Эрнест Лависс - Том 1. Время Наполеона. Часть первая. 1800-1815
Французская Италия; ее рост. Из всего созданного Наполеоном в Италии одно только Итальянское королевство существовало достаточно продолжительно, чтобы можно было делать какие-либо выводы; имело организацию достаточно-прочную, чтобы след ее остался даже после падения Империи, и достаточно независимую, чтобы послужить новой фазой в эволюции итальянской национальной идеи.
Совокупности всех этих условий не было ни во французской Италии, не только присоединенной, но и ассимилированной с Империей, при которой эта французская Италия была простым придатком, ни в королевстве Неаполитанском, которое слишком занято было самозащитой, чтобы быть в состоянии упрочиться; да и самое бурное существование его принадлежит скорее военной истории, чем истории цивилизации.
Когда Наполеон вступал на престол, французская Италия состояла только из одного Пьемонта. Путей последовательных расширений она пять лет спустя вобрала в себя третью часть Италии вместе с исторической. ее столицей — Римом. Прежде всего была присоединена Генуя: Наполеон давно уже подбирался к ней, желая распоряжаться ее морскими ресурсами, да и сама она торопилась покончить с тем положением дел, которое, очевидно, было лишь временным и представляла собою все неудобства аннексии без ее выгодных сторон. По наущению Саличети, в Милан во время коронования отправилась к Наполеону депутация от генуэзского сената, и 4 июня 1805 года появился декрет о присоединении Генуи. С 1808 года из территории Пьемонта и Лигурии учреждено было военное наместничество, вверенное князю Камиллу Боргезе, который жил, окруженный пышным двором, в Турине; тем не менее* обе территории входили в состав французских департаментов и подчинялись всем законам Империи. Та же участь постигла провинции, входившие в состав как герцогства Парм-ского, присоединенного окончательно 24 мая 1808 года и сделавшегося княжеским владением Камбасереса, так и королевства Этрурии, утратившего свою временную независимость в 1807 году. В 1807 году было ликвидировано в Тоскане правительство Марии-Луизы, внушавшее Наполеону подозрение своими клерикальными тенденциями, спутанное по рукам интригами итальянского министра, который рассчитывал заменить его правительством Евгения Богарнэ, и Тоскана, разделенная на французские департаменты (30 мая 1808 г.), превратилась, по крайней мере номинально, в герцогство г отданное Элизе Баччиоки, которая и переехала туда в 1809 году. В этом же году закончила свое существование и светская власть папы. Потеряв Асколи, Мачерату, Песаро и Урбино еще в 1808 году, папа скоро дожил до оккупации своих владений императорскими войсками; окончательно он утратил их.
17 мая 1809 года, и Рим сделался главным городом департамента и вторым городом Империи (17 февраля 1810 г.).
Управление французской Италией. Итак, третья часть Италии управлялась тем же властителем и подчинялась тем же законам, что и Франция. Преимущества и неудобства этого порядка вещей были многочисленны. С одной стороны, общественные тяготы, к которым прибавилась новая, самая тяжелая — «налог кровью», были значительнее, чем при старом порядке. С другой стороны, в материальном, культурном и социальном положении населения совершались глубокие перемены.
Крупные общественные работы сделались, как во всех наполеоновских странах, предметом особой заботливости правительства. В Пьемонте, у Турина, через реку По переброшен был большой мост; 22 миллиона пошло на сооружение дорог, пересекавших перевалы Мон-Сени и Мон-Женевр; 12 миллионов — на устройство сообщений между Ниццой и Вентимилле, Савоной и Александрией, Пармой и Специей; 25 миллионов — на укрепление Александрии. В Риме деятельно принялись за раскопки, восстанавливали древние здания и старинные улицы, разрабатывали два проекта осушения Понтий-ских болот и устройства плотины у Тибра.
Люди занимали императора не меньше, чем вещи; по его выражению, он открывал дорогу талантам: из Турина он взял к себе на службу в качестве посла С.-Марсана, много генералов и должностных лиц; из Тосканы и Рима — сенаторов, авдиторов Государственного совета, советников кассационной палаты. В конечном итоге, все народы оценили преимущества социального порядка, основанного на Гражданском кодексе, всеобщего равенства перед законом, скорого отправления правосудия, правительства, дружественного просвещению и помогавшего проведению всех мер, направленных к увеличению благосостояния и духовной культуры овоих подданных.
