Виктор Петров - Русские в истории Америки
Форт Росс был самым южным пунктом проникновения Российско-Американской компании на побережье Америки. Правда, еще дальше на юг, на островах Фараллон, как уже упоминалось, охотники на морского зверя построили довольно примитивную станцию, где они жили только в сезон охоты на морских котиков. Эта станция была ликвидирована в 30-х годах.
Кусков во время своего пребывания в Калифорнии (с 1812 по 1821 г.) принял все меры к тому, чтобы его люди жили в сносных условиях и были обеспечены доброкачественной пищей. Его собственный дом имел даже стекла в окнах, что было тогда большой роскошью. Другим предметом роскоши было пианино — еще одна слабость Кускова и его жены.
Большую помощь в управлении фортом оказывала Кускову его жена Екатерина Прохоровна. Позднейшие исследования позволяют предположить, что Кускова была по происхождения индианкой. Отсюда, вероятно, и ее способности к местным языкам и диалектам. Вначале она занималась грамотой с алеутами и их детьми, а потом и с индейцами, с которыми у нее установились самые дружеские отношения.
Морской офицер Дмитрий Завалишин, вспоминая свое путешествие в Калифорнию в 1822–1824 гг., писал: «…мы имеем свидетельство нашего мореплавателя, знаменитого Головнина, о том, что испанцы, вопреки всяких правил, поступали с индейцами самым жестоким образом, ловили их арканами, как диких зверей, заковывали в железо и употребляли в тяжкие работы…» Потому испанцы, прибавляет Головнин, «никуда не смеют идти или ехать без вооружения, потому что в таком случае жители напали бы на них и пойманных непременно всех перебили… Часто случалось, что они и вооруженных испанцев убивали потихоньку из-за кустов; напротив того, русские стрелки из селения Росс ходят поодиночке в лес для стреляния диких коз, и даже ночуют у индейцев, без всякого опасения и вреда» (Д. Завалишин. Дело о колонии Росс).
Историк селения Росс В. Потехин писал в 1859 г.: «Российско-Американская компания, основывая Форт Росс, имела в виду то обстоятельство, что со временем здесь можно будет развить земледелие и молочное скотоводство до такой степени, что хлебом и молочными изделиями можно будет снабжать не только Русскую Америку, но и Камчатку и Охотское побережье. Если бы этого удалось добиться, то значительно сократились бы расходы на организацию кругосветных плаваний, военные корабли привозили бы только необходимое снаряжение и припасы.
Но уже в первый год выяснилось, что место для устройства селения было выбрано не совсем удачно. Близость к морю делала почву непригодной для хлебопашества, пушной и морской промысел был также неважный, а плохая гавань затрудняла стоянку судов, которые вынуждены были становиться на якорь на рейде».
Опыты хлебопашества, таким образом, не оправдали надежд.
«Причина такого посредственного урожая, по мнению Кускова, заключалась во множестве птиц, причинявших большой вред зерну. Но зато картофель, репа, салат, капуста, горох, бобы, тыквы, дыни, арбузы и другие огородные овощи родились в изобилии, и большая часть их произрастала во всякое время года. От одной матки картофеля родилось иногда до 250 яблоков» (В. Потехин. Селение Росс).
В таком же духе описывал свое посещение Форта Росс в 1817 г. капитан В. М. Головнин: «Земля производит здесь в изобилии многие растения; теперь у г-на Кускова в огородах родится капуста, салат, редька, морковь, репа, свекла, лук, картофель; даже созревают на открытом воздухе арбузы, дыни и виноград, который он недавно развел. Огородная зелень весьма приятного вкуса и достигает иногда чрезвычайной величины, например, одна редька весила 1 пуд 13 фунтов… Особенно плодлив картофель: в Россе обыкновенный приплод от одного яблока — сто, а в порту Румянцева (Залив Бодега) от одного же яблока родится 180 и 200, и притом садят его два раза в год».
Таким образом, мы видим, что, хотя огородное хозяйство в Россе процветало, главная отрасль земледелия — зерновые — из-за климатических условий давали мизерный урожай. Большой помощи зерном русским владениям на Аляске селение Росс не оказало.
