Наталья Александрова - Древний Восток
Деятельность Мечена и судьбы египетской общины
Как показывает жизнеописание чиновника конца III — начала IV династии (конец XXVII — начало XXVI в. до н. э.) Мечена, записанное на стенах его гробницы, важной частью его обязанностей в качестве номарха было увеличение числа принадлежавших государству хозяйственных угодий («дворов» и «селений»). С этой целью Мечен, в частности, скупал землю у независимых от государства сельских общин. Везде на Древнем Востоке наличие у общины достаточного для пропитания своих членов массива земли в полной собственности являлось главным условием самого ее существования; поэтому, продавая участки своей земли, община подрывала, если не полностью разрушала, собственные устои. Членам общин, и без того находившимся под государственным контролем (об этом говорит их обозначение в надписи Мечена термином несутиу — «царские [люди]»), после утраты своих земельных участков оставалось только влиться в число полностью зависимых от власти работников государственных хозяйств.
То, что общины в принципе шли на такие сделки, свидетельствуют о давлении на них государства, которое, по-видимому, целенаправленно стремилось к полной ликвидации такого рода относительно независимых от него объединений людей. К тому же принадлежность к общине накладывала на человека ряд обязательств перед ней, священных в понимании того времени; и для государства была крайне нежелательна ситуация, при которой эти обязательства могли бы вступить противоречие с долгом того или иного человека как подданного. Самым радикальным способом устранения самой возможности подобных противоречий становилась ликвидация общины и тем самым превращение службы человека в качестве земледельца, ремесленника государственного хозяйства или чиновника в единственный признак, определяющий его общественный статус. Проведение египетским государством в начале Древнего царства такой политики не подтверждается прямыми указаниями источников, однако очень походит на правду по совокупности имеющихся у нас данных и по аналогиям из истории других стран Древнего Востока (например, Месопотамии эпохи аккадской династии или Китая I тысячелетия до н. э.). При этом очень раннее объединение долины и Дельты Нила под властью государства, мощь которого усиливалась узостью его естественных границ, сделало возможной, по-видимому, полную ликвидацию в Египте сельской общины (после времени Мечена у нас вообще нет сведений о ее существовании).
«Эпос о Менесе»: народная традиция против официального историописания
Характерно, что предания о Менесе, возникшие, как сказано, именно в общинной среде, дошли до нас в передаче Манефона и античных авторов, ориентировавшихся, несомненно, на подлинную египетскую традицию, однако они начисто отсутствуют в иероглифической письменной фиксации. Такая ситуация очень показательна для политики египетского государства: для него было важно, чтобы в официальных текстах и памятниках у образа ныне живущего царя не имелось никаких «конкурентов», тем более превосходящих его в славе, как это всегда свойственно героям эпического прошлого. Именно поэтому эпос о Менесе не запечатлевается в письменных произведениях, порождаемых тесно связанной с государством средой писцов. Что же касается бытования преданий о Менесе в народе, государство, вероятно, считало борьбу с этим не особо опасным для него явлением обременительным для себя делом и попусту стеснительным для своих подданных; поэтому данные элементы архаического эпоса и смогли просуществовать в устной традиции вплоть до того времени, когда были записаны уже на греческом языке.
IV династия: строители «великих пирамид»
Возведение грандиозных пирамид становится главным делом египетского государства при нескольких преемниках Снофру. Первый из них — Хуфу (греч. Хеопс) — возвел в районе современной Гизы (теперь западная часть Каира) самую большую из египетских пирамид, высотой около 147 м. Пирамида его сына Хафра (Хефрен), выстроенная там же, чуть ниже (143 м), но зрительно кажется выше благодаря своему положению на возвышенности. Наконец, последняя из пирамид Гизы, возведенная сыном Хафра Менкаура (Микерином) достигает в вышину всего лишь 66 м. Эти пирамиды строились из известняка и облицовывались гранитными плитами, сохранившимися сейчас лишь на вершине пирамиды Хафра; вблизи них возводились малые пирамиды родичей царей и гробницы вельмож. Согласно Геродоту, к их строительству привлекалось в порядке повинности все население Египта; скорее всего, подобным же образом возводились и погребения царей III династии, однако ясно, что именно строительство «великих пирамид» в Гизе потребовало особенной концентрации труда и напряжения ресурсов страны.
