Розмари Горинг - Шотландия. Автобиография
Он не прибавил, что этот выбор встал перед ним самим, когда речь зашла о деволюции, однако тень выбора нависала над всеми разговорами тех лет. Дьюар же твердой рукой ваял собственное место в истории страны. Из скромности он, несомненно, отказался бы от такой оценки, но все было именно так. «Меня спрашивают, кто я такой, — сказал он в Дублине в конце сентября. — Я — шотландец, гражданин Соединенного Королевства и человек, чрезвычайно заинтересованный в успехе ЕС».
Это была блестящая речь; он блистал эрудицией, поднимал настроение шутками, объяснял доходчиво и обращался к народу в целом. Но тем, кто его слушал, было ясно, что операция на сердце имела серьезные последствия. Он сказал историку Тому Девину, что в последующие несколько месяцев должен будет повторно проанализировать ситуацию, если реальных перемен не произойдет. К сожалению, такой возможности ему не представилось. Но он оставил наследство, которое нельзя проигнорировать. Итогом его жизни можно назвать слова, написанные им собственноручно, слова, составившие его эпитафию: «Шотландскому парламенту быть».
Националисты приходят к власти, 4 мая 2007 года
Алекс Сэлмонд
Через семь лет после смерти Дональда Дьюара шотландский парламент оказался перед своим самым серьезным испытанием в своей недолгой истории, доказавшим, насколько переменчиво настроение общества. Выборы в мае 2007 года сопровождались не только ожесточенным соперничеством, обычным для любых выборов, но и растущим недовольством лейбористами по всей Великобритании.
Выборы пришлись на пору широко распространившегося недовольства премьер-министром Тони Блэром и той ролью, которую лейбористская партия сыграла в вовлечении Великобритании в войну в Ираке. Некоторые комментаторы утверждали, что Шотландская национальная партия (ШНП) добьется преимущества за счет лейбористов. В итоге ШНП победила всего в один голос — 47 мест против 46 у лейбористов. Но и это было колоссальной переменой в политической жизни страны.
Беспрецедентный результат был омрачен грандиозным количеством недействительных избирательных бюллетеней, приблизительно 140 000 экземпляров признали испорченными потому, что, как говорили некоторые, бюллетени были слишком «заковыристыми». В долгосрочной перспективе, однако, — писал историк Том Девин в «Санди геральд», — победа ШНП была вполне ожидаема. «Думаю, избиратели поступили справедливо, предоставив ШНП шанс. Явка избирателей неуклонно снижается… Победа ШНП показывает, сколь сильно в обществе недовольство лейбористами». Анализируя ситуацию с испорченными бюллетенями, он заметил, что «в конечном счете это не имело важного значения».
Не сумев договориться о коалиции с другими партиями, которые возражали против желания ШНП провести референдум о суверенитете, националисты, которым не хватало 18 голосов для большинства в парламенте (всего 129 депутатов), решили сформировать правительство меньшинства. Шестнадцатое мая — важный день в современной шотландской политике: лидер ШНП Алекс Сэлмонд был приведен к присяге в качестве премьер-министра. Излагая собственную точку зрения на будущее страны, он сказал парламентариям, что хочет создать «новую, существенно более разумную» модель демократии. Двумя неделями ранее, 4 мая, в тревожном ожидании результатов голосования и подтверждения победы ШНП, он размышлял о драматическом и историческом росте популярности национализма.
Думаю, что это намного больше, чем новая Шотландия, изо всех сил пытающаяся родиться. Это — прежде всего изменение в отношении людей к нам, рост уверенности. Это — не просто партийные игры, не просто перемена слагаемых в сумме. Куда больше. И дело не в том, что лейбористы показали худший результат с 1922 года в Шотландии; мы добились наилучшего результата, вот что имеет первостепенную важность.
Восемь лет деволюции обеспечили два явления, которые на первый взгляд представляются очевидно противоречащими друг другу, но если вдуматься, никакого противоречия между ними нет. Во-первых, у людей появилось нетерпение — разочарование в том, что перемены оказались не слишком значительными. А во-вторых, люди убедились, что небо не рухнуло, что кары египетские не постигли нашу отсталую страну, что урожай по-прежнему собирают, дождь продолжает идти, а небо за тучами голубое.
