Александр Островский - Солженицын – прощание с мифом
Но, оказывается, у органов госбезопаности не было иллюзий относительно характера деятельности «великого конспиратора» задолго до лета 1973 г. Как мы знаем, еще 27 марта 1972 г. КГБ и Прокуратура СССР представили в ЦК КПСС записку, в которой не только говорилось об антисоветских взглядах А.И.Солженицына, но и ставился вопрос о необходимости лишения его советского гражданства и выдворения и СССР (3). См. также опубликованную выписку «Из рабочей записи заседания Политбюро ЦК КПСС 30 марта 1972 г.», на котором обсуждался вопрос о диссидентском движении в нашей стране (4)
Примерно за полгода до этого, 27 октября 1971 г., ЦК КПСС был поставлен в известность о том, что А.И.Солженицын собирает материалы по истории власовского движения, при этом некоторые из них (5), использованные затем «Архипелаге», цитировались (6). Это значит, что к этому времени если не сам «Архипелаг», то по крайней мере названные материалы уже побывали в руках чекистов.
Но факт существования этой книги стал известен КГБ еще раньше. Она упоминается в «Записке Комитета государственной безопасности при Совете министров СССР и Прокуратуры СССР» адресованной ЦК КПСС 20 ноября 1970 г. (7). И в этом нет ничего удивительного, так как уже в 1969 г. сведения об «Архипелаге» появились на страницах зарубежной печати (8).
25 июля 1968 г., т.е. почти сразу же, как только была завершена вторая редакция «Архипелага», КГБ направил в ЦК КПСС специальную записку, в которой говорилось: «В настоящее время, по полученным данным, СОЛЖЕНИЦЫН заканчивает работу над новой рукописью объемом около 1500 машинописных листов о важнейших этапах развития нашего государства в 1917-1960 годах под названием «Архипелаг Гулаг» (9). А поскольку вторая редакция этой книги действительно имела около 1500 страниц, можно утверждать, что госбезопасность имела свою агентуру в ближайшем окружении писателя.
Но, оказывается, о работе над «Архипелагом» и о тех взглядах, которые Александр Исаевич высказывал в своем окружении, КГБ знал уже в 1965 г. 20 августа этого года он так информировали ЦК КПСС о А.И.Солженицыне: «Последний, как выяснилось в ходе проверки Теуша, является убежденным врагом нашего строя и идейным противником марксизма-ленинизма. Занимаясь изготовлением антисоветских рукописей, он вынашивает намерение публиковать их в дальнейшем за границей или же распространять на территории Советского Союза нелегальным путем» (10).
О том, насколько органы госбезопаности были осведомлены о взглядах и литературной деятельности подпольного писателя, свидетельствует «Меморандум по оперативным материалам о настроениях писателя А.Солженицына» от 2 октября 1965 г. Документ основан на записи прослушивавшихся разговоров и заслуживает того, чтобы привести его почти полностью. Прежде всего КГБ обращал внимание на высказывания А.И.Солженицына о В.И.Ленине:
«…Я говорил вам о книге ФИШЕРА?…«Жизнь ЛЕНИНА»…У меня уже давно было совсем невосторженное мнение о ЛЕНИНЕ в период революции. Я вынужден был два месяца читать ее, каждый день по 5 часов…я сьэкономил на этом несколько лет, потому что я собирался сталкивать ленинские цитаты одну с другой…Теперь ничего не надо, все сделано. По любому вопросу он дает: ЛЕНИН – вот, ЛЕНИН- вот. Это просто змея, это просто беспринципнейший человек. Если он буквально может вам сказать, что он за вас, а вы пойдете к двери – он вам выстрелит в спину…Слушайте, прямо волосы дыбом становятся, когда читаешь…А вообще ЛЕНИН с момента переворота просто переродился, стал другим человеком…Он оппортунист…То есть он хватает возможность. Он как орел видит мышь в поле. Он гениальный человек. Он сразу видит возможности. Он видит возможности победы или разгрома врага и все, дальше он уже не интересуется, соответствует ли это теории, стоит ли это на нравственном уровне…Там потрясающие вещи…О том, что Советская власть прекратила свое существование 6 июля 1918 г…Власть Советов кончилась…Стала диктатура этой партии…Говоря о Советском правительстве, СОЛЖЕНИЦЫН заявил: «…Это правительство без возможностей. У них просто нет приводов ни к идеологии, ни к массе, ни к экономике, ни к внешней политике, ни к мировому коммунистическому движению, ни к чему. Рычаги всех приводов обломались, не работают…Честное слово, у меня такое впечатление. Паралитики» (11).