Другой историк селения Росс, Н. Вишняков, пишет: «Гораздо лучше земледелия в Россе развивалось скотоводство. В 1821 году в Россе числилось 187 голов рогатого скота, 736 голов овец, 124 свиньи. В 1833 году было уже 1300 голов рогатого скота. За последние 15 лет из Росса было вывезено в Новоархангельск более 6000 пудов солонины и 500 пудов масла, не считая сала, кож, шерсти и т. п. продуктов. Затем обитатели Росса занимались в небольшом количестве охотою и промыслами, кораблестроением, которое пришлось, впрочем, оставить по непригодности для морских построек местного леса, рубкою леса, садоводством: разводились персики, яблоки, груши, виноград, арбузы, овощи и т. п.» (В. Вишняков. Россия, Калифорния и Сандвичевы острова).
Несмотря на обилие плодов земных, полную обеспеченность русских колонистов и теплый климат (чем не могли похвастаться ни Ситка, ни Кадьяк), жителям Форта Росс приходилось много и изнурительно работать. Работали не только алеуты и нанятые из соседних племен индейцы, но и сами русские. Русские «промышленные» работали наравне с алеутами. Так же должны они были ходить на морской промысел на утлых байдарках, так же во время неожиданных штормов гибли в море, стараясь добыть как можно больше морского зверя, которого требовала контора в Новоархангсльске под нажимом, в свою очередь, правления компании в Петербурге. Но с каждым годом охотиться было все труднее — морской зверь стал исчезать. Правда, промыслами занимались главным образом алеуты, русские же промышленники осуществляли преимущественно контроль за промыслами, как так называемые «байдарщики», и «партовщики».
В то же время отдельные русские, и среди них Кусков, побывавшие в испанских миссиях, особенно в Сан-Франциско, видели, что сами испанцы никаким физическим трудом не занимались, даже простые солдаты. Вся физическая работа в миссиях была возложена на несчастных индейцев, которых испанские миссии держали на положении крепостных. Испанцы жили в довольстве, ели, пили и веселились. Контраст их жизни с жизнью русских «промышленных» был большой, и жизнь в миссиях казалась заманчивой. Нет поэтому ничего удивительного, что были случаи «дезертирства» русских. Правда, случаи побега из Форта Росс были редки. Как никак жизнь там была сносной. Чаще сбегали русские с кораблей компании, прибывавших с Аляски и заходивших иногда в испанские порты Калифорнии.
Но был один случай побега и из Форта Росс. Убежал русский «промышленный» Прохор Егоров, причем, как ни странно, предпочел бежать не в испанскую миссию, а в одно из индийских племен. Проведя некоторое время среди индейцев племени чумаш, он был за свои способности, храбрость и силу избран вождем племени. В истории Калифорнии Прохор Егоров известен как вождь племени, восставшего против испанцев, плохо с ними обращавшихся. Восставшие индейцы напали на миссию Святой Инессы в 1824 г. и сожгли ее. Затем военное счастье изменило им, да и не под силу было индейцам с их примитивным оружием — луками и стрелами — воевать против испанских солдат, вооруженных ружьями. Им пришлось отступить в горы. Престиж вождя Прохора Егорова среди индейцев после поражения упал, и однажды после неудачной схватки с испанцами молодой индеец, претендующий на звание вождя, убил Егорова.
Другой беглец с одного из кораблей компании, пришедшего в Монтеррей, был матрос, известный под именем Хозе Антонио Волков. Надо полагать, что его звали Иосиф Антонович Волков. Родился он на Камчатке. Известно, что после побега в 1815 г. он жил в Монтеррее, в 1817 г. принял католичество, а через пять лет женился на Кандиде Кастро. За время своего пребывания в Калифорнии он переменил много профессий. Сначала жизнь, очевидно, была нелегкой. Он работал сапожником, матросом, а позже, когда выучил испанский язык, стал переводчиком. В конце концов он купил участок земли, а позже, во время знаменитой калифорнийской «золотой лихорадки», стал золотоискателем и сказочно разбогател. Как часто бывает с неожиданно разбогатевшими людьми, он не смог удержать своего богатства, совершенно разорился и умер в нищете в 1866 г.
Нелегко было Кускову в основанном им селении устанавливать дипломатические отношения с испанцами. Испанские миссии постоянно требовали ухода русских с незаконно занятых ими территорий, якобы принадлежавших испанцам. Ничем другим, кроме протестов, испанцы воздействовать на русских не могли. Слишком малы были их военные силы в Калифорнии. Кускову постоянно приходилось вести переговоры с испанцами, оттягивать дело, ссылаться на администрацию в Новоархангельске, говорить, что вопрос об основании селения Росс должен разрешаться высшими властями в Петербурге и Мадриде и что Кусков, дескать, только исполнитель распоряжений правления компании и не имеет полномочий разрешить этот спорный вопрос.
