Лен Дейтон - Вторая мировая: ошибки, промахи, потери
Бой был прерван британским командиром, поставившим дымовую завесу. Несомненно, Лангсдорффу следовало бы добить искалеченную троицу, но он этого не сделал. Впоследствии говорили, что во время боя он был ранен и потерял сознание. Возможно, этого оказалось достаточно, чтобы он принял решение направиться в нейтральный порт.
По некоторым данным, «Эксетер» получил больше сотни прямых попаданий. Пять из шести его орудий главного калибра были выведены из строя, корабль был охвачен огнем и окутан дымом, так что немцы ждали, что он вот-вот взорвется и потонет. Имея на борту 61 погибшего члена экипажа и много раненых, «Эксетер» с трудом добрался до Фолклендских островов, а два легких крейсера проследили за «Графом Шпее» до нейтрального уругвайского порта Монтевидео.
Если бы Германия имела доступ к тем ремонтным службам, которыми заблаговременно обзавелась во всех стратегических точках земного шара Великобритания, «Граф Шпее» смог бы пополнить боезапас и быстро починить незначительные повреждения, способные привести к серьезным последствиям в случае шторма. Но германские корабли были лишены такой возможности в дальних морях. С более решительным капитаном «Граф Шпее», возможно, повернул бы на север, несмотря на полученные в бою повреждения и 36 убитых и 59 раненых из состава команды. Но этого не произошло.
Когда «Граф Шпее» вошел в Монтевидео, многие местные жители, выходцы из Германии, его тепло приветствовали, но дипломаты сразу же начали острый спор о правах нахождения боевого корабля одной из воюющих стран в нейтральном порту. В итоге уругвайское правительство дало Лангсдорффу 72 часа на то, чтобы покинуть Монтевидео — минимальный срок, положенный по международным законам. Этого времени было недостаточно для того, чтобы исправить повреждения. Лангсдорфф пытался нанять самолет, чтобы определить, сколько британских кораблей ждут его в море, — но безуспешно.
Для того чтобы заставить Лангсдорффа отказаться от мысли пробиваться на север силой, британцы всеми способами старались создать впечатление, что в море «Графа Шпее» ожидает крупное соединение. План дезинформации включал в себя радиобюллетени Би-би-си; в нем принял участие британский военно-морской атташе, который, зная, что его телефоны прослушиваются, позвонил послу в Буэнос-Айрес и сообщил ему, что адмиралтейство требует к вечеру доставить 2 тысячи тонн горючего на аргентинскую военную базу Map-дель-Плата для двух крупных британских кораблей. Этого оказалось достаточно, чтобы поползли слухи. Несомненно, Лангсдорфф поверил в то, что при выходе из Монтевидео на него обрушатся значительные силы.
Вечером 17 декабря «Граф Шпее» отошел от причала. За ним следили журналисты и кинооператоры всех стран мира. Солнце скрылось за горизонтом, огромный корабль остановился и, к изумлению большинства наблюдавших, взорвался. Над открытыми лифтами, ведущими к главным снарядным магазинам, были подвешены боевые головки торпед. Запалами служили пропитанные мазутом канаты. Взрыв в носовой части корабля прошел как намечено, но хлынувшая морская вода, загасив запалы, предотвратила взрыв в кормовой части. «Граф Шпее» осел носом в воду. Лангсдорфф застрелился. Команда крейсера была интернирована, но многие моряки бежали в Германию и продолжили службу.
Как выяснилось, конструкторы, говорившие, что создание германских «карманных» линкоров изначально было ошибкой, оказались правы. Рейдеру, совершающему набеги на торговые коммуникации, не нужны И-дюймовые орудия, чтобы топить беззащитные суда. Вооруженный более слабой артиллерией, он получился бы легче и быстроходнее. Рейдер должен уметь нанести быстрый удар и стремительно покинуть место боя.
Однако в настоящее время уже почти не говорится о том вкладе, который внес в этот и другие морские бои германский радар, используемый для наводки артиллерии. В течение всей войны германские морские артиллеристы совершали «удачные попадания», что иначе можно назвать точной наводкой орудий. На британское адмиралтейство произвели настолько сильное впечатление действия «Графа Шпее», что оно предложило правительству Уругвая 14 тысяч фунтов за дымящийся корпус крейсера, чьи палубы оставались над водой. Нахлынувшие британские специалисты по радарам изучили, зарисовали и демонтировали радар «Зеетакт». Вскоре крейсера «Эксетер» и «Аякс» были оснащены британским радаром «Тип 79», применявшимся в противовоздушной обороне, но им можно было пользоваться и для наводки орудий; по своим характеристикам он ненамного уступал «Зеетакту».
