Оливер Хогг - История артиллерии. Вооружение. Тактика. Крупнейшие сражения. Начало XIV века – начало XX
Данные отчетов различных хранителей гардеробов с годами становились все более убедительными доказательствами того, что пушки реально стали вытеснять старые боевые машины, сколь бы длительным этот процесс ни был. К 1370 году орудия окончательно классифицировались как отдельный вид оружия, поскольку в этот год на сцену выступает служащий Джон Дерби, прозванный «клерком королевских пушек» со своим отчетом за период с 1 марта 1370 по 30 марта 1374 года{57}. Он был простым клерком, не механиком и не солдатом, но его работа под руководством управляющего гардеробом показала, что отчетность по пушкам выросла настолько, что ее необходимо выделить в отдельную статью. Были назначены специальные клерки, отвечающие за новое оружие, включая и другие крепости, помимо лондонского Тауэра. В 1375 году Уильям Ньюлин был назначен старшим по пушкам, мастером пушкарей (master of the guns) в Кале{58}, а Джон Арбластер получил титул Yeoman of Artillery – хранитель артиллерии в Куинсборо{59}. Крепости по всей стране обеспечивали свои потребности в артиллерии не только за счет королевских мастерских в Тауэре. Констебли и военачальники, при необходимости, закупали пушки и у торговцев. Для расчета по этим счетам они получали деньги от казначейства, без обращения к королевским хранителям гардеробов. При необходимости они сами даже нанимали пушки с полной командой обслуги. Примером тому может служить приобретение орудия для Саутгемптона (Southampton) за 5 шиллингов и 8 пенсов{60} и выплата казначейства в размере 26 фунтов стерлингов 5 шиллингов хранителю Карисбрукского замка (Carisbrooke) в качестве компенсации расходов на наем орудий с командами обслуги и покупку пороха{61}. Ко времени, когда Ричард II поднялся на трон (1377), артиллерия составляла более значимую часть его гардероба, чем во времена Эдуарда III, что доказывает тот факт, что, несмотря на некоторое снижение денежного оборота Тауэра в течение нескольких лет, наиболее архаичные виды вооружения отступили на задний план.
Джон Хатфилд (20 июля 1378 г. – 23 сентября 1381 г.), первый хранитель королевского гардероба при короле Ричарде II, принял от предшественника арсенал в 22 пушки. К сентябрю 1381 года это число сократилось до 11. Некоторые из них, безусловно, были отправлены в другие места, 2 орудия были проданы, и 2 украдены, когда толпа ворвалась в Тауэр и разорила его склады. Следующий хранитель, Джон Херместорп (24 сентября 1381 г. – 8 мая 1382 г.), за время своего пребывания на посту не сделал ничего, кроме покупки небольшого количества пороха. Когда он передавал пост своему преемнику Ранулфу Хаттону (9 мая 1382 г. – 16 января 1396 г.), состояние королевского гардероба (арсенала) было самым бедственным. Однако новая метла метет по-новому, и за первые шесть лет на этом посту Хаттон проявил себя энергичным управляющим. Во время своего управления он истратил 1800 фунтов стерлингов – по тем временам огромная сумма – на изготовление и приобретение оружия и приспособлений к нему. По его распоряжению Уильям Вудворд, лондонский литейщик, изготовил за пять лет 73 орудия{62}, а Уильям Бейкер отлил 43 заготовки весом 380 фунтов (172 кг). За время своего пребывания на этом посту Хаттон увеличил запасы пороха Тауэра почти на 4000 фунтов (1814 кг) и на 500 фунтов (227 кг) селитры. Он ввел отливку орудий большого калибра и в целом проявил незаурядные способности администратора и технические знания. Хотя он и не был воином, его можно считать хорошим артиллеристом. В последние четыре года правления Ричарда II, когда Джон Лоуик (17 января 1396 г. – 1 ноября 1399 г.) управлял королевским гардеробом, его последний отчет показал, что на складах было 39 бронзовых и чугунных пушек с комплектами каменных ядер, свинцовой дроби, пороха и селитры.
Из вышесказанного следует, что изначально орудия XIV века стреляли дротиками с оперением или стрелами арбалета. Впоследствии их заменили каменными ядрами для больших орудий (бомбард) и свинцовыми для малых орудий. Железные ядра использовались незначительно. Однако круглая дробь не сразу заменила дротики, поскольку их запасы сохранились вплоть до времен Елизаветы I (р. 1533, правила в 1558–1603 гг.).
Возможно, будет полезно напомнить, что канонир, или пушкарь (gunner), в XIV веке был не воином, а штатским мастером, изготавливавшим орудие и обслуживавшим его в бою. Обычный пехотинец того периода часто не мог усвоить простейшие технические приемы, и мистика искусства артиллериста была выше его понимания.
