Your Name - Сборник материалов Чрезвычайной Государственной Комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников
Подводя итоги чудовищным злодеяниям, установленным произведенным расследованием, обвинительное заключение указывает, что всю полноту ответственности за зверства и злодеяния, учиненные в период оккупации, гор. Краснодара и Краснодарского края за пытки и издевательства, за массовые расстрелы и истребление изуверскими методами, путем удушения газами в специально приспособленных машинах, за сожжение и др. виды умерщвления ни в чем неповинных советских граждан, в том числе стариков, женщин и детей, — несут руководители разбойничьего фашистского правительства Германии и немецкого командования, а в частности, командующий 17 армией генерал-полковник Руоф, а также непосредственные исполнители этих злодеяний:
Кристман — полковник, шеф Краснодарского гестапо
Раббе, — капитан, заместитель гестапо
Сальге — офицер гестапо
Сарго — офицер гестапо
Пашен — офицер гестапо
Викц — следователь гестапо
Ган — офицер гестапо
Мюнстер Ганс — офицер гестапо
Мейер Эрих — офицер гестапо
Герц — врач гестапо
Шустер — врач гестапо
Эйкс Якоб — сотрудник гестапо
Шертерлан — сотрудник гестапо.
Наряду с ними обвиняются во всех этих зверствах и злодеяниях привлеченные в качестве обвиняемых по настоящему делу: Тищенко В., Тучков Г., Речкалов И., Ластовина М., Пушнарев Н., Мисан Г., Напцок Ю., Парамонов И., Котомцев И., Павлов В., Кладов И.
Все они на предварительном следствии признали себя виновными в предъявленных им обвинениях и дали подробные показания о своей предательской деятельности и соучастии в зверствам немецко-фашистских оккупантов.
Всем, обвиняемым предъявлены обвинения по ст. 58-1 «а» и ст. 58-1 «б» Уголовного Кодекса РСФСР. Дело слушанием продолжится несколько дней.
Продолжение заседания 14 июля
После короткого перерыва Военный Трибунал приступает к допросу обвиняемых. Первым допрашивается подсудимый Тищенко. Это — прожженный изменник, добровольно поступивший на службу в немецкую полицию, переведенный в гестапо — вначале старшиной «зондеркоманды» и, наконец, следователем гестапо.
Представитель государственного обвинения генерал-майор юстиции тов. Яченин спрашивает подсудимого, какова была система работы гестапо. Тищенко вынужден признать, что в гестапо полностью и безраздельно действовал дикий разнузданный произвол, система массового истребления советских людей..
Прокурор: Расскажите об этом конкретнее и подробнее.
Тищенко: Арестованным в гестапо никаких обвинений не предъявляли, свидетелей не вызывали, очных ставок не делали. Офицеры допрашивали в сильно нетрезвом виде, били арестованных шомполами, палками, плетьми, коваными сапогами, вырывая волосы, срывая ногти. Офицеры Кристиан, Раббе, Сальте, Сарго и другие насиловали арестованных женщин.
Прокурор: Это — система?
Тищенко: Да, система.
Подсудимый Тищенко, всячески пытающийся умалить свою роль, признает, что он лично избивал арестованных, что по материалам, представленным Тищенко, были расстреляны советские активисты Саркисов и Патушинский, а остальные заключены в концлагери.
Подсудимому задается вопрос о «душегубках» — автомашинах, специально оборудованных для зверского умерщвления советских граждан. Тищенко отвечает подробно, с явным знанием дела. Это были машины грузоподъемностью 7—8 тонн с двойными стенами и фальшивыми окнами, придававшими им вид автобуса, в задней стенке кузова имелась герметически закрывающаяся дверь. Внутри кузова была сделана решетка, под нею проходила выхлопная труба, по которой отработанный газ поступал из дизеля в кузов. При работе мотора, когда машина стояла на месте, смерть наступала через 7 минут, если машина находилась в движении — через 10 минут. Арестованным стало известно, что в этой машине их ожидает мучительная смерть. Поэтому они всячески сопротивлялись при посадке, кричали и звали на помощь. Гестаповцы вталкивали свои жертвы в машину силой. Посадкой в «душегубки» обычно руководили шеф гестапо полковник Кристиан, Раббе и другие немецкие офицеры. Тищенко показывает, как однажды на его глазах в «душегубку» загнали 67 взрослых и 18 детей.
Когда на вопрос прокурора о возрасте детей, брошенных в «душегубку», Тищенко отвечает: «От одного года до пяти лет» — в зале раздаются невольные возгласы возмущения. Нет меры возмездия, которая была бы достаточной для гитлеровских, детоубийц.