Королевство Обеих Сицилии; правление короля Жозефа. Подобно северу и центру, юг полуострова не избежал гегемонии Наполеона. Королевство Неаполитанское с 1806 года также вошло в круг его вассальных владений. Стоило Фердинанду IV взяться за оружие, как это послужило Наполеону предлогом заявить в знаменитом тридцать седьмом бюллетене, что дом Бурбонов перестал царствовать, и поручить армии Массена выполнение своих декретов. Владея на правах неограниченного властителя континентальной частью королевства Обеих Сицилии, он решил превратить ее в вассальное государство и отдать Жозефу Бонапарту. Последний не отличался ни талантами политика, как его брат, ни доблестями солдата, как Евгений Богарнэ. По своим наклонностям это был скорее литератор, чем администратор: у него был приятный характер, но без необходимой твердости, и образованный, развитой, но не энергичный ум; словом, это был человек, созданный для частной жизни и лишенный всякого честолюбия. Эти личные недостатки вместе с трудностью его положения и кратковременностью царствования помешали ему осуществить и позволили только наметить реформы, выполнение которых было его призванием и искренним желанием. Действительно, он правил всего два года (с марта 1806 по март 1808 год), и все царствование свелось для него к борьбе. Враги нового порядка, многочисленные в народных низах и духовенстве, проявили себя настолько же неустрашимыми в партизанской войне, насколько они были плохими солдатами, и их недисциплинированные отряды были гораздо опаснее для французской армии, чем регулярные войска неаполитанских Бурбонов. Сопротивление сосредоточилось в четырех местах: в Сицилии, куда удалился Фердинанд IV и где до него никак нельзя было добраться; в крепости Гаэте, которую защищал принц Филиппштадтский; в Калабрии, где знаменитый Фра Дьяволо вызвал огромное восстание, отмеченное небывалыми жестокостями; на море, где английская эскадра высадила гарнизон на островке Капри, прямо против Неаполя. Гаэта пала лишь 1 июля 1806 года 'после пятимесячной блокады, проведенной маршалом Массена. Последний направил свои войска в Калабрию, где, по приказу Наполеона, начал настоящую «войну на истребление», закончившуюся пленением и казнью Фра Дьяволо в ноябре 1806 года, взятием последних непокорных городов — Реджио и Счиллы — в феврале 1807 года. В том же году раскрытый в Неаполе заговор повлек за собой арест сотни лиц и казнь пятерых из них.
Эта беспокойная жизнь и эти бесконечные волнения не позволили королю Жозефу целиком отдаться делу, более отвечавшему его способностям и вкусам, именно — реформе управления и преобразованию общественного строя. Задача эта была тем труднее, что королевство Обеих Сицилии сохранило почти неприкосновенными средневековые учреждения, а Пар-тенопейская республика была слишком эфемерна, чтобы оставить по себе прочный след. При содействии своих французских советников — Саличети, Мио де Мелито и Редерера — Жозеф смело принялся за дело. Чтобы уничтожить разом все прошлые злоупотребления, он провозгласил 2 августа 1806 года отмену феодальной системы со всеми присущими ей социальными и податными неравенствами. Чтобы возвести общественное здание на новом фундаменте, он обнародовал в своем королевстве французский Гражданский кодекс. Чтобы овладеть симпатиями молодого поколения и привлечь его на сторону правительства, он обратил усиленное внимание на развитие народного образования и учредил по школе в каждой общине. Чтобы помочь общественным учреждениям, он предпринял систематическую общую реформу налогов. К несчастью, он не успел лично убедиться в результатах своих реформ; 10 марта 1808 года он получил от брата приказ выехать как можно скорее и отправиться в Байонну за получением испанской короны. Из Байонпы он отправил своим подданным, как бы в виде своего завещания, полную конституцию, которая должна была дать им либеральные учреждения и водворить у них парламентский режим. Конституция эта так и не была введена его преемником, Иоахимом Мюратом.
Правление Мюрата. Последний прибыл в Неаполь (6 сентября 1808 г.) в ореоле своего славного прошлого и своей блестящей храбрости. Внешние качества его личности, несколько театральная пышность костюма и удачные по временам проявления остроумия, с самого вступления его во власть пленили воображение подданных и приобрели ему популярность, которая никогда не была окончательно утрачена, несмотря на все его грубости. Все его прошлое, целиком проведенное в походах, достаточно говорило о том, какое направление придаст он своему управлению: и на троне он остался скорее солдатом, чем администратором. Он и доказал это: свое царствование он начал с победоносного штурма Капри — предприятия безумной отваги (5 октября 1808 г.); затем отдал приказ о высадке в Сицилии во время войны 1809 года (это предприятие постигла неудача), подавил с крайней строгостью новое возмущение, вызванное этой неудачей в Калабрии. Его адъютант, полковник Манес, усмирил страну огнем и мечом, составил список 3000 мятежников, добился того, что население выдало ему их[142], и оставил по себе в этой области память, которую, по словам Ботты, местные жители и их потомство одновременно и благословляли и проклинали. Они несомненно получили одну выгоду: спокойствие было окончательно восстановлено. Мюрат дал последнее доказательство своей заботливости о военном деле, совершенно преобразовав армию: создание двух полков «велитов», набираемых из молодых людей хороших семейств, установление рекрутского набора (1809), отмена освобождений от военной службы, отправка в Испанию дивизии в 8000 человек, создание флота, — вот те мероприятия, которые позволили ему вскоре выставить сухопутные и морские силы, грозные если не храбростью и организацией, то своею численностью.