Правление IV династии было временем максимальной централизации египетского государства и общества под властью царя-фараона. По преданию, Хуфу и Хафра закрыли все египетские храмы и вообще вели себя высокомерно по отношению к богам. Возможно, подобные сведения косвенно отражают произошедшие при этих царях изменения в религиозной жизни — введение нового общегосударственного культа верховного бога солнца Ра. Похоже, что Хуфу отождествлял себя с этим богом; его преемники стали принимать особый титул «сын Ра» и имена, включавшие имя бога солнца (например, Хафра — «Воссиевает он, Ра»). Вероятно, в это время представление о роли верховного владыки в поддержании маат посредством ритуала дополнилось идеей о том, что к подобной деятельности способен только обладатель уникального статуса «царя Верхнего и Нижнего Египта» (в дальнейшем именно этот титул сопрягается с именем, включающим имя бога солнца), рожденного от этого бога — высшего правителя мира, также наделенного царским статусом, — избранной им смертной женщиной. Именно эта идея становится теперь первостепенной в системе обоснования власти правителя; представления о его тождестве с Хором.
V и VI династии
Согласно египетскому литературному произведению начала II тысячелетия до н. э., так называемым сказкам папируса Весткар, уже при Хуфу бог Ра решил положить начало новой династии и удостоил близости с собой женщину не из царского рода — жену простого жреца Ра по имени Реджедет. Реджедет родила троих сыновей бога Ра, имена которых близки к именам первых царей V династии. Об этом царю Хуфу возвещает явившийся ко двору по приглашению одного из его сыновей мудрец и волшебник Джеди. Конец памятника не сохранился; однако, судя по всему, сыновья Реджедет спасаются от преследований Хуфу и его преемников и в итоге последовательно вступают на престол.
Второй и третий цари V династии Сахура и Нефериркара (ок. первой половины XXV в. до н. э.) действительно были братьями — сыновьями некоей Хенткаус, очевидно, состоявшей в родстве с IV династией; по-видимому, в этой смене царского дома сыграли свою роль и династическая борьба, и недовольство слишком крутым правлением строителей «великих пирамид». Вполне вероятно, что и легенда об их рождении от солнца женщиной, не принадлежавшей к царскому дому, — это более поздняя реплика реального обоснования перехода к ним власти от IV династии (само представление о том, что божество по своему произволу избирает женщину, которая родит будущего царя, позволяла обосновать правомерность любой узурпации, исходя из того, что ее успех выявляет действительное происхождение совершившего ее правителя от солнца). То, что легенда возводит происхождение V династии к семейству жреца бога Ра, очень характерно в связи с религиозной политикой ее представителей, направленной на возвышение культа именно этого бога.
Центром почитания Ра и связанных с ним божеств (Эннеады — «Девятки») становится г. Гелиополь (греч. «город солнца»; егип. Иуну; отсюда др. — евр. Он) на юго-востоке Дельты; именно гелиопольские храмы получают при V династии особенно богатые пожалования всевозможных угодий, отразившиеся в составленной в это время летописи «Палермского камня». Цари V династии продолжают возводить пирамиды (хотя они и не идут ни в какое сравнение с великими пирамидами Гизы); однако, помимо этого, почти каждый из них возводит особое святилище солнца. Последний царь V династии, Унас, впервые поместил внутри своей пирамиды запись обширного комплекса ритуальных формул, связанных с обретением царем посмертного существования, — так называемые «Тексты пирамид.»
V династия поддерживала довольно активные связи с внешним миром: египтяне сохраняли свое присутствие на Синае и в Нубии, воевали в Ливии, поддерживали торговые сношения с Восточным Средиземноморьем; в конце правления династии, при царе Исеси, некий Баурджед совершил плавание в дальнюю страну Пунт (возможно, на побережье Красного моря в районе совр. Сомали), откуда вернулся с добычей. Однако особенно целеустремленной и агрессивной внешняя политика Египта становится при VI династии (ок. конца XXIV — начала XXII в. до н. э.). Цари этого времени посылают своих военачальников сражаться не только в Ливии и на Синае, но и в Южной Палестине. В Финикии опорным пунктом Египта становится город Библ (егип. Кебен), правители которого принимают египетские титулы и чтут египетских богов; делается попытка (правда, похоже, не слишком успешная) заложить для плаваний в Пунт особую морскую базу на побережье Синайского полуострова. Оазисы Ливийской пустыни также становятся опорными пунктами, позволяющими египтянам поддерживать караванное сообщение в обход Нильских порогов с Нубией. Особая роль в поддержании связей с Нубией принадлежала номархам Элефантины на крайнем юге Египта: их надписи рассказывают об экспедициях, приведших к подчинению ряда областей вплоть до третьего порога Нила. Нубия служила для Египта источником многих ценных материалов, в том числе золота. При этом подчинение чужеземных стран строилось на основе не насаждения там постоянной египетской администрации, а скорее признания их местными правителями вассальной зависимости от Египта.
