Бэзил Гарт - История Первой мировой войны
10 августа Фош издал новую директиву о подготовке наступления британской 3-й армии «в общем направлении на Бапом и Перонн». Вместе с тем он желал, чтобы Хейг продолжал фронтальный натиск 4-й армией, — но Хейг возражал против этого, считая такую попытку напрасной тратой жизней. Ему удалось отстоять свою точку зрения. С этих пор к выгодам новой стратегии, которой стали пользоваться, присоединились и выгоды экономии сил. Таким образом едва успели стихнуть действия 4-й армии, как двинулась 3-я армия.
С этого времени атаки французов не переставали таранить германский фронт. Фош наносил ряд быстрых ударов в различных точках; каждый из них был нацелен так, чтобы подготовить другой удар, а все вместе развивались достаточно близко друг от друга во времени и пространстве, чтобы оказывать друг на друга влияние. Этим была ограничена способность Людендорфа, резервы которого вообще истощились до предела, маневрировать ими, перебрасывая на угрожаемые направления.
10 августа 3-я французская армия ударила в южном направлении; затем 17 августа 10-я французская армия развила удар еще южнее. 21 августа в атаку перешла 3-я британская армия. За этим 26 августа последовал удар 1-й британской армии. Приказ Людендорфа об отступлении войскам, удерживавшим выступ фронта у Лиса, был ускорен атакой реорганизованной 5-й британской армии.
В итоге к первой неделе сентября немцы были отброшены назад на свою исходную линию — мощные укрепления позиции Гинденбурга, а 12 сентября Першинг завершил серию подготовительных операций, срезав выступ у Сен-Миеля, — первое самостоятельное достижение американцев как боевой силы. Першинг первоначально полагал сделать эту атаку «трамплином» для направления к угольным месторождениям Брией и к восточному концу основной германской железной дороги, идущей в тыл близ Леца, но от этого проекта отказались по причинам, на которых мы остановимся несколько ниже. Таким образом здесь не пытались развить успех.
Явные признаки падения боеспособности немцев и убеждение Хейга, что ему удастся прорыв позиции Гинденбурга, где германских резервов было больше всего, убедили и Фоша попытаться искать победу еще этой осенью, не откладывая попытки до 1919 года. Все союзные армии на западе должны были одновременно перейти в наступление.
Разгром Болгарии. Но раньше чем союзники смогли приступить к этому наступлению, на Балканах случилось событие, которое, по словам Людендорфа, «решило судьбу Четверного союза».
Людендорф все еще надеялся стойко держаться на своих мощных позициях на западе, отходя, если понадобится, постепенно назад на новые укрепленные позиции, а стратегические его фланги — в Македонии и Италии — должны были оставаться неприступными, пока германское правительство вело переговоры о благоприятном для Германии мире. Но вызывало тревогу моральное воздействие неудач на Западном фронте на германский народ. Воля к сопротивлению германского народа была уже подорвана нехваткой продовольствия, а отчасти, возможно, и пропагандой.
15 сентября союзные армии в Салониках атаковали болгарский фронт, и он в несколько дней рухнул. Гильома, преемник Сарайля, с декабря 1917 года подготовил план наступления, а когда во время июльского кризиса он был возвращен во Францию и назначен губернатором Парижа, то ему удалось уговорить союзные правительства согласиться с его планом. Сменивший его в Салониках Франшэ д’Эсперэ сосредоточил франко-сербскую ударную группу под начальством Мишича на секторе Сокол — Добро Поле к западу от Вардара, где болгары всецело полагались на защиту, предоставляемую им горными хребтами, и в численном отношении были слабы.
15 сентября Мишич начал атаку, и к ночи 17 сентября сербы прорвали фронт на глубину в 20 миль, одновременно прорыв был расширен до 25 миль по фронту. 18 сентября британская атака у Дойрана потерпела неудачу, но она по крайней мере смогла сковать резервы врага. Тем временем весь фронт противника к западу от Вардара рухнул под концентрическими ударами сербов и французов, войска которых продвинулись до Усюоба. К 21 сентября болгарские силы к востоку от Вардара тоже начали отход. Это дало британской авиации возможность атаковать противника в узком горном проходе Костурино, что «в значительной степени способствовало превращению болгарского отступления в паническое бегство».