Иными словами, люди возжаждали дальнейших перемен, удостоверившись, что апокалипсиса, вопреки некоторым уверениям, не произошло. Налицо классический случай возрастающих политических ожиданий. И мы ощущаем нетерпение и делаем вывод, что в настоящее время люди ждут действий; и я намереваюсь действовать.
Тем, кто наблюдал за приходом к власти нового правительства, следует простить восторг, отягощенный тревогой за будущее. Закаленный избирательной кампанией журналист Джордж Рози высказался со страниц «Шотландского книжного обозрения» об «американских горках» конституционной политики: «Держитесь крепче, нас ждет немало ухабов».
К. Королев
Шотландия: страницы истории
Автобиография — жанр отчасти, если можно так выразиться, лукавый: сам выбираешь, о каких событиях в жизни стоит упомянуть, а какие можно, по той или иной причине, опустить — и тем самым вольно или невольно вводишь читателя в заблуждение, рисуя свою жизнь в выгодном для себя свете. Особенно это становится очевидно, когда речь заходит не об автобиографии как таковой, а о квази-автобиографии, например, об автобиографии страны, которая представляет собой свод документальных свидетельств, подобранных и скомпонованных таким образом, чтобы отражать не беспристрастный ход истории, а точку зрения на историю составителя подобной квази-автобиографии. И зачастую при таком подходе о многих значимых событиях в жизни той или иной страны говорится разве что мимоходом — или не говорится вообще, другие освещаются пристрастно, третьи удостаиваются незаслуженно пристального внимания, и в итоге целостная картина жизни страны перед взглядом читателя так и не возникает. Разумеется, любое воззрение на историю по определению субъективно, однако нельзя забывать о таком «каркасе», как исторический контекст: если какие-либо события, да еще в автобиографии, оказываются вырванными из этого контекста, целостная картина не сложится ни при каких условиях.
Именно поэтому мы сочли возможным сопроводить автобиографию Шотландии, которую вы держите в руках, кратким послесловием, очерчивающим исторический контекст возникновения и развития страны — от древнейших времен (по сохранившимся источникам, письменным и археологическим) до конца XVIII столетия, когда Шотландия сделалась неотъемлемой частью Британской империи.
Древнейшие временаПервые люди появились на территории нынешней Шотландии в эпоху мезолита, приблизительно за 7000 лет до нашей эры. Это были кочевые группы, которые приходили летом и уходили с приближением зимы. По всей видимости, эти кочевники мигрировали с юга, из будущей Англии или из Ирландии; также возможно, что какая-то их часть приходила из-за Северного моря, которое в эпоху мезолита представляло собой не море, а обширную болотистую равнину. Одно из древнейших мезолитических поселений обнаружено на острове Рум, другие поселения, более поздние, найдены на островах Оронсэй и Джура. Что касается территории «материковой» Шотландии, раскопки выявили остатки поселений эпохи мезолита в Банхори, графство Абердиншир, и Драйбурге в долине реки Туид.
На рубеже мезолита и неолита, около 4000 года до нашей эры, в Шотландии стали появляться оседлые общины, занимавшиеся не только охотой и собирательством, но и возделыванием земли. В период неолита в поселениях на западном и восточном побережьях Шотландии сформировались культуры, различавшиеся похоронными обрядами: на востоке над усопшими возводили курганы, круглые или вытянутые, а также ставили сложенные из камней пирамидки (кэйрны), тогда как на западе кэйрны чаще всего помещали в подземных погребальных камерах; примером подобного захоронения может служить Маэс-Хоув на Оркнейских островах. Что касается условий жизни, люди эпохи неолита строили деревянные и каменные дома, использовали глиняную посуду, употребляли в пищу овец и коров, рыбу и моллюсков, сажали овес и ячмень; многие свидетельства жизненного уклада неолитических обитателей Шотландии обнаружены при раскопках оркнейского поселения Скара-Брэй. Кроме того, до наших дней сохранились каменные круги и хенджи (сооружения из поставленных вертикально плит, наподобие знаменитого английского Стоунхенджа); наличие подобных сооружений, которые попросту невозможно было возвести в одиночку, заставляет предположить совместный труд нескольких общин, а поскольку такой труд требует централизованного управления, выдвигались гипотезы о возникновении в эпоху неолита прообразов социальной иерархии, появлении вождей-жрецов и, так сказать, прадруидов.
