Питер Хизер - Восстановление Римской империи. Реформаторы Церкви и претенденты на власть
«Роберт ле Стер замечен в прелюбодеянии, совершенным с неким Картером. Он не явился. Поэтому мы временно отстраняем его от посещения церкви.
Джулиана де Хорнингброук замечена в прелюбодеянии с Ральфом де Пайсингом. Женщина не появилась, поэтому временно не допускается посещать церковь.
Священник Джон, который был в Вулбридже в прошлом году, замечен в связи с Джоан, женой Уильяма ле Херта. Вышеназванная женщина не появилась и поэтому временно не допускается в церковь; впоследствии опять не явилась, и поэтому она отлучена от церкви.
Тот же Джон (очевидно, очень шустрый парень) обвиняется в отношении вдовы ле Спайл».
И так далее почти все сорок страниц идет перечисление многочисленных, если и не очень разнообразных проступков предполагаемых христиан Ромни-Марш[342].
Но вместо того чтобы сосредоточиваться на этих очень человеческих недостатках, какими бы забавными они ни были (или не забавными, в зависимости от вашей точки зрения), нужно сказать еще одну важную вещь. Да, латеранский план реформ продвигался невероятно медленно (против современных ожиданий) в Европе XIII в., но гораздо важнее то, что он вообще продвигался. Безусловно, люди, включая многих лиц духовного звания, на протяжении Средних веков и после них не переставали наслаждаться тем, что с официальной точки зрения церкви считалось незаконными сексуальными отношениями, но многие другие требования латеранского плана в конечном счете стали абсолютно обычной практикой. Целибат церковнослужителей, регулярное посещение месс и исповеди, отделение церковных зданий, предоставление правильных молитвенников и др. – все это к XV в. было принято как бесспорные составные части обычного западноевропейского благочестия. Действительно, одним из удивительных историографических трендов последнего поколения ученых стало постепенное изложение двух фактов. Во-первых, оставив в стороне горстку радикалов, реформация даже в Англии не приводилась в действие благодаря широкому общественному неприятию развращенной церковной практики. Во-вторых, к XV в. эти стандарты проводились в жизнь самой паствой, среди которой появился новый класс церковных старост, контролировавших соблюдение ожидаемых стандартов. Возможно, на это ушло больше века, но папская власть в конечном счете заставила население Западной Европы разделять ее взгляды на то, что на самом деле означает быть добрым христианином[343].
Это, по моему мнению, является исключительным достижением в тех условиях, когда средства связи оставались очень ограниченными, и нам стоит остановиться на мгновение, чтобы подумать о том, как священнослужителям все это удалось. Следующая запись из Вулбриджа дает нам одну подсказку:
«Уильям, сын Уильяма Лукаса, сделал Джулиане Бруктин ребенка. Мужчина приходит, признается и отрекается от своего греха; его три раза прогоняют кнутом вокруг церкви. После этого он должен принять одну епитимью смиренно, потому что он предстал смиренным, а женщина прощена, потому что она рожает».
Это означает: они будут бить вас или делать еще что-то похуже, если вы не будете разделять новые стандарты поведения, как в гораздо большем масштабе делали многочисленные кафары, еврейские и другие религиозные великомученики европейских Средних веков. И фактически это сочетание епитимьи и прощения является особенно действенным. Да, вас будут бить – пока вы еще на такой уж плохой, – но вас также могут простить и снова допустить в церковь. Это в высшей степени удовлетворяющее решение в большинстве случаев для чувства вины.
Однако, на мой взгляд, более интересен еще один вопрос. Инспекцию Ромни-Марш осуществляли довольно высокопоставленные церковнослужители, которые не знали этого региона. Любые недостатки состояния церковных зданий или молитвенников было бы довольно легко определить, но откуда, черт побери, они знали о том, кто с кем спал, за исключением примеров, подобных случаю с Уильямом, сыном Уильяма Лукаса, который сам признался? Ответ, я думаю, должен крыться в одной из самых дурных сторон человеческой натуры, которую нет смысла замалчивать, как бы этого ни хотелось. Если ввести устрашающую внешнюю власть в небольшую общину, то дальше часто следует то, что очень хорошо задокументировано в любом контексте. Существующие местные ссоры и напряженные отношения имеют тенденцию разыгрываться на совершенно новом уровне посредством гнусного доносительства. Знаменитое исследование средневековой французской деревушки Монтелу, обвиненной в сочувствии кафарам, показало, что инквизиторы действовали благодаря именно этому механизму, что происходило и в Ромни-Марш. Информацию о многочисленных и разнообразных сексуальных грешках людей, проживавших в этой деревне, наверняка предоставляли ее же жители. Разумеется, этот же механизм позволял службам безопасности стран старого Восточного блока работать так эффективно до падения Берлинской стены в 1989 г. И только потом стало так ужасающе очевидно, насколько население – в надежде получить немедленную пользу для себя или своих близких – было готово доносить на своих коллег[344].
