Александр Островский - Глупость или измена? Расследование гибели СССР
3) «превращение СССР в отсталую страну... - источник сырья и трудовых ресурсов, резервацию для экологически вредных производств»;
4) превращение СССР «в отсталую, не имеющую перспектив страну с медленно угасающим народом, ставшим объектом экспериментов нового типа»;
5) вымирание «народов, населяющих СССР от голода, эпидемий, межнациональных конфликтов, социальных взрывов, политических революций, террора новоявленных минидиктаторов и т.д.»;
6) распад Советского Союза и всеобщая катастрофа. Авторы статьи - доклада считали, что развитие событий, скорее всего, пойдёт по седьмому, комбинированному сценарию, который сделает невозможными первый и второй варианты [3024].
Судя по всему, В.А. Крючков информировал М.С. Горбачёва, что в окружении Б.Н. Ельцина существует план организовать 28 марта массовую демонстрацию и направить его участников на штурм Кремля, для чего якобы уже были заготовлены даже специальные канаты с крюками, чтобы подняться на кремлёвские стены [3025].
Насколько эти сведения соответствовали действительности, мы не знаем, но на всякий случай М.С. Горбачёв приказал ввести в Москву воинские части [3026]. Были блокированы все подходы к Кремлю и не допущены митинги на Красной площади и возле Манежа [3027].
«Третий съезд народных депутатов России, - пишет М.С. Горбачёв, - открылся в накалённой обстановке. Митингующие в канун съезда переступили грань, угрожая «идти на штурм Кремля». Во избежание беспорядков в день открытия съезда в столицу были введены силы милиции и внутренних войск. Противостояние достигло опасной черты» [3028].
Развернувшаяся на Третьем съезде народных депутатов России борьба достигла особый остроты 29 марта, когда перед депутатами выступил Б.Н. Ельцин и потребовал для себя чрезвычайных полномочий [3029]. Одновременно он предложил немедленно начать диалог представителей «всех республик на принципах «круглого стола» [3030].
Вокруг доклада Б.Н. Ельцина разгорелись ожесточённые споры. Но когда 2 апреля началось голосование, то при кворуме 532 голоса за одобрение доклада спикера высказалось 565 депутатов, против - 254, воздержалось - 63, не голосовало - 5 [3031].
Почему оппозиция потерпела поражение?
Это стало понятно сразу же после голосования, когда на трибуну вышел народный депутат, тогда ещё полковник А.В. Руцкой [3032] и объявил о создании новой фракции - «Коммунисты за демократию», заявившей о поддержке Б.Н. Ельцина. В неё вошло 170 депутатов [3033]. Если бы не этот шаг, постановление по докладу Б.Н. Ельцина могло собрать максимум 395 голосов, что означало бы выражение ему вотума недоверия.
Накануне съезда, 21 марта, в Москву прибыл бывший американский президент Р. Никсон (в этот день он встречался с Е.М. Примаковым) [3034].
«В перерыве между работой Съезда народных депутатов РСФСР» Р. Никсон посетил с Б.Н. Ельцина [3035]. Поскольку съезд не заседал в воскресенье 31 марта, вероятнее всего, тогда и состоялась эта встреча. Данный факт, видимо, стал известен М.С. Горбачёву. Поэтому «после нескольких дней колебаний» 1 апреля он тоже решил принять Р. Никсона. Встреча была назначена на 2 - е и продолжалась полтора часа [3036]. По сведениям печати, после двух этих бесед американский политик сделал вывод, что Б.Н. Ельцин перспективнее М.С. Горбачёва [3037].
Среди тех, с кем встречался в Москве Р. Никсон, был вице - президент СССР Г.И. Янаев, который, как стало известно бывшему американскому президенту, «находился в контакте с заместителями Ельцина» и считал, что выход из сложившегося положения только «в союзе Горбачёва с Ельциным» [3038].
9 апреля «Независимая газета» вышла со статьёй В. Третьякова «Альтеративы Горбачёву», в которой рассматривался вопрос о его отставке и далее говорилось: «Есть, правда, одна лазейка, - союз с Ельциным. Но на условиях... последнего».
Видимо, именно тогда, - как пишет Михаил Сергеевич, - его «мозговой центр» пришёл к выводу о необходимости «соглашения центристов и демократов» [3039]. Г.Х. Шахназаров утверждал, что именно он предложил М.С. Горбачёву идею компромисса, причём не только с Б.Н. Ельциным, но и президентами других республик [3040].
Первый шаг на этом пути, отмечает бывший генсек, был сделан «с моей встречи с Ельциным в загородной резиденции правительства» [3041]. Когда именно имела место эта встреча, Михаил Сергеевич не пишет, но сообщает одну деталь, которая позволяет установить это.
