Этьен Кассе - Второе рождение Атлантиды
Простершись перед змеем на животе своём, я коснулся лбом земли и сказал ему:
— О твоём могуществе я поведаю фараону, о твоём величии я расскажу ему. Я прикажу доставить тебе благовония… И будут славить тебя в моём городе перед советом вельмож всей страны…
Змей отправил незадачливого морехода домой, сказав ему на прощание: “…Покинув мой остров, ты уже не найдёшь его, ибо место это скроется под волнами”.»
Любопытная история, не правда ли? Во-первых, тем, что египтянин плыл к Острову Змея два месяца. Это значит, что остров ни в коем случае не мог находиться в Средиземном море, где-нибудь у берегов Египта или Италии. Только в Атлантику, только за Геракловы Столпы плавание могло продолжаться так долго! Следовательно, Остров Змея надо искать именно там.
Но ещё более интересная мысль пришла мне в голову чуть позже. А почему египтяне избрали для своего рассказа именно образ змея? Ведь в мифах индейцев Центральной Америки божественные пришельцы из-за моря тоже выступали в виде змеев! К примеру, Кецалькоатль, имя которого переводится как «Змей с перьями птицы», но и не он один. Если бы Кецалькоатль был первым, неизбежно возник бы вопрос о том, почему его отождествили со змеем, да ещё и уточнили, что он с перьями. Ведь не был же посланец масонов пернатым змееподобным существом? Очевидно, змеями называли каких-то других, более ранних пришельцев, возможно, из Атлантиды.
В мифах ацтеков потоп описывается так:
«Наступил день, в который смерть овладела человечеством. Тогда взрослые должны были удалиться в страну Мистлан, а самые младшие из детей заняли место у чудотворного дерева. Это дерево вскормило детей своим молоком, как мать. Так образовалась новая раса великанов, которая существовала 4008 лет. Потом боги, недовольные ими, ниспослали на землю потоп. Все люди превратились в рыб, за исключением одной пары, спрятавшейся в ветвях дерева ахуэхуэте. Катастрофа произошла на десятый день атль.»
Древний индийский миф рассказывает о мальчике, который охотился на серну. Когда он настиг животное и уже почти готов был пустить свою стрелу, серна вдруг взмолилась человеческим голосом о пощаде и пообещала рассказать ему нечто важное. Устами серны говорил бог солнца, который предупредил мальчика о предстоящем потопе. Он сумел построить лодку и спастись. Свои легенды о Всемирном потопе есть и у китайцев, и у японцев, и у народов Полинезии.
Давайте задумаемся: что бы это могло значить? Легенды рассказывают по всему миру не о пожаре, не об урагане, не о вечном мраке, а именно о наводнении. Наиболее смелые историки считают, что в легендах есть доля истины. Я тоже хочу быть наиболее смелым и тоже поверю мифам. Пока поверю, а там поглядим.
Глава 3. До и после потопа
И всё-таки охота продолжается
Изучая мифы, я погрузился в совершенно новый мир и полностью абстрагировался от скучной и назойливой действительности. Гильгамеш, Амон, Посейдон и многие другие стали в эти дни моими лучшими друзьями. Но всё же одному человеку удалось вырвать меня из сладких грёз. Это была даже не Софи, как вы могли бы подумать, и не кто-то из моих подельников. Речь шла всё о том же неугомонном Ральфе. Наш телефонный разговор (а сам факт звонка заставил меня встрепенуться — Клеменц никогда не названивает никому просто так) он начал довольно резко:
— Кассе, сорванец, кому ты опять наступил на хвост?
— В смысле? — Блаженное спокойствие последних недель почти заставило меня забыть о том, что за мной и за людьми, с которыми я сотрудничаю, когда-то велась самая настоящая охота.
— В самом прямом. Помнишь нашего общего знакомого, у которого ты недавно выклянчил папирусы? К нему недавно забрались грабители и перевернули всё вверх дном, особенно всякие старые чемоданы. Искали они не деньги и не золото, учти.
— Сам-то хоть он жив?
— Живее всех живых. Как я понимаю, он ничего не знает. Что ж они будут лишний раз мокрушничать? — спокойно рассуждал Ральф таким тоном, как будто речь шла о приготовлении ужина. Впрочем, ему-то как раз ко всяким погоням и опасностям было не привыкать.
— Ничего, я ему неплохо заплатил, так что моральный ущерб компенсирован заранее, — прервал я его рассуждения.
