Николай Платошкин - Гражданская война в Испании. 1936-1939 гг.
Основной удар наносил итальянский корпус, которому противостояли только 4 батальона Народной армии. Муссолини, обозленный тем, что итальянцам не дали покрыть себя славой под Теруэлем, настоял перед Франко на выделении его «добровольцам» самостоятельного и наиболее ответственного участка наступления. В противном случае Рим угрожал приостановлением военной помощи. Чтобы подкрепить свой демарш, дуче даже приказал в начале марта итальянской авиации временно прекратить бомбардировки испанских городов. Муссолини, помимо его непомерного честолюбия, двигало еще и стремление как можно скорее закончить слишком затянувшуюся, по его мнению, войну в Испании, которая подтачивала силы слабой итальянской экономики в преддверии «большого» европейского конфликта.
Командование республиканцев предполагало, что после Теруэля Франко, как всегда, вернется к своей идее-фикс и снова попытается взять Мадрид, проведя сорванную в декабре 1937 года атаку из района Гвадалахары. Но разведка Народной армии еще в конце февраля 1938 года вскрыла переброску на Восточный фронт 200 самолетов (верный признак готовившегося наступления). 4–5 марта засекли крупный итальянский штаб и прибытие больших партий боеприпасов. Сообщали о концентрации войск и перебежчики. Когда обо всех этих тревожных сигналах хотели доложить Прието, тот через секретаря попросил не беспокоить его по мелочам. Рохо дал указание командующему Центральным фронтом Миахе перебросить в Арагон несколько дивизий, но генерал не спешил выполнять приказы своего недавнего подчиненного.
К моменту начала наступления мятежников на Восточном фронте республиканцев находилось пять ослабленных корпусов, в составе всего 11 дивизий.
9 марта после невиданной доселе в ходе войны мощнейшей артиллерийской подготовки в наступление на фронте 92 километра к югу от Эбро в направлении на Бельчите, Монтальбан и Альканьис перешли три корпуса мятежников (итальянский, Галисийский и Марокканский). До тех пор все наступательные операции испанской гражданской войны были локальными и проводились на узком участке фронта. На сей раз мятежники, используя свое превосходство в авиации и артиллерии, решили повторить Брусиловский прорыв 1916 года: нанесение последовательных ударов на разных участках фронта, с тем, чтобы не допустить концентрации резервов Народной армии на каком-нибудь одном отрезке фронта. Такая тактика стала возможной только потому, что на один километр прорыва франкисты стянули 60 орудий и столько же самолетов. Полоса наступления пехотной дивизии составляла всего 4 километра.
Итальянский корпус нанес главный удар по 12-му корпусу Народной армии. На участке прорыва 20 батальонов Народной армии противостояли 100 батальонам врага. Входившие в 12-й корпус 24-я и 30-я дивизии не выдержали натиска и начали беспорядочный отход, превратившийся на отдельных участках, к удивлению самих итальянцев, в паническое бегство. Солдаты бросали не только тяжелое вооружение, но и винтовки. Напротив, «коммунистический» 21-й корпус отбил все атаки Галисийского корпуса мятежников. 10 марта наваррцы захватили Бельчите, который было решено восстановить на другом месте, оставив руины в память о жестокости гражданской войны.
Рохо, узнав о прорыве на участке 12-го корпуса, уже к концу 9 марта создал резервную группу из XIII-й и XV-й интербригад (интернационалисты XV-й бригады последними ушли из Бельчите, прикрывая отход основных сил). Командующий Восточной армией генерал Посас попытался сымпровизировать новую линию обороны, но не было известно, где находятся прорвавшиеся итальянцы. Самое страшное было в том, что войска 12-го корпуса беспорядочно отступали на север и юг, открыв противнику брешь шириной 60 километров, в которой вплоть до Средиземного моря не было никаких войск. Пришлось отступить и 21-му корпусу, чтобы избежать окружения.
Южнее Аранда никак не мог прорвать оборону республиканцев, и только 13 марта его войска заняли город Монтальбан недалеко от линии фронта. 15 марта мятежники оккупировали Каспе, и окруженные под городом части интербригад были вывезены на советских танках. Адъютант командира XV-й бригады майор Фрэнк Райан (ирландец по национальности) был захвачен итальянцами в плен. Штыками его заставляли дать фашистский салют. Но мужественный ирландец отказался сделать это даже под угрозой расстрела. Его приговорили к смертной казни, которая под давлением мировой общественности была заменена на 30 лет тюрьмы.
15 марта XIV-я (французская) интербригада при поддержке двух батальонов XII-й (итальянской) интербригады, одного испанского батальона и двух батарей в результате мощной контратаки вновь ворвалась в Каспе и в течение суток вела упорный бой против Наваррской дивизии мятежников. Интернационалисты отошли только под угрозой полного окружения.
Следует отметить, что итальянцы после прорыва фронта применяли тактику просачивания моторизованных групп в республиканский тыл, чем создавали большую неразбериху и мешали консолидации разбитых частей Народной армии.
