Анатолий Хазанов - Португальская колониальная империя. 1415—1974.
Во время правления Жуана де Каштру ситуация на Малабарском берегу была очень напряженной. Мелкие вассальные княжества вышли из повиновения своим сюзеренам, португальцы, занятые войнами с Камбеем, не интересовались делами Малабара. Именно это обстоятельство побудило раджей Порка, Репелина и Батименте не признавать португальцев своими сеньорами и нападать на их корабли.
Главными виновниками этих конфликтов португальцы всегда считали мусульман (мавров)» Поэтому, предоставляя индийским раджам оружие, необходимое им для взаимных разборок, португальцы всегда ставили условие, что оно будет использоваться и против мусульман. Так, в 1548 г. на этих условиях оружие было предоставлено Кранганору.
Такие договоры были чрезвычайно выгодны португальцам, так как делали индийских правителей зависимыми от них в военной сфере.
Упорное сопротивление португальской колониальной экспансии оказал султан Камбея Бахадур-шах (1529—1537). В начале 1531 г. флот во главе с вице-королем Нуну да Куньей вторгся в Камбей, овладел Даманом и подошел к Диу. Вице-король обещал награды трем солдатам, которые первыми взберутся на стены Диу, когда начнется его штурм. 7 февраля 1531 г. Нуну да Кунья направил к берегу лодку с белым флагом для переговоров. В лодке вернулся знатный индиец, которому вице-король сообщил, что намерен взять Диу штурмом, если султан Камбея не подпишет с ним договор о мире. Не получив ответа, португальцы на следующий день высадились на берег и подготовились к штурму. Диу, расположенный на скалистом острове, защищали 10 000 человек и значительное число больших пушек, а вход в пролив между островом и материком был перегорожен массивными цепями, натянутыми между судами, заполненными лучниками и мушкетерами.
16 февраля 1531 г. был дан сигнал к штурму, и весь португальский флот начал атаку на город, бомбардируя его с утра до вечера.
Однако мощным стенам крепости не было причинено сколько-нибудь заметного ущерба. На собранном вице-королем совете офицеров было решено прекратить осаду Диу. Нуну да Кунья вернулся в Гоа 1 марта 1531 г.
Однако через три года Бахадур-шах обратился к Нуну да Кунье с просьбой о помощи в войне против могольского императора Хумаюна, который уже захватил часть его территории. В сентябре 1534 г. был подписан договор, по которому король Португалии и султан Камбея вступили в военный союз, для чего должен был быть построен форт в Диу.
Нуну да Кунья энергично приступил к строительству форта, которое было закончено в 1536 г. Форт был поставлен под командование Мануэла де Соуза с гарнизоном в 900 солдат и 60 больших пушек.
После завершения строительства крепости в Диу португальцы почувствовали себя гораздо увереннее и начали вести себя в Индии нагло и бесцеремонно. Они вмешались в войну между раджами Каликута и Кочина в 1536 г. на стороне Кочина. В Диу была построена церковь Св. Фомы, которая в 1544 г. была превращена в собор Кастелу.
Такие действия португальских колонизаторов вызвали крайнее недовольство и возмущение Бахадур-шаха, который чувствовал, что его суверенитет ущемляется и попирается захватчиками. Сожалея об уступках, предоставленных португальцам, он решил избавиться от чужеземного ига и призвал правителей Малабара изгнать португальцев из Индии. Одновременно с просьбой о помощи он обратился к турецкому султану Сулейману I Великолепному, и тот немедленно ответил согласием. В марте 1537 г. португальцы заманили Бахадур-шаха в западню в Дели, где он был убит.
В середине XVI в. вокруг португальских крепостей жили группы женатых португальцев, однако они не были достаточно защищены в военном отношении. Поэтому вице-король Константину де Браганса послал из Гоа флот и солдат, чтобы укрепить Малабарское побережье.
Этот вице-король пытался решить проблемы Малабара, назначая требовательных и строгих комендантов крепостей. Это привело к серьезным конфликтам с местными правителями, которые прежде имели хорошие отношения с португальцами. Так, новый комендант крепости Кананора вскоре вступил в конфликт с раджой, в результате чего вспыхнули мусульманские волнения. С этого времени начались так называемые «малабарские войны», продолжавшиеся почти до конца правления Константину. В ходе этих войн был убит инспектор финансов, прибывший в Кочин для погрузки корабля. Восстание охватило огромную территорию от Дели до мыса Коморин. Португальцам удалось подавить это широкомасштабное восстание мусульман только после того, как они подтянули к Малабарскому побережью свои военные суда из Китая, Молукк, Малакки, Бенгелы и других мест.
