Валерий Замулин - Засекреченная Курская битва. Неизвестные документы свидетельствуют
Работая с фондами Воронежского фронта, автор пытался собрать данные о том, как лично Н. Ф. Ватутин, по сути один из главных творцов провалившегося контрудара, оценивал ситуацию на главном направлении — под Прохоровкой, к исходу 12 июля и перспективы дальнейшего проведения оборонительной операции. К сожалению, никаких чётких суждений найти не удалось. Был обнаружен лишь один любопытный документ — боевое распоряжение № 035/оп Военного совете фронта на 18.40 12 июля 1943 г. Документ посвящен тому, что необходимо предпринять всем командармам для дезорганизации коммуникации и тыла противника. Для нас интересен пункт 2 этого распоряжения, хотя до конца он не понятен:
«В случае обнаружения отхода противника в любое время суток и в любую погоду немедленно преследовать его» [404].
На первый взгляд эти две строки ясно свидетельствуют — командование фронтом предполагало, что в ближайшее время противник может начать отход. Но на кого рассчитан этот оптимизм? Ведь это сугубо боевой документ, он издавался с одной целью — исполнить конкретную практическую задачу. Допустим, Н. С. Хрущёв не разбирался в военном деле и, подписывая подобные распоряжения, рассчитывал на знания и опыт командующего фронтом. Неужели действительно Н. Ф. Ватутин всерьёз надеялся, что после того как немцы разгромили ударный клин двух гвардейских армий, перебили больше половины бронетехники, которую П. А. Ротмистров ввёл в бой, да к тому же ещё и сумели продвинуться вперёд, они начнут отвод войск?! Трудно поверить, что этого не понимали профессионалы. Вероятно, это демонстрация веры и воли к победе, проще говоря хорошая мина при скверной игре. Хотя, если учесть, что информация от передовых частей до штаба фронта проходила в среднем за 3–3,5 часа, то к моменту подписания этого распоряжения Николай Федорович не имел полной и достоверной картины по всему участку фронта, в том числе и данных о взятии врагом х. Сторожевого, не было ещё разговора и с А. С. Жадовым о прорыве в полосе 5-й гв. А. Поэтому нельзя исключить, что он искренне верил — ситуация в ближайшее время может измениться в нашу пользу.
Известно, что уже во второй половине дня 12 июля суть произошедшего на Воронежском фронте по нескольким независимым каналам информации была доложена И. В. Сталину. И он, хотя и в общих чертах, знал о драматических событиях под Прохоровкой. Верховный был крайне раздосадован случившимся и не понимал, что же происходит. Фронт получил из резерва огромные силы: два отдельных танковых корпуса, танковую и общевойсковую армии, в общей сложности более 120 тысяч человек, более 800 танков. И всё впустую, немцы продолжают двигаться вперёд и громят наши армии.
Похоже, он был крайне недоволен не только руководством фронта, но и начальником Генштаба. С первых дней вражеского наступления маршал находился в войсках фронта как представитель Ставки и нёс персональную ответственность за происходящее. Как вспоминал начальник штаба Воронежского фронта С. П. Иванов, ещё 6 июля И. В. Сталин отдал распоряжение о том, чтобы A. M. Василевский лично занимался приёмом подходящих резервов и организацией их ввода в бой. Таким образом, итоги контрудара можно, в известной степени, расценить и как результаты его деятельности, что и не замедлил сделать И. В. Сталин. Уже утром 13 июля как представитель Ставки на Воронежский фронт прибыл Г. К. Жуков.
Но справедливости ради следует отметить, что нередко в решениях Верховного ясно просматривался субъективизм. Интересные в связи с этим воспоминания оставил адмирал флота И. С. Исаков:
«Я много раз на протяжении ряда лет своей службы убеждался, что Сталин действительно имел великолепную информацию по разным каналам: по линии партийных и советских органов, по линии НКВД и по линии разведки. Бывало часто так, что мы ещё только собирались о чём-то информировать, а он уже знал о случившемся. Например, в случаях крупных авиационных аварий, морских аварий, различных происшествий на крупных объектах в армии. Соответствующее начальство, понимая, что как ни неприятно, но надо об очередной аварии или происшествии доносить, составляло донесения в предварительной форме. Скажем: „Произошла воздушная катастрофа в таком-то районе, причины выясняются и будут доложены“. Или: „Произошло столкновение кораблей, создана комиссия. Размеры аварии и количество жертв выясняются“.
Писали так, оттягивая время, хотя уже знали, что один из кораблей пошёл на дно, другой находится в доке. Погибло при этом 62 человека. Те, кто за это отвечал, склонны были доносить таким образом, чтобы оттягивать дальнейшее создание различных комиссий и т. п. Но те, кто не отвечал за это, наоборот, спешили донести Сталину и даже соревновались, кто скорее донесёт о случившемся. И он почти всегда имел информацию с какой-то другой стороны, а не с той, которая обязана была донести о случившемся и лежавшей на ней ответственности. Помню один звонок Сталина, когда мы с моим непосредственным начальником обсуждали, как донести о случившейся аварии, в которой погибло несколько десятков человек. Когда Сталин позвонил и спросил:
— Что у вас там произошло?