К концу XIV века были сделаны первые шаги к стандартизации, и, хотя орудия продолжали делать по случайным замыслам индивидуальных мастеров, определенные тенденции уже просматривались. Одна из них – делать большие орудия, малые образцы делались под заказ. Эта тенденция была прямым результатом тогдашней военной мысли. Необходимо помнить, что в рассматриваемое нами время основной задачей армии был захват городов, а полевые сражения случались лишь время от времени. Это был век классических осад, в ходе которых наука об осадах считалась главным инструментом в руках командующих, все помыслы которых были заняты такими осадами. Таким образом, осада была основой любой кампании, и надежды воюющих сторон были сконцентрированы на этом. Сам дух военной машины все еще затмевал концепции артиллерии, ограничивал возможности и тормозил ее развитие как третьего направления в искусстве ведения войны.
Именно это наследие прошлого, естественно, определило основные усилия в развитии артиллерии на раннем этапе. Когда случались полевые сражения, орудия играли в них незначительную роль, основной их задачей было забрасывание врага любыми снарядами, по примеру метательных машин прошлого. Возможности артиллерии в тактическом плане не приходили в голову командующим. На практике орудия всегда оказывались в тени действий лучников, а бой оставался уделом пехоты и конницы. Мобильность, как необходимое свойство артиллерии, была еще концепцией будущего, орудия, участвовавшие в боевых действиях, были громоздки и трудно перемещаемы – двойная беспомощность, препятствующая развитию возможностей артиллерии. Причиной, сдерживающей попытки изменить это положение, было отсутствие средств транспортировки орудий. Пока не было адекватных средств транспортировки, артиллерия не могла раскрыть свои возможности в полной мере.
Таким образом, становится понятным, почему весь опыт и мастерство в производстве орудий были направлены в основном на увеличение массы как осаждающих, так и защищающих орудий. Как хорошие бизнесмены, мастера адаптировали свои таланты для удовлетворения потребностей клиента.
Артиллерия в Англии в XV веке
В период с конца XIV и до начала XVI века возник разрыв в официальных записях, касающихся артиллерии, – сто лет молчания между последним отчетом королевских гардеробщиков и первым сохранившимся отчетом Управления артиллерии. Потеря этих документов достойна сожаления, поскольку они могли бы пролить свет на период формирования артиллерии как отдельного вида вооружения. Так что нам приходится полагаться на имеющиеся скудные источники информации, но они не позволяют проследить развитие артиллерии в период между правлением Ричарда II (правил в 1377–1399 гг., свергнут и убит или заморен голодом в 1400 г. в темнице) и Генриха VIII (правил в 1509–1547 гг.). К счастью, потеря не очень болезненна, поскольку от писателей того времени мы знаем, что больших сдвигов в производстве и эффективности не произошло. Все, о чем здесь можно сказать, так это о небольшом усовершенствовании методов литья, отходе от традиции называть пушки особыми (часто вычурными) именами и зарождении некоторой единой номенклатурной системы.
В музее Ротонда в Вулвиче выставлена кованая железная пушка времен Генриха VI (правил в 1422–1461 гг., затем, после временной реставрации, в окт. 1470–1471, свергнут и убит). Ее длина – 8 футов 6 дюймов (2,55 м); калибр – 4,25 дюйма (10,8 см); вес – 8 центнеров (по 50 кг) 6 фунтов. На пушке имеются два кольца для транспортировки и крепления. В отличие от других реликвий той эпохи эта пушка сохранилась в отличном состоянии. В том же музее имеется похожая пушка, датируемая тем же веком и, вероятно, изготовленная тем же мастером. Ее калибр – 4,25 дюйма (10,8 см); изначальная длина – 7 футов 6 дюймов (2,28 м); вес 8 центнеров (то есть 400 кг), то есть чуть меньше своего близнеца. Около 28 дюймов (71 см) казенной части когда-то было отломлено, что позволило в 1861 году исследовать ее строение. 14 продольных железных полос расположены по окружности, две из них углублены, как направляющие ствола, и плохо сварены вместе, пространство между ними залито расплавленным свинцом. С казенного конца вставлен бронзовый цилиндр, служивший зарядной камерой. На внутреннюю трубу натянуты 35 колец, в среднем по 2,3 дюйма (5,8 см) шириной и 1,5 дюйма (3,8 см) толщиной, несомненно предварительно разогретые до высокой температуры и расширенные. Зачищенные на концах, они обеспечивали плотное прилегание на стыках. Железо отличного качества, прочность на разрыв составляла 55 258 фунтов на кв. дюйм. Это обычная для того времени технология изготовления железных кованых пушек.
