А. Боханов - Деловая элита России 1914 г.
В то же время предприятия в форме коммандитных товариществ представляли более высокую степень асроциирования. Согласно закону, они "образовывались из одного или многих товарищей, с приобретением одного или многих вкладчиков, которые вверяют первым известные суммы своих капиталов в большем или меньшем количестве"(4). Главное отличие товарищества на вере от полного состояло в том, что здесь вкладчики доверяли свой капитал действительным руководителям дела, не участвуя непосредственно в управлении. Все участники подобных предприятий разделялись на две категории: на полных товарищей, несших неограниченную личную и имущественную ответственность по делам товарищества, и на вкладчиков, участвовавших в деле точно определенным капиталом, и в случае банкротства ответственных только в размере своих капиталов. Между полными товарищами и вкладчиками существовали и другие отличия, вытекавшие из сложившейся предпринимательской практики. Если взнос первых мог носить любую форму и выражался как наличными средствами, так и капитализированным имуществом, то вкладчики вносили свою долю исключительно в денежной форме. Распределение же прибылей происходило в соответствии с долей каждого участника. В конце ХIХ – начале ХХ в. многие крупнейшие торговые дома в форме коммандитных обществ объединяли капиталы и вклады многих отдельных собственников.
От товарищества на вере часто был лишь один шаг до высшей ассоциации в виде уставной компании. Вертикальное структурно-организационное развитие капитала: товарищество – акционерная компания было традиционным для многих купеческих торгово-промышленных фирм на протяжении всего ХIХ в. Большинство ведущих торговых домов со временем принимало форму акционерно-паевых предприятий. В качестве характерного примера подобной реорганизации можно сослаться на историю крупной торговой фирмы Елисеевых, возникшей как единоличное предприятие в Петербурге в 1813 г. В 1857 г. она была преобразована в полное товарищество, а с 1897 года действовала в качестве уставного паевого товарищества "Братья Елисеевы" с капиталом в 3 млн. руб.
Происходило и постоянное воспроизводство первичных ассоциированных структур. Особенно интенсивно учреждались торговые дома в конце ХIХ в., главным образом в период промышленного подъема 90-х годов. Примечательно, что из всей массы торговых домов, существовавших в России в начале ХХ в., более половины возникло именно в указанное время. Достаточно широкому распространению товарищеских форм организации капитала несомненно способствовало то, что учреждение устава акционерно-паевой компании было сопряжено со многими трудностями: большой тратой времени, значительных средств и часто с непредсказуемыми результатами(5). В то время образование товарищеских обществ не было связано с системой сепаратного законодательства. Возникали они явочным порядком, а крупнейшие коммандитные товарищества по своей организационной структуре и масштабам деятельности часто являлись как бы безуставным вариантом акционерной компании. Привлечение вкладчиков к деятельности этих товариществ осуществлялось в большинстве своем путем реализации особых ценных бумаг акционерных обществ, не могли переходить из рук в руки, и не подлежали котировке на бирже(6).
Взгляд на торговые дома как на единоличные предприятия правомочен лишь тогда, когда речь идет о полном товариществе. Безоговорочное же отнесение всех торговых домов к числу единоличных предприятий не отражает реального положения вещей. Коммандитные общества представляли структурную форму капитала, отражавшую начальный этап его ассоциирования. Поэтому нельзя согласиться и с простым отождествлением торговых домов и паевых обществ. Торговый дом и паевое товарищество – это различные уровни ассоциирования капитала, характеризующие качественно иные ступени его развития.
Элитный слой буржуазии неразрывно связан с высшим типом ассоциации капитала – акционерной компанией, ставшей основным функциональным элементом экономики. К началу 1915 г. в акционерных предприятиях было аккумулировано более 70% всех производительных капиталов в России(7). В этом социально-экономическом спектре следует искать ответ на вопрос о том, кто являлся истинным хозяином капиталистического хозяйства.