— Конечно, умник, вот доберутся до тебя, тогда узнаешь, что такое моральный ущерб…
— Не накаркай! О себе позаботься, пророк несчастный!
— О себе-то я как раз забочусь, Этьен, — неожиданно серьёзно произнёс Клеменц. — И о своих информаторах, кстати, тоже. А ты их умудряешься всё время засветить. Не знал бы тебя — подумал бы, что ты сам работаешь на этих поганцев. Так что хватит витать в своих облаках. Чем выведывать секреты, пораскинь мозгами, как потом защитить тех, кто их тебе выдаёт.
С этими словами он отключился. Сказать, что Ральф капитально испортил мне настроение, значит ничего не сказать. И самое обидное заключалось в том, что он, по сути, был прав. Сколько человек уже погибло, помогая мне в моих исследованиях! Мой друг Аарон, историк-энтузиаст Руж, русский дипломат Варламов, иракский биолог, имени которого я даже не помню… Конечно, они все были обречены, потому что знали слишком много. Но встречи со мной, несомненно, оказались для многих из них последним шагом на пути в пропасть.
Через час я созвал весь немногочисленный коллектив агентства «СофиТ» на внеочередное совещание. В повестку дня был внесён один-единственный вопрос: безопасность сотрудников. Первым делом мы единогласно решили, что мадам Федак должна временно переехать в квартиру Софи, которая сейчас пустовала («Только не ждите от меня, что я буду справлять новоселье», — пошутила наша новая сотрудница). Далее я поручил Жерару разработать самую настоящую программу защиты свидетелей: наши средства не позволяли организовать экспедицию в Африку, но замести следы нескольких отдельно взятых человек нам было вполне по деньгам. Раздухарившийся Жерар предложил начать немедленно воплощать программу на практике и в качестве первого подзащитного избрать Клеменца. Я представил себе, что и в каких выражениях ответил бы Ральф на такое предложение, и меня передёрнуло. Поэтому я быстро закрыл совещание, отправил Софи помогать мадам Федак с переездом, а сам вернулся к своим мифам.
И не напрасно, потому что напоследок у меня осталось два самых лакомых кусочка.
Тайны страны Сириат
Первый из них, собственно говоря, мифом не является. Это отрывок из произведения египетского жреца Манефона, который жил незадолго до начала новой эры. Его перу принадлежит история Египта с незапамятных времён до походов Александра Македонского. Эта замечательная книга до наших дней не дожила, но древние авторы обладали чудесным свойством переписывать друг у друга целые страницы тексты без всякого смущения (впрочем, некоторые современные авторы тоже этим грешат). В общем, благодаря ряду римских историков до нас дошли довольно обширные отрывки из произведения Манефона.
В частности, они рассказывают о двух колоннах, якобы привезённых в Египет из таинственной страны Сириат. Иосиф Флавий пишет о них так:
«Большое внимание эти люди обращали на науку о небесных телах и их взаимном расположении. Опасаясь, чтобы в будущем люди не забыли об этом и их достижения не пропали даром, они воздвигли две колонны, одну из кирпича, а другую каменную, и записали на них свои открытия. Так, в случае если бы колонна из кирпича была разрушена водой, сохранилась бы каменная колонна, дабы спасти написанный на ней текст, одновременно сообщая, что и ту, первую, с той же целью построили. Стоят они по сей день в стране Сириат.»
Что же это за страна — Сириат? Манефон говорил о ней как о родине египетских богов, где они появились на свет и пришли в Египет. Страна эта находится к западу от Египта. В ней, как утверждал Манефон, был большой город, расположенный над морем или большим озером, по соседству с которым находилось два действующих вулкана. Потом эта страна практически в одночасье погибла, скрытая морской пучиной. По словам римских авторов, Манефон время от времени ссылается на обширные тексты, посвящённые стране Сириат. Но ни книга Манефона, ни сами эти тексты до нас не дошли. Скорее всего, они дожили до сегодняшнего дня, но их прячут те, кто не заинтересован в раскрытии правды об Атлантиде. А значит, нам и дальше придётся оперировать обрывками фраз, намёками и косвенными данными. А ведь от Парижа до Ватикана, в подвалах которого томятся ответы на все мои вопросы, меньше 100 километров… а до Западной Сахары, где эти же ответы лежат на морском берегу под слоем песка, чуть больше 3500 километров… но лучше об этом не думать, иначе можно сойти с ума. И я взялся за следующий миф (или, если угодно, свидетельство).