Болгары, армия которых оказалась разорванной на две части и которых война вообще уже истомила, пошли на мир, который и был подписан 29 сентября. Удача Франшэ д’Эсперэ не только подсекла один из корней Центрального союза, но и открыла дорогу наступления в тыл Австрии.
Первая мирная нота. Капитуляция Болгарии убедила Людендорфа в необходимости сделать решительный шаг в сторону мира. В то время как Людендорф с трудом пытался наскрести какие-то жалкие 5–6 дивизий, чтобы построить новый фронт в Сербии, и созывал совещание политических деятелей, чтобы ознакомить их с обстановкой, Фош на Западе 26–28 сентября начал мощный штурм германских позиций, и германский фронт угрожал лопнуть.
Германское главное командование потеряло самообладание, и хотя такое состояние длилось всего несколько дней, этого было достаточно, чтобы уже нельзя было поправить дело. Днем 29 сентября Людендорф изучал создавшееся положение в своей комнате в отеле «Британник» в Спа.
Чем больше генерал углублялся в обстановку, тем неразрешимее казалась стоявшая перед ним задача. В порыве отчаяния и ярости от своего бессилия Людендорф сетовал на свои несчастия (главным образом, отсутствие у него танков) и вымещал свою злобу на тех, кто, как он полагал, разрушали его усилия. Досталось тут и ревнивым штабам, пораженческому рейхстагу, слишком гуманному кайзеру и одержимому подводной манией флоту. Постепенно он взвинтил себя до такой степени, что с ним случился эпилептический припадок. Внезапно, с выступившей на губах пеной, Людендорф упал на пол и судорожно забился…
В этот же день вечером Людендорф, физически и нравственно сломленный человек, принял решение просить о перемирии, заявив, что развал болгарского фронта опрокинул все его расчеты и предположения: «Войска, предназначенные для Западного фронта, пришлось отправить туда…», что «коренным образом изменило обстановку на Западном фронте, где как раз началось наступление противника…» И хотя пока атаки эти удавалось отразить, «следует учитывать возможность их возобновления».
Эти слова Людендорфа относятся к общему наступлению, предпринятому Фошем. Американская атака на участке Маас-Аргонны началась 26 сентября, но к 28 сентября фактически выдохлась. Франко-бельгийско-британская атака началась во Фландрии 28 сентября, но хотя она и была неприятна противнику, все же не казалась слишком серьезной угрозой. Утром 29 сентября Хейг нанес свой главный удар по позиции Гинденбурга, и первые же известия об этом вызвали у немцев большую тревогу.
В этой опасной и напряженной обстановке, требовавшей немедленных действий, канцлером был назначен князь Макс Баденский — в расчете, что его международная репутация умеренного и честного человека облегчит возможность поднять вопрос о мире. Чтобы можно было надеяться на успех переговоров и не сознаться в своем поражении, просил срок: «в 10, 8, даже 4 дня, прежде чем я должен буду обратиться к врагам с предложением о мире». Но Гинденбург просто ответил, что «серьезность военной обстановки не допускает никакого промедления», и настаивал на том, чтобы «врагам немедленно было передано предложение о мире», а Людендорф жалобно повторял одно и то же: «Я хочу спасти мою армию!».
В итоге 3 октября президенту Вильсону было послано предложение немедленно заключить перемирие. Это было открытое признание всему миру в своем поражении. Но еще раньше этого — 1 октября — германское командование разложило свой внутренний фронт, сообщив то же самое собравшимся на совещание представителям всех политических партий. Люди, которых так долго держали в темноте, были ошеломлены внезапно пролитым светом. Громадный толчок к действию получили все силы, стоявшие за пацифизм, и вообще все инакомыслящие.
В то время как германское правительство обсуждало вопросы перемирия и запрашивало Людендорфа о положении армии и возможности дальнейшего сопротивления, если условия перемирия будут неприемлемы, Фош продолжал свой натиск.
Прорыв позиции Гинденбурга. План общего наступления включал ряд сходившихся в одну точку и почти одновременно развиваемых атак.
1-я и 2-я — американцами между рекой Маас и Аргоннским лесом и французами — западнее Аргонн. Обе атаки в направлении на Мезьер. Начало их — 26 сентября.
3-я — британцами на фронте Сен-Кантен — Камбрэ, в общем направлении на Мобеж; начало — 27 сентября.