«Уже на другой день, - читаем мы в воспоминаниях М.С. Горбачёва, - Ельцин выступил на пресс - конференции... и попытался представить соглашение как... собственную победу» [3042]. А поскольку съезд закончил свою работу 5 апреля, и именно в этот же день Борис Николаевич провёл пресс - конференцию [3043], получается, что встреча М.С. Горбачёва и Б.Н. Ельцина состоялась в четверг 4 апреля. Если допустить, что договорённость о встрече была достигнута накануне, получается, что на такой шаг М.С. Горбачёв пошёл сразу же после беседы с Р. Никсоном.
«Незадолго до отбытия Никсона» сопровождавший его Дмитрий Саймс (бывший советский эмигрант Дмитрий Цимис) был приглашён на встречу с сотрудником КГБ Юрием Зиминым. По поручению В.А. Крючкова последний проинформировал Д. Саймса, что выступление против М.С. Горбачёва «становится неизбежным», что, опираясь на армию и КГБ, председатель Верховного Совета СССР А.И. Лукьянов готов взять власть в свои руки, и «США должны быть готовы к такому повороту событий» [3044].
Что скрывалось за этой историей, пока сказать трудно. Однако А.И. Лукьянов категорически отвергает свою причастность к подобному плану [3045].
9 апреля А.С. Черняев записал: «Ельцин, проведя «триумфально» Съезд и получив чрезвычайные полномочия.., укатил на Кавказ... играть в теннис. Страна же поднимается с воплем: «Долой Горбачёва». Шахтёры продолжают бастовать... За Минском - вся Белоруссия с теми же требованиями. Вчера читал информацию из десятков городов: по всей стране - все накануне забастовок. То есть дело идёт ко всеобщей стачке» [3046].
В таких условиях, по свидетельству Г.И. Янаева, снова возник вопрос о необходимости введения чрезвычайного положения [3047]. Об этом же пишет и Ю.А. Прокофьев.
«В марте 1991 года, - говорится в его воспоминаниях, - мы вместе с Олегом Шениным были у Ивашко по нашим внутрипартийным делам. Раздался звонок Горбачёва. Он спросил у Ивашко, что тот делает. Узнав, кто у него находится, Горбачёв сказал: «Бери Олега и Прокофьева и приезжайте ко мне в Кремль». В Кремле мы прошли к Горбачёву в так называемую Ореховую комнату, которая располагалась между залом заседаний Политбюро и кабинетом Горбачёва. Там уже сидели за круглым столом Лукьянов, Язов, Пуго, Догужиев (вместо Павлова - он тогда болел). Из секретарей я заметил Семёнова, Строева. Присутствовали Янаев и Болдин...» [3048].
По свидетельству А.И. Лукьянова, это было 28 марта - в день открытия Третьего внеочередного съезда народных депутатов РСФСР [3049].
«На этом совещании, - пишет Ю. А. Прокофьев, - Горбачёв создал комиссию под руководством Геннадия Ивановича Янаева. В комиссию входили все будущие члены ГКЧП, за исключением двух человек - Тизякова и Стародубцева. Это были Янаев, Язов, Крючков, Пуго, Павлов, Шенин и Болдин. Был включён туда и я» [3050].
«Мы по поручению Горбачёва после совещания перешли в кабинет Янаева и там договорились, что сотрудники Крючкова, Пуго и Болдина проработают формы введения чрезвычайного положения в стране, а затем мы встретимся и обсудим, как всё должно происходить» [3051].
«Собиралась эта комиссия, - говорится в воспоминаниях Ю.А. Прокофьева, - с моим присутствием ещё дважды - у Янаева и Язова. В принципе положения о том, как вводить чрезвычайное положение в стране с учётом существующей Конституции, с учётом международной практики законов, были проработаны. Группа генералов, офицеров Крючкова из идеологических подразделений, даже готовила воззвание к народу, которое в августе было озвучено» [3052].
«В 1991 г., - вспоминал B.C. Павлов, - после шахтёрских забастовок... чрезвычайные меры стали острейшей необходимостью. Их разработка велась тремя группами специалистов под общим контролем и руководством Горбачёва. Одну из этих групп возглавлял А. Тизяков, будущий член ГКЧП, другую - А. Милюков, тогда и сейчас верный советник вождей, президентов, спикеров, третью - В. Величко, первый заместитель премьер - министра» [3053].
Этот факт подтверждает А.И. Лукьянов: «В апреле 1991 года, - пишет он, - в Совете Безопасности СССР уже прорабатывались различные аспекты возможного введения чрезвычайного положения... Шла и подготовка соответствующих документов... без президента делаться это не могло. Ведь он председательствовал в Совете безопасности» [3054].