Каждое слово подсудимого изобличает его, как изменника родине, оголтелого гитлеровского пособника. Тщетно пытается Тищенко увильнуть от вопроса председателя суда и прокурора — чем собственно объясняется такая его быстрая гестаповская карьера — инспектор полиции — старшина «зондеркоманды» — следователь гестапо.
Председательствующий: Значит, немцы вам доверяли, если так быстро вас продвигали по службе?
— Да, — отвечает Тищенко, — доверяли.
Тищенко полностью признает себя виновным в измене родине, в том, что он добровольно перешел на сторону врага, поступил на службу в немецкую полицию, а затем в гестапо, принимал участие в слежке за советскими гражданами, в их избиениях и пытках, в их массовом истреблении.
На этом заседание суда 14 июля заканчивается. Объявляется перерыв.
Утреннее заседание 15 июля
Сегодня с утра продолжался допрос обвиняемых. В ходе судебного следствия полностью вскрылась картина чудовищных преступлений немецко-фашистских захватчиков и их пособников — массовое истребление советских людей, истязания, насилия, грабежи, которые совершали изо дня в день гитлеровские негодяи на территории гор. Краснодара и Краснодарского края.
Из 11 обвиняемых десять состояли на службе в так называемой «зондеркоманде СС-10-А» (особая команда тайной полиции) — в карательном органе гестапо. Все они поступили туда добровольно и ревностно выполняли, свои палаческие обязанности, стараясь всячески выслужиться перед немецкими хозяевами. В «зондеркоманду», так же, как и в полицию, немцы вербовали различные уголовные элементы — растратчиков, воров, в свое время осужденных советским судом и отбывавших наказание (таковы Речкалов, Котомцев, Тучков), бывших кулаков, антисоветски настроенных людей. Это — самые мерзкие человеческие отбросы, лишенные чести, изменники и предатели, ставшие активными пособниками злейших врагов и палачей советского народа.
Утреннее заседание начинается продолжением допроса обвиняемого Тищенко. Этот предатель, выслужившийся до должности следователя гестапо, дополняет свои вчераишие показания новыми фактами кровавой расправы немецких оккупантов над мирными советскими гражданами. Он приводит многочисленные примеры насилий, творимых шефом гестапо полковником Кристманом, офицерами Раббе, Сальте, Сарго и другими над советскими женщинами, рассказывает, как заключенным в подвалах гестапо людям, страдавшим от жажды, давали соленую воду, как насильно сажали в «душегубки» женщин, а вслед за ними, как поленья дров, бросали маленьких детей. Когда одна из матерей, показывает Тищенко, не вынесла страданий своего ребенка и бросилась ему на помощь, ее сшибли с ног ударом приклада. Ребенок, которого насильно тащили в «душегубку», укусил немца за руку, другой немец ударом приклада размозжил ребенку голову.
Следующим допрашивается обвиняемый Пушкарев. Он поступил на службу в гестапо добровольно, вскоре выслужился и был назначен группенфюрером, вместе с другими гестаповцами выезжал в станицы.
Прокурор требует, чтобы Пушкарев более подробно рассказал об этих поездках.
— Нас снабдили фальшивыми документами, — показывает Пушкарев, — и отправили по станицам под видом военнопленных, освобожденных из лагерей. Нам дали задание выявлять советских активистов и людей, сочувствующих партизанам. Во время поездки я был свидетелем расстрела немцами 20 мирных жителей в Анапе. Их предварительно раздели, пинками загнали в яму и расстреляли в упор из автоматов.
Прокурор спрашивает сочиняемого, что ему известно о злодеяниях гестапо. Пушкарев приводит ряд фактов — один чудовищнее другого. Однажды в гестапо привезли целую семью — больного мужа, жену и 10-летнего ребенка. Мужчину, несмотря на то, что он был болен и не мог самостоятельно двигаться, отнесли на руках в подвал и полуголым бросили на нары. Стояли сильные заморозки, часовой слышал раздававшиеся из подвала стоны и крики о помощи. К утру они затихли больной замерз.
Как группенфюрер, Пушкарев часто бывал караульным начальником.
Прокурор: То-есть обеспечивали охрану жертв гестапо?
— Да, — отвечает Пушкарев. — Я видел, как людей приводили в гестапо, отправляли на допрос, возвращали в камеры. Они выходили с допроса редко, большей частью их выносили и выволакивали с обезображенными лицами, синяками, кровоподтеками, переломанными конечностями. Особенно свирепствовал шеф гестапо полковник Кристиан. Не отставали от него, впрочем, и другие офицеры.