Мой непосредственный начальник стал говорить, что выясняется, уточняем…
— Вы выясняете — это хорошо. Только не забудьте уточнить: 62 человека погибло или 63?
Таким образом, у меня было чувство, что он действительно знает все, что ему будут докладывать, что я не скажу новости. Я не оправдываюсь этим, так и было, ему, конечно, докладывали, и по многим каналам. Но он имел предвзятое мнение, которое вообще в военном деле самое страшное из всех возможных вещей, — когда у командующего, у человека, стоящего во главе, твердое предвзятое мнение относительно того, как будет действовать противник и как развернутся события. Это одна из самых частых причин самых больших катастроф» [405].
Нельзя не согласиться с адмиралом. Субъективная оценка Ставкой ВГК положения, в котором оказался Воронежский фронт, и действий его командования после перехода в наступление группы армий «Юг» — основной, наиболее сильной группировки противника, из двух действовавших против советских войск на Курской дуге, а не вспомогательной, как ошибочно считал Генштаб, дорого обошлась его войскам. Постоянное психологическое давление из Москвы, разносы и обвинения в неспособности быстро справиться с врагом явилось одной из важных причин нервозности его руководства и как следствие ряда ошибок при её проведении. Ни в коем случае не оправдывая командование Воронежского фронта и Генштаб в принятии не до конца обдуманного решения, считаю, что этот факт играл очень важную роль и его обязательно надо учитывать при анализе причин случившегося 12 июля 1943 г.
«Мясорубка» на реке Псёл: пехота против танков
Не менее сложно развивался контрудар и в полосе наступления 5-й гв. А генерал-лейтенанта А. С. Жадова. Особенно тяжёлые и кровопролитные бои вели её стрелковые дивизии в излучине Псёла. Здесь действовали два соединения 33-го гв. ск — 52-я гв. и 95-я гв. сд, а в районе выс. 226.6 оборонялись батальоны 11-й мсбр 10-го тк. Армия получила задачу: ликвидировать плацдарм, созданный мд СС «Мёртвая голова» на северном берегу реки и, форсировав её, выйти в район Грезное, Мал. Маячки, Тетеревино, свх. «Комсомолец», в последующем продвигаться к сёлам Погореловка, Яковлево.
К утру 12 июля под Прохоровкой сосредоточились все её семь стрелковых и одна зенитная дивизия 5-й гв. А, имевшие в своём составе: 62 800 человек, 708 орудий всех калибров (в том числе и зенитных) и 1100 миномётов. Во второй половине дня командарму дополнительно из 6-й гв. А передали в оперативное управление оборонявшуюся в излучине Псёла 52-ю гв. сд.
А. С. Жадов решил основные усилия сосредоточить на левом фланге армии. 33-й гв. ск дивизиями левого фланга — 9-й гв. вдд и 42-й гв. сд, — вслед за танками армии П. А. Ротмистрова должен был нанести удар между рекой и х. Сторожевое, а соединениями правого фланга — 52-й гв., 95-й гв. и 97-й гв. сд — по плацдарму излучины. Предполагалось, что атака танковых корпусов будет стремительной, поэтому левое крыло корпуса продвинется и уже в начале контрудара отсечёт от основных сил части мд «Мёртвая голова», действующие на плацдарме. А дивизии генерала И. И. Попова за рекой в это время свяжут их боем. После окружения войска левого фланга продолжат наступление вместе с 5-й гв. ТА в направлении Грезное, Малые Маячки, Яковлево, а правого, совместно с 32-й гв. ск генерал-майора А. И. Родимцева (13-й гв. и 66-й гв. сд), который имел приказ ударить с севера на юг через с. Кочетовку, должны уничтожить окружённую группировку.
Важнейшими условиями для успешного воплощения этого замысла были: во-первых, отсутствие в войсках противника на плацдарме значительного числа бронетехники и, во-вторых, успешные действия танкистов 5-й гв. ТА. Плацдарм на Псёле был небольшим, переправы находились под постоянным обстрелом артиллерии и авиации. Поэтому Н. Ф. Ватутин надеялся, что немцы за ночь не сумеют переправить значительное число танков. Следовательно, в первые часы контрудара двум полнокровным дивизиям вполне по силам активными действиями сковать войска на плацдарме. А в это время, используя численное преимущество, корпуса П. А. Ротмистрова выйдут за линию Васильевка, свх. «Комсомолец», Беленихино и отежут плацдарм от основных сил.