Спешу добавить, что я далек от снобизма. Благодарение Богу, я никогда не подвергался испытаниям такого рода и не знаю, как бы я поступил. Однако я могу сказать, что постлатеранская папская империя медленно, но верно сумела создать религиозное однопартийное государство, которое убедило большую часть населения латинской Европы согласиться с программой, которую Иннокентий III утвердил столь триумфально. Если вы взглянете на источники XV в. – когда процесс этот шел уже давно, – согласие выглядит всеобщим, точно так же идеологически обработанная молодежь нового Советского Союза в целом была готова участвовать в Великой Отечественной войне с нацистской Германией, не думая об ужасающих жертвах, которые от них требовались[345]. Но элемент принуждения, даже если он и был в прошлом, абсолютно реален тем не менее в обоих случаях. Папская империя могла быть создана за пределами Рима после Каролингов, благодаря потребительскому спросу среди критической массы христианских лидеров и интеллектуалов в Европе. И эти люди, подобно большинству старых большевиков, были, безусловно, идеалистами, по-настоящему верившими в ценности, которые они пытались сохранить. Но как только заново придумали институт папства, тот начал действовать как однопартийное государство в соответствии с его видением должного христианского благочестия. Поэтому, каким бы ограниченным ни был этот институт в политическом и военном отношениях, он тем не менее создал государство во многих смыслах более могущественное и деспотическое, чем Первая Римская империя. Выпячивание имперских ценностей никогда не шло дальше землевладельческих элит, тогда как их преемники – папы выбирали своей целевой аудиторией все население. И там, где распространение римского права в Первой империи позволило согласию свергнуть принуждение в ее провинциях, в новом Риме согласие на его законную власть стало фактически дорогой к принуждению, осуществлявшемуся над всем подвластным ему населением. Это, конечно, одна из причин того, что новая Римская империя существует уже приблизительно вдвое дольше своей предшественницы.
Сокращения
Acta synh. habit. Romae – Acta Synhodorum habitarum Romae
Anon. Val. – анонимный валезианин
Cod. Just. – Codex Justinianus (Кодекс Юстиниана), см. Corpus Iuris Civilis
C. Th. – Codex Theodosianus (Кодекс Феодосия)
Ep. Aust. – Epistolae Austrasiacae
H.E. – Historia Ecclesiastica (История церкви)
ILS – Inscriptiones Latinae Selectae, см. Дессау (1974)
Justinian Nov. – Justinianus Novellae (новеллы императора Юстиниана), см. Corpus Iuris Civilis
Lib. Pont. – Liber Pontificalis (Книга пап римских)
MGH – Monumenta Germaniae Historica
Nov. Val. III – Новеллы императора Валентиниана III, см. Кодекс Феодосия
PLRE – Prosopography of the Later Roman Empire
SH – Прокопий, «Тайная история»
Основные первоисточники
Acta Synhodorum habitarum Romae: text Mommsen (1894).
Admonitio Generalis: text Boretius (1883), no. 22; trans. King (1987), 209–220.
Agathias, Histories: text Keydell (1967); trans. Frendo (1975).
Ammianus Marcellinus: text and trans. Rolfe (1935–1939).
Anonymous Valesianus: text and trans. Rolfe (1935–1939), vol. 3.
Bavarian Code: text Krusch (1924); trans. Rivers (1977).
Bede, Ecclesiastical History: text and trans. Colgrave and Mynors (1969).
Boethius, Consolation of Philosophy: text and trans. Stewart et al. (1918).
Life of Caesarius: text Morin (2010); trans. Klingshirn (1994b).
Cassiodorus, Variae: text Mommsen (1894a); trans. Hodgkin (1886); Barnish (1992).
Chronicon Paschale: text Dindorf (1832); trans. Whitby and Whitby (1989).
Codex Carolinus: text Gundlach (1892); selected trans. King (1987).
Codex Theodosianus: text Mommsen and Kreuger (1905); trans. Pharr (1952).
Const. Omnem: see Corpus Iuris Civilis.
Const. Tanta: see Corpus Iuris Civilis.
Corpus Iuris Civilis:
1. Institutiones (Institutes) and Digesta (Digest): text Kruger and Mommsen (1928); trans. Birks and MacLeod (1987), Watson et al. (1998).
2. Codex Justinianus (Justinian’s Code): text Kruger (1929); trans. Scott (1932).
