удержаться у власти. Он меняет теорию в зависимости от того, кто должен быть удален в настоящий момент... Он сейчас уступил, но чтобы лучше нас задушить. Мы это понимаем; он маневрирует с целью изобразить нас виновниками раскола...
Что касается его политической линии, то она такая: 1) капитализм рос либо за счет колоний, либо при помощи займов, либо в силу эксплуатации рабочего класса. Колоний у нас нет, займов нам не дают, стало быть, наша база: дань с крестьянства... 2) чем больше развивается социализм, тем сильнее крепнет сопротивление... 3) если надо взять дань и сопротивление будет возрастать, нужна твердая власть. Самокритика не должна касаться власти, а лишь исполнителей...
В результате получается полицейский режим. Теперь уже речь идет не о том, чтобы искать козлов отпущения, а решается, действительно, судьба революции. Все может погибнуть от таких теорий... Ночами я думаю иногда: "Имеем ли мы право молчать? Не недостаток ли это мужества? ". Но прихожу к заключению: надо действовать осторожно. В пятницу доклад Рыкова. Мы поставим точку над "и". Я дам серию статей в "Правде". Нужно, чтобы партия поняла, куда он ведет ее... И в то же время колебания: следует ли выступать открыто или не следует? Если выступать, он задушит нас по вопросу о расколе. Если не выступать, он задушит нас хитрой шахматной игрой и отыграется на нас, свалив на нас ответственность, если не будет хлеба в октябре». На вопрос Каменева, на что Сталин рассчитывает, чтобы выполнить план по хлебозаготовкам, Бухарин ответил — «на возвращение к чрезвычайным мерам перед лицом повторяющихся затруднений». И подвел такой итог беседе: «И это — военный коммунизм и задушение».
В этой записи поразительны: во-первых, абсолютно адекватное понимание Бухариным сталинской партийной и экономической линии и ее последствий, во-вторых, «недостаток мужества», необходимого для противостояния «задушению», казалось бы, самого святого — революции. Священная корова партийного единства и трусливая боязнь раскола оказываются сильнее, чем перспектива собственной гибели и установления в стране «полицейского режима». Любимец партии «Бухарчик» готов (по крайней мере внутренне, что хорошо видно в каменевской записи) вернуться к «военному коммунизму», который Ленин в начале нэпа назвал «политикой, не отвечающей интересам диктатуры пролетариата». Так что же произошло с партией и страной за эти годы?
Как возник нэп
Конец Гражданской войны стал и концом закрепленных во второй программе партии (1919 год) военно-коммунистических методов строительства социализма путем тотального пршгудительного огосударствления всего и вся. Кровавая крестьянская война против советской власти в Сибири, Тамбовской и Воронежской губерниях, а затем и Кронштадтское восстание, в ходе которых выдвигались требования перевыборов Советов, свободы слова, печати и союзов, права крестьян свободно хозяйствовать, сигнализировали о необходимости смены курса.
Провозглашенная «новая экономическая политика», однако, новой была лишь частично. Беспощадное подавление восставших крестьян и матросов должно было наглядно показать, что отступления в политической сфере, в отличие от экономической, не будет. Спустя несколько месяцев после Кронштадта Ленин заявил по поводу церкви: «Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они и не смели думать». Практика диктатуры пролетариата показала, что судьбу церкви разделило и все общество.
Пойти на уступки большевиков заставила крайне сложная обстановка в стране. Большевикам пришлось признать, что к экономическому и политическому кризису привела не только война, но и политика «военного коммунизма». «Разорение, нужда, обнищание» — так характеризовал сложившееся после окончания Гражданской войны положение В.И. Ленин. Действительно, к 1921 г. население России по сравнению с осенью 1917г. сократилось более чем на 10 млн человек, а промышленное производство уменьшилось в 7 раз. В полнейшем упадке был транспорт, добыча угля и нефти находилась на уровне конца XIX в., резко сократились посевные площади, валовая продукция сельского хозяйства составляла 67% довоенного уровня. Народ был измучен. К тому же весной и летом 1921 г. в Поволжье разразился страшный голод. Он был спровоцирован не столько сильной засухой, сколько тем, что после конфискации излишков продукции осенью у крестьян не осталось ни зерна для посевов, ни желания засевать и обрабатывать землю. От голода и болезней погибло почти пять миллионов человек.