В то время как Редер, главнокомандующий германского флота, заявил, что «Графу Шпее» следовало бежать, а не вступать в бой, а Гитлер с трудом перенес гибель крейсера, она их не остановила. В зиму 1940/41 года «Адмирал Шеер», «Гнейзенау» и «Адмирал Хиппер» покинули порты, чтобы совершать набеги на атлантические коммуникации. У чинов из адмиралтейства были причины для беспокойства, так как германский морской код «Энигма» до сих пор оставался невскрытым, а действия «Графа Шпее» показали, сколько неприятностей может доставить надводный рейдер. Драгоценные боевые корабли — в том числе линкоры, крейсеры и авианосцы — все последующие годы гонялись за германскими кораблями-призраками, «замеченными на горизонте» пугливыми торговыми моряками.
Меняющаяся карта ЕвропыВ начале войны единственные оперативно обновляемые карты в Уайтхолле можно было встретить только в Верхней военной комнате адмиралтейства. Эта насчитывающая 300 лет библиотека была увешана картами, положение противоборствующих сторон на которых обновлялось круглосуточно. Карты были выполнены в пастельных тонах (так как Черчилль сказал, что от ярких красок у него болит голова), и булавки показывали положение всех кораблей и конвоев Королевского флота и флотов союзников, а также сведения о германских кораблях, полученные разведкой. Главное внимание уделялось подводной войне, представляемой данными о потопленных кораблях и другими важными цифрами.
Эта комната стала излюбленной достопримечательностью гостей Черчилля, приходивших по вторникам на его званые ужины. В то время Черчилль был первым лордом адмиралтейства[12], его спальные покои находились поблизости, и он частенько появлялся в самые неожиданные часы в своей пестрой пижаме и требовал сообщить последние новости. Доклад о самых последних событиях был в его распорядке дня первым пунктом утром и последним перед сном. Когда в мае 1940 года Черчилль стал премьер-министром, ему пришлось переехать от комнаты с картами, однако в течение всей войны те же самые офицеры продолжали ежедневно докладывать ему о положении дел на морях.
В сентябре 1939 года Германия вступила в войну, испытывая лишь небольшую нужду в морской торговле. Сельское хозяйство, всячески поддерживаемое нацистами, обеспечивало в достатке страну продовольствием; в германских шахтах добывались уголь и железная руда. Если военной промышленности требовались специальные высококачественные руды, под боком была Швеция, всегда готовая их продать. Остальной импорт шел через Швейцарию и Италию. Германии были жизненно необходимы каучук и нефть, но германские ученые уже научились получать в промышленных количествах синтетический каучук, а до нефтяных месторождений Румынии было рукой подать. Далее, у Германии появился новый друг и торговый партнер — СССР, — готовый поделиться своей нефтью. Новые друзья вторглись с двух сторон в Польшу, захватили ее территорию и поделили пополам. Началась прямая торговля через общую границу. Теперь Германия имела к своим услугам всю Азию и могла не беспокоиться о блокаде, объявленной Королевским флотом.
Все это становится очевидным после одного взгляда на карту, но, судя по всему, мало кто из членов британского правительства смотрел на карту. В марте 1940 года премьер-министр Чемберлен назвал блокаду «основным оружием». Британское министерство военной экономики неоднократно заявляло — и свято верило в это, — что германская экономика находится на грани краха. 27 мая 1940 года британские главы штабов предсказывали, что экономический коллапс Германии наступит в конце 1941 года. К сентябрю 1940 года — Гитлеру к этому времени принадлежала вся Европа от Норвегии до испанской границы и исход Битвы за Британию еще не был решен — главы штабов не переменили своей точки зрения. Господствующая точка зрения была такая: неизбежный крах Германии приблизит восстание жителей оккупированных стран. Главы штабов жизнерадостно предсказывали, что задачей британской армии в 1942 году будет лишь поддержание порядка в хаосе, оставшемся в Европе после распада Германии! Нам не следует быть слишком строгими к этим мечтателям: только такие фантазии и позволили Великобритании и доминионам продолжать борьбу в ситуации, которую более трезвомыслящие умы объявили бы безнадежной.