Кайюс Беккер - Военные дневники люфтваффе. Хроника боевых действий германских ВВС во Второй мировой войне
Командование люфтваффе реагировало на эти события с осторожным оптимизмом. 25 августа Мильх заявил: «Мы полностью уверены, что бьем врага и днем и ночью и сильнее, чем прежде. Только таким путем мы можем обеспечить работу германской военной индустрии и людей, которые в ней заняты. Если мы не сможем этого сделать, нас ожидает крах…»
Даже Геринг назвал «берлинскую ночь» решающей победой сил противовоздушной обороны, которая подняла дух как люфтваффе, так и гражданского населения.
В сентябре Герман получил указания развернуть свою недавно сформированную JG 300 до дивизии из трех Geschwader, а сам как ее командир был повышен в звании до подполковника. Тем не менее каждая Geschwader – JG 300 под командой подполковника Курта Кеттнера в Бонн – Хангелар, JG 301 майора Гельмута Вайнрайха в Нойбиберге возле Мюнхена и JG 302 майора Манфреда Мессингера в Доберице – располагали самолетами, которых хватало для укомплектования одной Gruppe. Остальные приходилось делить с самолетами дневных групп, что вело к двойной нагрузке, которую многие машины не выдерживали. И это отрицательно влияло на боеспособность всех авиационных частей, вовлеченных в процесс.
С наступлением осени количество ясных безлунных ночей неуклонно уменьшалось. Более того, британское КБА предпочитало воевать в плохую погоду, зная, что она снизит активность ПВО. И даже в этих случаях «Дикие кабаны» продолжали взлетать в условиях, которые прежде считались невозможными для полетов одномоторных истребителей. Впоследствии Герман вспоминал: «Мы были обязаны не давать покоя КБА в погодных условиях, которые мы им навязали. Если бы мы этого не сделали, Королевские ВВС господствовали бы в небе над Берлином».
Как бы то ни было, битва за Берлин стала сражением не на жизнь, а на смерть, которое длилось с 18 ноября 1943 года по 24 марта 1944-го. За этот период для реализации намерения маршала авиации Харриса «разрушить Берлин из конца в конец» было совершено не менее шестнадцати массированных налетов. «Если к этому подключатся военно-воздушные силы США, – добавлял он, – то потери составят между 400 и 500 самолетами. А Германии это будет стоить войны».[40]
Харрис настаивал на том, что массированное использование его лучших бомбардировщиков, четырехмоторных «ланкастеров», против Берлина и других городов может вынудить Германию капитулировать до 1 апреля 1944 года.
Вот такую концентрированную атаку германские ночные истребители с помощью тактики «Диких кабанов» должны были выдержать в мучительные зимние месяцы 1943/44 года. Использовались все возможности для улучшения видимости над объектом, чтобы тем самым повысить шансы истребителей на успех. Поскольку теперь британские бомбардировщики сбрасывали свой смертоносный груз сквозь облачный покров, их уже было невозможно осветить прожекторами. Но когда их лучи прорывались сквозь тучи, а снизу их эффект усиливался огнем городских пожаров, возникал некий светящийся экран, на фоне которого бомбардировщики, словно ползающие насекомые, были видны сверху. Герман даже предлагал, чтобы жители не применяли затемнения и помогали общему делу, подавая как можно больше света через открытые окна и двери. Ведь в любом случае, аргументировал он свою идею, британцы ведут сейчас не визуальную бомбежку, а с помощью приборов H2S. Но это предложение было отвергнуто гаулейтером Берлина, рейхсминистром Геббельсом.
Были приняты следующие контрмеры. Как только британские «следопыты» сбрасывали свои «рождественские елки», чтобы отметить цель для следовавших за ними бомбардировщиков, специальные германские самолеты сбрасывали свои осветительные ракеты, чтобы свет падал сверху на атакующих. Как замечали истребители, вторичный эффект от этого приема был тот, что теперь бомбардировщики атаковали уже не массой, а растянутыми колоннами. Поэтому бомбы падали разрозненно, а не концентрированными группами.
Но успехи, достигнутые «Дикими кабанами» в непогоду, скоро были девальвированы их собственными потерями. Одномоторные истребители не могли летать вслепую, и даже когда их оснастили приемниками, улавливавшими сигналы с родного аэродрома, слишком часто самолеты разбивались при заходе на посадку в условиях облачности. Все больше и больше пилотов были вынуждены пользоваться парашютами, потому что любая попытка сесть могла закончиться гибелью. Иногда они даже не могли отыскать свой аэродром.