Связь между собственником и акционерной ассоциацией могла иметь различные формы, но основу ее составлял принцип владения известной долей совокупного капитала, аккумулированного в определенном акционерном предприятии и дававшей право на соответствующую часть дохода. По мере развития и усложнения организации и структуры капитала, увеличивался разрыв между владельцем средств производства и самим процессом производства. При господстве акционерной формы управленческие функции владельца часто переходили к наемным служащим, в руки определенных доверенных лиц, которым и передавались дела текущего управления.
Акция – типичнейший атрибут частновладельческой экономики – делала ее владельца соучастником производства, а количество акций определяло (во всяком случае, теоретически) степень влияния держателей на дела компании. Хотя каждое общество действовало на основании индивидуального устава, фиксировавшего цели и определенный набор правил функционирования, существовали единые принципы организации и деятельности руководства. Типового акционерного устава в России не существовало, а общее законодательство, в вопросах внутреннего управления акционерных компаний, ограничивалось регламентацией ряда обидах положений. В данном случае интерес представляет одна из статей Свода Гражданских законов, гласившая: "Учредители компании заведуют ее делами до тех только пор, пока она не будет приведена в окончательное образование, то есть пока не будут разобраны все акции, со взносом положенной за них уплаты… После сего общее собрание акционеров назначает, по собственному уже выбору, членов правления или директоров, в число коих могут, впрочем, выбираемы быть и первоначальные учредители". Далее в законе говорилось, что "состав правления, равно как и сроки и порядок выбора его членов, определяются в частных уставах"(8). В статье заключены два основополагающих принципа, характеризующих правовую основу формирования руководящего звена всех акционерных компаний. Во-первых, выборных характер высшей администрации, а во-вторых, тот, что правление могло избираться исключительно из числа акционеров, т.е. совладельцев капитала(9). Эти исходные нормативы очерчивали социальную границу между собственником или реальным хозяином и наемным служащим, вне зависимости от места последнего в административной иерархии акционерного общества.
В то же время деятельность администрации частных кредитных учреждений регламентировалась общим законодательством более детально. Так, согласно положениям Устава кредитного, "лица уже занимающие административные должности в одном из банков (как краткосрочного, так и долгосрочного кредита) или обществ взаимного кредита, в том числе членов управлений или совета, не могут занимать должностей в других кредитных учреждениях (государственных и частных)(10). Данное требование соблюдалось далеко не всегда и в ХХ веке участие отдельных лиц в правлениях ряда кредитных предприятий получило широкое распространение. В законе особо оговаривалось, что "члены правления акционерного коммерческого банка, управляющий! его делами и служащие в нем лица (за исключением членов совета) не могут пользоваться в этом банке кредитом в каком бы то ни было виде".
Весь контингент держателей ценных бумаг определенной компании можно условно разделить на две группы(11). На небольшое число тех, которые и управляли, и получали доходы; и на тех, связи которых с обществом ограничивались "стрижкой купонов". При этом, следует учитывать, что при равном вложении средств доходы активно функционировавших капиталистов несравненно выше, чем у остальных, так как помимо дивидендных доходов, они получали определенные (иногда весьма значительные) дополнительные средства из прибылей компании в виде окладов, тантьем и особых премий.
Помимо директората, в крупных компаниях, занятых в первую очередь в железнодорожном, банковском и страховом деле, руководящий состав носил более сложную структуру и помимо собственно правления, занятого текущими делами, включал еще и совет. Роль последнего сводилась к наблюдению за деятельностью правления. В отдельных случаях функции тесно переплетались и совет в соответствии со статьями устава принимал непосредственное участие и повседневной деятельности общества. Это было характерно для таких, например, банков как Русский для внешней торговли,
Московский торговый, Московский купеческий и некоторых других, в руководящих подразделениях акционерных обществ имелось и еще одно звено – ревизионная комиссия, избиравшаяся из акционеров, не входивших в состав правления и совета. Главная ее задача состояла в проверке отчета и баланса, представляемого собранию акционеров. В то время как члены правлений и советов акционерных обществ избирались на несколько лет, ревизионные комиссии обновлялись почти всегда ежегодно.