Малабарские монархи, за исключением саморина Каликута, в ходе восстания сохраняли нейтралитет и ограничились тем, что наблюдали за военными действиями между португальцами и маврами. Ситуация мало изменилась и после того, как в 1561 г. Константину де Браганса уступил пост вице-короля графу Франсиску Коутинью. Самое крупное восстание мусульман имело место в 1571 г., когда они овладели крепостью в Чауле.
В 1567 г. португальские колониальные власти запретили маврам и «неверным» плавать на португальских военных судах. Было запрещено также продавать им корабли и оружие, которое могло быть использовано против христиан. Предписывалось также установить строжайший контроль над селитрой, ввозимой в крепости для изготовления пороха, поскольку она могла попасть в руки «неверных».
К середине XVI в. португальцы убедились в том, что их крепости не в состоянии решить существующие проблемы.
В начале 60-х гг. XVI в. появилась идея разделить огромные португальские владения в Индии на три административных района, чтобы легче было ими управлять. Но вскоре пришлось отказаться от этой идеи, так как между администраторами постоянно возникали трения. Мини-войны, ставшие в Индии обычным делом, вынуждали комендантов крепостей заключать договоры с индийскими раджами, поскольку вице-короли уже были не в состоянии осуществлять контроль над всей территорией.
Португалия на Цейлоне
Португальцы впервые появились на Цейлоне в 1505 г., ровно через семь лет после того, как Васко да Гама высадился на западном берегу Индии. По прибытии они установили контакты с королем Котте — самым могущественным государством Цейлона.
Португальцы имели две цели — сооружение опорных военных фортов и вывоз пряностей и других товаров.
В 1518 г. эскадра из 17 кораблей под командованием вице-короля Лопу Соариша де Албергариа прибыла на Цейлон и с разрешения короля Котте, согласившегося стать вассалом и данником короля Португалии, построила там форт Коломбо, вскоре превратившийся в опорную и торговую базу на Цейлоне.
Короля Котте приперли к стенке, и ему пришлось «добровольно-принудительно» платить королю Португалии ежегодную дань (400 мешков корицы и 100 слонов).
В 1521 г. на Цейлоне вспыхнуло восстание, окончившееся убийством короля. На троне оказался его старший сын Бхуванайка. Но два его брата возглавили маленькие государства, причем один из них — Майадуне — обосновался в Ситавака, в 30 милях от Коломбо. Между тремя братьями, как это часто бывает, разразилась междоусобная война.
Чтобы удержаться у власти, Бхуванайка вынужден был «бить челом» перед португальцами, нижайше прося у них помощи. А Майадуне обратился за помощью к злейшему врагу португальцев — правителю Каликута. В последнее время Майадуне постоянно прибегал к помощи военно-морских сил Каликута, в то время как Бхуванайка знал, что мог рассчитывать на помощь португальских эскадр. В то же время Бхуванайка сохранял определенную степень независимости и не стал португальской марионеткой. Это видно из того, что он отказался принять христианство.
По странной иронии судьбы присутствие в Ситавака Майадуне — союзника саморина помогало ему сохранять свои позиции, так как он действовал в соответствии с заветом Бисмарка: «Угрожать союзом с врагом, чтобы сдерживать португальских друзей».
К 1540 г. португальцам удалось установить политический и военный контроль над Цейлоном. Но этого им было мало. Им был нужен идеологический контроль. Страна наполнилась католическими миссионерами, которые начали бешеную охоту за душами «погрязших в ложных религиях» цейлонцев. И конечно же, в первую очередь их интересовала душа короля Бхуванайки. Перед миссионерами поставлена задача номер один — обратить его в католическую веру. И вот монах Жуан пишет вице-королю 4 октября 1545 г.: «Король Котте, по своему обыкновению, с почтением принял вашего посла. Посол заверил его в дружбе нашего короля и португальцев и сказал ему, что он должен стать христианином. Он ответил, что всегда будет верен нашему королю, но, что касается его религии, он никогда не покинет ее».
В письме Андре де Соуза принцу Энрики от 15 ноября 1545 г. читаем: «Когда я был на Цейлоне, я вместе с двумя монахами-францисканцами долгое время убеждал сына короля Цейлона стать христианином. Я сумел повлиять на него и собирался вместе с ним плыть в Гоа, чтобы сделать его христианином, когда король услышал об этом и вероломно предал сына смерти. Когда тот был мертв, король приказал его кремировать со всеми почестями в соответствии с их обычаями <…> После этого король хотел убить и двух младших сыновей и меня вместе с ними. Но меня об этом предупредили. Я укрылся в церкви вместе с ними и с 40 или 50 португальцами и многими христианами, которые были в стране. И там я сделал сыновей короля христианами, что очень разгневало отца. Я уехал вместе с ними в Индию».