Рохо, тяжело переживавший позорное бегство 12-го корпуса, попытался сосредоточить кулак для контрудара в районе города Альканьис. Но когда 35-я дивизия в составе двух упомянутых интербригад получила этот приказ, город уже был занят противником. Причем ворвавшимся в Альканьис итальянцам помогла «пятая колонна», захватившая городскую крепость и открывшая огонь по республиканцам с тыла. 14 марта 1938 года итальянцы без единого выстрела вступили в город, который перед этим в панике оставили бойцы Народной армии. Рохо был вынужден расформировать потерявшие боеспособность 12-й и 18-й корпуса, передав весь фронт (которого уже почти не было) к югу от реки Эбро Маневренной армии. К месту прорыва были брошены Интернациональный танковый полк и отборные коммунистические части.
Столкнувшись впервые с настоящим сопротивлением, итальянцы до 21 марта не могли сдвинуться с места. Танкисты на БТ-5 с ходу вступили в бой и сразу же разгромили моторизованную колонну итальянцев, взяв в плен 40 человек и захватив 3 пушки, 12 пулеметов и 300 винтовок. Помимо участия в боях, танкисты останавливали отступавших солдат 12-го корпуса и наспех сколачивали из них новые пехотные подразделения. Отбив войска Аранды у Монтальбана, Интернациональный танковый полк был немедленно переброшен на наиболее угрожаемое направление под Альканьис. Там в одном из боев один БТ-5 обратил в бегство пять немецких танков Pz-I, уничтожив один из них таранным ударом. Это был второй танковый таран испанской гражданской войны (первый совершил, как уже упоминалось, Т-26 Семена Осадчего еще в бою под Сесеньей 29 октября 1936 года). В последующих боях советские танкисты уничтожили больше батальона итальянцев.
Сопротивление республиканцев после сдачи Альканьиса усиливалось с каждым днем. Бойцы прибывшей на фронт 11-й дивизии Листера шли в бой с пением «Интернационала» и боевым кличем: «Мы — листеровцы». Уже одно это наводило на итальянцев ужас. При поддержке советских танков 11-я дивизия переходила в контратаки, возвращая утраченные позиции. Уже через неделю после начала франкистского наступления Интернациональный танковый полк потерял больше половины своих танков.
Все, что могли, делали и советские летчики. Несмотря на огромное численное превосходство германо-итальянской авиации (350 немецких и итальянских самолетов против 150 истребителей И-15 и И-16), она не смогла в первые дни наступления завоевать господство в воздухе, потеряв в воздушных боях с «чатос» и «москас» только с 10 по 25 марта более 50 самолетов (в этих боях погибло 12 советских летчиков). Мятежники «висели» над местами наземных боев большими группами истребителей в 40–50 машин, которые периодически сменялись. Республиканская авиация также одновременно поднимала в воздух две эскадрильи И-16 (которые связывали боем вражеские истребители) и одну-две эскадрильи И-15 (они «работали» по бомбардировщикам врага). Летчикам-истребителям приходилось компенсировать численное превосходство врага 5–6 боевыми вылетами в день. Пленные немцы и итальянцы искренне удивлялись такой самоотверженности «русских» (они узнавали своих противников по почерку) в войне за интересы чужого им народа.
Через несколько дней после начала наступления мятежников в Арагоне, 11 марта 1938 года вермахт вступил на территорию Австрии. Во Франции разразился правительственный кризис, и главой правительства 13 марта вновь стал лидер социалистов Леон Блюм (ему, правда, было суждено оставаться на этом посту только 27 дней), настроенный на решительный отпор зарвавшимся немцам. Этим воспользовался Негрин, срочно вылетевший в Париж. На вопрос Блюма, что бы он мог сделать для Испании, премьер республики попросил немедленно открыть границу и, кроме этого, послать в Испанию несколько регулярных дивизий (3–5) французской армии, 200 орудий и 150 истребителей. С границей дело решили быстро, и она была открыта в тот же день. Для обсуждения вопроса о возможном прямом военном вмешательстве в Испании 15 марта 1938 года было созвано заседание Постоянного комитета национальной обороны Франции, в котором, помимо премьера, приняли участие министры обороны, иностранных дел, авиации, флота и начальники генштаба и штабов родов войск. Блюм предложил объявить Франко ультиматум и потребовать от него в 24 часа отказаться от использования иностранных войск под угрозой прямого вмешательства Франции в войну (Блюм прямо назвал цифру — 3 дивизии). Но военные отвергли эту идею из опасения, что начнется война с Германией, и немцы в течение 15 дней уничтожат французскую авиацию (а Франция в то время производила только 40 самолетов в месяц). Кроме того, необходимо было провести частичную мобилизацию. С другой стороны, начальник генштаба генерал Гамелен прямо отметил в своем докладе, что победа Франко представляет собой большую угрозу для национальной безопасности Франции, так как авиация и флот Германии и Италии получат возможность ударить в случае «большой европейской войны» по незащищенному юго-западу Франции, куда было переведено много военных заводов. Но, в конце концов, высшее военно-политическое руководство Франции решило не вмешиваться прямо в испанские дела, так как в этом случае Великобритания не окажет помощи в возможной войне с Германией.