Успех зависел целиком от того, сможет ли наземный контроль при радиопомехах и отвлекающих налетах вовремя установить истинную цель данного вражеского рейда. Это означало полчаса до налета, а этого времени «Диким кабанам» было достаточно для боеготовности. Чтобы установить объект налета, операторы должны были полностью полагаться на свой опыт, а часто даже просто на интуицию. А в текущих погодных условиях их догадки не раз оказывались очень далеко от истины.
В конце концов звезда «Диких кабанов» закатилась почти так же быстро, как и взошла. 16 марта 1944 года вновь была расформирована 30-я воздушная дивизия, а для продолжения операций было оставлено лишь несколько групп.
Однако в то же время двухмоторные ночные истребители получили новый шанс после того, как их оснастили бортовыми радарами «Лихтенштейн» SN2, которые не поддавались воздействию «Окна». Вновь появилась возможность атаковать потоки вражеских бомбардировщиков на их пути к цели и назад. Накал событий достиг пика 30 марта 1944 года во время налета на Нюрнберг, когда британское КБА понесло самые тяжелые потери за всю военную историю, как раз за два дня до той даты, которую маршал Харрис наметил для капитуляции Германии под ударами его собственных бомбардировщиков.
Для этого времени года вечером 30 марта 1944 года погода была исключительно хорошей: ясной и тихой, а на западе облачность отсутствовала. На своих базах, размещенных по широкой дуге от Северной Франции, через Бельгию и Голландию, Западную и Северную Германию до Берлина экипажи ночных истребителей сидели в боевой готовности в кабинах своих самолетов. К полуночи появилась луна, освещая все своим мягким светом. О лучших условиях для ПВО и мечтать не приходилось. Если британцы и в самом деле прилетят, им будет определенно плохо.
Примерно в 23.00 командующий I истребительным корпусом генерал-майор Йозеф Шмид отдал приказ на взлет. До сих пор бои велись силами лишь небольших подразделений – отражение налетов «москито» на аэродромы ночников в Голландии да «галифаксов», занятых минированием районов Северного моря. И ПВО не отвлекалась на эти мелкие операции. Она ожидала начала главной атаки, которая по безошибочным признакам готовилась по ту сторону Ла-Манша. Наконец поступило донесение о том, что первая волна бомбардировщиков над морем направляется на юго-восток в сторону Бельгии. Еще до того, как они достигли побережья, большинство германских истребителей уже поднялись в небо им навстречу.
Генерал-майор Вальтер Грабман, командир 3-й дивизии истребителей в Дилене, приказал своим частям предварительно сосредоточиться возле радиомаяка «Ида» к югу от Аахена. Самолеты 1-й истребительной дивизии полковника Хайо Германа в Доберице и 2-й дивизии генерал-майора Макса Ибеля в Штаде уже летели к маяку «Отто» к востоку от Франкфурта. Принесут ли эти меры успех, во многом зависело от удачи, ибо ни один дивизионный командный пункт не мог предсказать с какой-либо степенью уверенности маршрут, который изберут бомбардировщики: то ли они разделятся на своем пути, а может быть, приберегли какую-нибудь отвлекающую атаку.
А тем временем экипажи истребителей внимательно следили за непрерывным потоком радиограмм, поступавших с земли. Признавая огромную важность этого аспекта, британцам долгое время удавалось глушить радиопередачи. Но поскольку мощность радиопередатчиков возросла, связь возобновилась.
«Курьеры летят широким фронтом между устьем Шельды и Остенде, – гласило сообщение. – Их много сотен. Авангард находится к югу от Брюсселя, курс 90 градусов. Высота 5300–7300 метров».
Куда же они направляются? В какую сторону повернут? Нынешним курсом они могут оказаться вблизи «Иды» на севере и «Отто» на юге, и в обоих пунктах сконцентрированы истребители.
Именно так и произошло. Примерно 220 километров, до тех пор пока они не миновали Фульду, бомбардировщики летели строго на восток. Почему КБА, общепризнанный мастер в технике обмана и резких изменений курса основной группы, на этот раз приказало «ланкастерам» и «галифаксам» лететь по прямой, остается загадкой. И в результате направило их прямо в руки ночных истребителей.
В течение последних нескольких месяцев британцы регулярно посылали дальние истребители «москито» на Германию, что привело к тому, что на «Ме-110» теперь размещался экипаж из трех человек. Этой ночью за спиной старшего лейтенанта Мартина Дрюэса, пересекавшего Бельгию в направлении радиомаяка «Ида», сидели его радист капрал Хандке и стрелок сержант Петц, чьим основным делом было следить за хвостом и защищать самолет от наскоков сзади. Сейчас его присутствие окупило себя. Никто не ожидал особых событий, по крайней мере до достижения маяка. Петц вдруг вскочил и воскликнул:
