Сергей Ковалев - Что искал Третий рейх в Советской Арктике. Секреты «полярных волков»
Через неделю с новым рейсом на «Малыгине» в бухту Тихая прибыл и германский полковник Вальтер Брунс для выполнения специального задания общества «Аэроарктик» по исследованию арктических районов на предмет условий посадки на архипелаге «цеппелинов».
По меньшей мере несколько лет немецкие «исследователи» открыто не появлялись на карских островах и архипелагах, разве что приходили сюда в составе команд на торговых судах, которые тогда прибывали к причалам Енисея и Оби. Лишь в июне 1939 года на советском зверобойном судне «Мурманец» в Карское море пришла группа «научных сотрудников Ленинградского арктического института», почему-то общавшихся между собой только на немецком языке.
Неожиданным для советского экипажа было и то, что в судовой отсек, где они проживали во время плавания, был выведен индикатор редкого в те годы даже на боевых кораблях эхолота. Вход в отсек советской команде был запрещен. Были ли среди этих «полярников» офицеры немецкой военно-морской разведки – гадать не стоит. Были! Но что интересно: с приходом в Карское море несколько «исследовательских» групп было высажено на архипелаг Норденшельда и на острова: Арктического института, Белый, Вилькицкого, Геркулес, Свердрупа и Сидорова, расположенные… вдоль маршрута полета «Графа Цеппелина». После окончания экспедиции все партии собрались на Диксоне, а затем уехали в Ленинград. Однако все ли «ученые» покинули тогда арктические острова?
Ведь следующим летом вдоль Севморпути прошел немецкий вспомогательный крейсер «Комет» (ранее известный как транспортное судно «Эмс»). Более чем за двадцать суток похода экипаж «Комета» имел достаточно возможностей ознакомиться с «арктической природой»: острова Колгуев, побережья пролива Маточкин Шар и бухты Диксон, архипелага Норденшельда, пролива Вилькицкого, устья реки Колыма и бухты Анадырь. Если, например, на архипелаге Норденшельда все же кто-то остался на зимовку, гитлеровский экипаж был способен забрать с собой всех «наушных сотрудников Ленинградского арктического института».
Великая Отечественная показала, что основной целью полета «Графа Цеппелина» и иных «исследований» немецких ученых была не столько научная деятельность, сколько глубокая разведка районов в советском секторе Арктики, куда доступ иностранцам в предвоенные годы официально был запрещен. Но почему они маскировались именно под ученых Ленинградского арктического института (ЛАИ)?
В предисловии к книге Л. Новикова и А. Тараданкина «Сказание о Сибирякове», выпущенной в Москве в 1961 году, адмирал А. Г. Головко писал:
Гитлеровцы тщательно изучали Советскую Арктику еще до войны. В 1939 году капитан первого ранга Пауль Вебер (вероятно, П. Эберт. – Авт.), рассматривая возможности морских операций в Арктике, писал, что период навигации в этих водах очень мал, всего три месяца. Именно в это время, как утверждал Вебер, «здесь возможна очень крупная добыча». Эти прогнозы появились в открытой печати. И, несомненно, в секретных документах гитлеровцами было собрано много подобных данных об Арктике. Вероятно, разведчикам Абвера удалось войти в доверие руководства этого института еще в период подготовки к полету «Графа Цеппелина». Так это было или нет – отрицать не будем. Но факт остается фактом – практически все немецкие научные экспедиции проходили в СССР по командировкам именно ЛАИ.
Активному посещению нацистами Советской Арктики могло способствовать не только проведение Второго международного полярного года, но и искреннее желание советского руководства оказать помощь немецким ученым хотя бы для частичного восстановления «утраченных» безымянным техником кино– и фотоматериалов с арктического полета «Графа Цеппелина». И заданные выше вопросы совсем не случайны! Например, с капитаном «Мурманца» произошла весьма занимательная история, подтверждающая, что «специалисты Арктического института» были кем угодно, но только не советскими учеными.
Вернувшись в Архангельск, капитан советского бота в докладе о результатах рейса отметил неудобства, которые доставляют экипажу «ученые-ленинградцы». Его претензии были разнообразны: от расселения этих пассажиров в отдельном отсеке (в ущерб полезной загрузке и без того небольшого судна) до запрещения команде общаться с гостями. На это капитану «Мурманца» было заявлено, что подобные претензии неуместны. Ему надо четко и точно выполнять инструкции, согласно которым он, капитан, обязан принять на борт указанных пассажиров, обеспечить их отдельным жильем, питанием и удобствами на все плавание. А при прибытии к месту высадки обеспечить их всем необходимым из судовых запасов. Нам не удалось установить, получил ли любознательный капитан удовлетворение от этой беседы.
Уважаемый читатель, возможно, вы расскажете нам об известных вам подобных случаях, а также о судьбах советских арктических капитанов, которые в 1930–1940-е годы имели отношение к доставке в различные районы Арктики «научных сотрудников Ленинградского арктического института». Мы обещаем, что эти рассказы обязательно найдут свое отражение на страницах новой книги об арктических тайнах Третьего рейха.
Но зачем же гитлеровские «исследователи» так стремились в Советскую Арктику?
Известно, что Баренцево море всегда имело большое значение для России благодаря тому, что в него заходит мощная ветвь теплого Атлантического течения (Гольфстрима) – Нордкапское течение, заметно смягчающая климат северных областей Европейской части нашего государства. В дальнейшем часть этого течения, огибая с севера мыс Желания, входит в северную часть Карского моря. Именно этим путем в военные годы приходили в Карское море немецкие подводники. Но когда они об этом достоверно узнали?
Скорее всего, в те дни, когда вспомогательный крейсер «Комет», еще до начала перехода по Севморпути на Дальний Восток, в июле 1940 года «исчез» из поля зрения советской разведки почти на две недели. И как вы думаете, где? Да-да, именно в районе западных берегов северного новоземельского острова. Следовательно, вполне вероятно, что за эти две недели капитан-цур-зее Эйссен мог легко привести его к северной оконечности Новой Земли и провести здесь гидрологические исследования, которые уже через два года помогут незаметно провести в Карское море тяжелый рейдер «Адмирал Шеер». А еще через год– свободно приходить сюда фашистским субмаринам, сначала из группы «Викинг», а затем из группы «Грейф». Тем более что с потерей подводных баз на Атлантике гросс-адмиралу К. Дёницу пришлось переводить все больше своих «серых волков» на Север для борьбы с советским судоходством в арктических морях. Этому же способствовала деятельность английского политического руководства и Королевского адмиралтейства, вновь приостановивших доставку военных материалов по ленд-лизу через Атлантику. И, повторимся, нацисты чувствовали себя в практически безлюдных арктических районах вполне уверенно. Почему? Об этом мы уже рассказали в своих предыдущих книгах из серии «Лабиринты истины»: «Арктические тайны Третьего рейха» и «Арктическая одиссея». Поэтому лишь коротко об этом напомним.
Всегда считалось, что навигационные карты районов Карского моря и моря Лаптевых не могли находиться на борту немецких субмарин. Разве что копии фотографий и зарисовок, сделанных во время перехода крейсера «Комет». Но внимательно проанализировав всю доступную послевоенную литературу, мы узнали по меньшей мере о трех источниках получения неких навигационных карт или подробных сведений районов Карского моря и моря Лаптева.
Первый – наиболее возможный. Это собственные наблюдения, зарисовки, фото– и кинопленки 5 таинственных пассажиров дирижабля «Граф Цеппелин», а также неизвестных пассажиров на борту гидрографического судна «Мурманец» или рейдера «Комет».
Второй. Морские карты отдельных районов Северного морского пути переданы в июле-августе 1940 года, когда Советский Союз и Германия были союзниками и совместно решали вопрос о переводе германских вспомогательных крейсеров на Тихий океан. Такая передача состоялась в море Лаптевых 26 августа 1940 года при встрече «Комета» с ледоколом «И. Сталин». Здесь капитан ледокола Михаил Белоусов передал капитану-цур-зее фон Эйссену грифованную морскую карту № 2637 и поправки к ней. Возможно, что эта передача была не единственной!
И третий источник, правда – почти фантастический. Но и отбросить его нельзя, так как в августе 1942 года броненосец «Адмирал Шеер» дважды самостоятельно уже почти зашел на рейд Диксона. И этот факт давно уже удивляет наших ледовых капитанов. А ведь не каждый советский или российский полярный капитан, даже при наличии подробных морских карт района, был бы готов впервые зайти на рейд Диксона самостоятельно. А может, действительно старший помощник командира «Комета» корветтен-капитан Йозеф Хюшенбет (он же «Доктор Аргус». – Авт.) обладал такой феноменальной памятью, что был способен, стоя за спинами наших лоцманов, запоминать конфигурацию береговой черты и здешние глубины? Тем более что, по воспоминаниям ветеранов ЭОН-10, именно на рейде Диксона корабли экспедиции находились несколько суток.