А вот высказывания А.И.Солженицына по национальному вопросу: «…Меня поражает, что либеральные русские люди не понимают, что надо расставаться с республиками, не понимают, что надо смотреть сознательно» – и далее: «Либеральные люди. Я им говорю, что Украина – все, должно отойти. – «Нет, нет». «Ну, Украина – спорный вопрос. О правобережной, безусловно, разговаривать даже не чем, пусть идет. А в левобережной по областям надо делать плебисцит и разделить по количеству населения. Но какой разговор – Закавказье, Прибалтика! В первый же день хотите – кто куда хочет, ради бога! Только решите вопрос по финансовым расчетам. Что нам предстоит? Это будет ужас, если начнется развал у нас на Западе, да еще совместно с центральным! Я вообще не знаю, что будет. Полный развал. Интересно, что армяне, как и грузины…Это республика, которая подвергается такому жестокому контролю, как и многие другие. Допустим, как Прибалтика или Украина. А вместе с тем она достаточно самобытна и может избрать полурумынский путь. У армян есть течение, желание освободиться как у румын» (12).
Далее в «Меморандуме» были приведены слова А.И.Солженицына о возможности публикации его произведений на Западе: «…Значит, «Энкаунтер» – английский журнал напечатал мои «Эссе» на почетном месте…могут меня спросить, мои ли «Эссе»? Я отвечаю незначащей фразой: «Я в «Новый мир» печатать обычно отдаю»…Я решил не признавать полностью своего авторства «Эссе»…Я скажу: «Действительно я написал некоторые стихотворения в прозе. Сдал их в «Новый мир»…Там вы можете их найти. А остальные? Да мало ли что ходит?» А те, от которых я отказываюсь – рязанские…». Ловка подделка; может быть провокация; может быть, искреннее продражание. Я не знаю». И все. И если меня все же потом прижмут…, я скажу: «…Что я гимназист? Почему я должен отвечать?» «…теперь я буду иметь косвенную информацию о том, какие планы созданы, где это будет храниться, кто будет этим заведовать, в каком случае это будет пускаться. Я дал им разработанное завещание. Я собираюсь всем, им, нанести первый удар, чтобы «Шарашка» была напечатана в том виде, в каком она лежит. Но это не скоро…там вся поэма, там все стихи, пьесы…В случае моей смерти печатайте мгновенно, все сразу. С начала моего ареста начинаете выдавать с периодом в три месяца по одной вещи…В случае сильной разнузданной газетной травли тоже, но реже – через полгода, через год» (13).
Объясняя, почему он придерживается выжидательной тактики и не желает идти на обострение отношений с властью, А.И.Солженицын заявлял: «…Я сейчас пока должен выиграть время, чтобы написать «Архипелаг»…Я сейчас бешенно пишу, запоем, решил сейчас пожертвовать всем остальным…Я обрушу целую лавину…Я ведь назначил время, примерно от 72 до 75года. Наступит время, я дам одновременный и страшный залп» (14).
Когда ему был задан вопрос: «А если ход событий пойдет гораздо быстрее?» – СОЛЖЕНИЦЫН ответил: «Слава Богу, раньше, так раньше…Я пущу здесь по рукам все и там опубликую (смеется). Что будет не знаю. Сам, наверное, буду сидеть в Бастилии. Но не унываю» (15).
«О свое новой работе СОЛЖЕНИЦЫН говорит: «…Я такую вещь дал сейчас, что мне «Шарашка» кажется ерундой…Я чувствую, что скоро придет время, когда захотят услышать про Октябрьскую революцию, когда нужно будет объяснить. И вот это объяснение, я чувствую, что смогу дать художественно. И я должени его дать. Это сейчас моя главная задача…Вещь убийственная будет… «Архипелаг». Это такая убойная вещь» (16).
«На вопрос: «Это что, художественная вещь?» – СОЛЖЕНИЦЫН ответил: «Я определяю так: опыт художественного исследования…Думаю, что к будущему лету я закончу «Архипелаг» (17).
Таким образом, по крайней мере с лета 1965 г. госбезопасность имела точное представление не только о тех взглядах, которые А.И.Солженицын высказывал в своем ближайшем окружении, но и о том, над чем он трудился и как планировал свою будущую жизнь. Поэтому версия, будто бы КГБ проспал его подпольную деятельность, а когда хватился, было уже поздно, не выдерживает никакой критики.
Как они с ним боролись?
Самое первое, самое простое и, наверное, самое распространенное, что делали органы государственной безопаности, чтобы парализовать деятельность лиц, чьи взгляды считались общественновреднымии – проводили так называемые «профилактические беседы».
«В соотвествии с указаниями ЦК КПСС, – читаем мы в одной из записок КГБ 1971 г., – органы Комитета государственной безопасности ведут большую профилактическую работу по предупреждению преступлений, пресечению попыток ведения организованной подрывной деятельности националистических, ревизионистских и других антисоветских элементов, а также локализации возникающих в ряде мест группирований политически вредного характера. За последние пять лет выявлено 3096 таких таких группирований, профилактировано 13602 человека, входивших в их состав, в том числе 2196 участников 502 групп в 1967 г., 2870 участников 625 групп в 1968 г., 3130 участников 733 групп в 1969 г., 3102 участника 709 групп в 1970 г. и 2304 участника 527 групп в 1971 г.» (1). «За период 1971-1974 гг. было профилактировано 63108 человек. За этот же период только путем профилактики пресечена на стадии формирования деятельность 1839 антисоветских групп» (2)
