Дмитрий Калюжный - Забытая история русской революции. От Александра I до Владимира Путина
Для начала процедуры импичмента нужно было по любому из пяти пунктов обвинения набрать не менее трехсот голосов.
Вот результаты голосования.
За обвинение по развалу СССР и подписанию Беловежских соглашений было подано 240 голосов, против – 72. Недействительными оказались 7 бюллетеней.
За обвинение по расстрелу Белого дома высказались 263 депутата, против проголосовали 60, недействительных бюллетеней – 8.
За незаконное начало чеченской войны голосовали 288 депутатов, против – 43, и еще 4 бюллетеня были признаны недействительными.
За обвинение в развале армии и подрыве обороноспособности страны высказались 241, против – 77, недействительных бюллетеней – 14.
За обвинение в геноциде народов России проголосовали 238 человек, против – 88, недействительных бюллетеней – 7.
Отрешения Ельцина от власти не произошло.
В первые дни после завершения этого дела Ельцин пережил очередное ухудшение состояния здоровья. Многие объявленные встречи были отложены или заменены телефонными разговорами.
В Россию вернулся бывший мэр Санкт-Петербурга А. Собчак; он, обвиненный в коррупции, более двух лет находился в бегах, укрываясь в Париже, куда ему помог уехать его бывший заместитель В. Путин. Возвратился и А. Смоленский – бывший владелец «СБС-АГРО банка», обвинявшийся в финансовом мошенничестве в особо крупных размерах. Стал часто без особой огласки наезжать в Россию С. Станкевич, нашедший убежище в Польше после того, как был обвинен в получении взяток.
Были прекращены все ранее начатые уголовные дела по экономическим преступлениям.
Коррупция и новый застой
Российской коррупцией на Западе возмущались задолго до дефолта. В 1996–1997 годах вели кампанию на эту тему западные СМИ; наконец, отреагировал американский конгресс – и даже МВФ и Всемирный банк, никогда не гнушавшиеся подкупать политиков, решили провести независимый аудит. И обнаружили (в 1998-м) гигантскую систему разворовывания российскими чиновниками международной финансовой помощи. Экспертами Всемирного банка была даже составлена сравнительная таблица[21] видов коррупции и экономического ущерба от них в России:
Из российских же чиновников помалкивали даже те, кто по должности был обязан бороться с коррупцией. У нас тут украденным стабилизационным кредитом 1998 года никто всерьез не стал бы заниматься, если бы на том не настаивал новый премьер-министр, Е. М. Примаков. Впрочем, и при нем ничего серьезного против массовой коррупции сделано не было: Евгений Максимович только и успел, что дать санкцию на арест двух олигархов, Березовского и Смоленского, все равно недоступных для российского правосудия: в тот момент оба пребывали за границей. Один жил в вилле неподалеку от знаменитых Канн (по соседству с виллой дочери Ельцина Т. Дьяченко), а второй пребывал в замке близ Вены.
Но для элиты и этого оказалось достаточным: премьер склоняется к реальной, а не показной борьбе с коррупцией! Штаты и ЕС его поддержат! Как противодействовать такому «вредному», поступающему не «по понятиям» руководителю? Старым, проверенным способом через ложь и очернение.
Зацепились за резолюцию премьера на справке МВД, Генпрокуратуры и Счетной палаты о причинах дефолта 17 августа 1998 года: «Прошу проговорить вопрос с Генеральным прокурором. Следует, не откладывая, открывать уголовные дела. Ущерб, нанесенный государству, огромен. Что можно было бы вернуть? Примаков. 1. XII 98 г.».
А в самой справке – списочек тех, кто играл на ценных бумагах ГКО и «полакомился» затем кредитом МВФ на 4,8 млрд долларов, выделенным на покрытие ущерба от дефолта. К тому же в ней сообщалось, что органы налоговой полиции США и Франции активно помогают следователям из Москвы. Они уже наложили арест на ряд счетов российских граждан в Бостоне и Нью-Йорке на сумму в 14,8 млн долларов и «вычислили» французский счет одного из руководителей крупного российского коммерческого банка, на котором находится 10,4 млн криминальных долларов.[22]
Воры предприняли серию контрдемаршей. По одному из принадлежавших Березовскому телеканалов прозвучало сравнение: де, «список Примакова» аналогичен «спискам 1937 года» на расстрел или на тюремные нары. Для ненавистников истории собственной страны, страшащихся над собою любой твердой руки, этого было бы достаточно – и все же Примаков оставался на своем месте.
Видимо, Ельцин, сам себя считавший «твердой рукой», не сразу сообразил, в чем тут опасность.
Тогда была затеяна целая серия «разоблачительных публикаций» вокруг «семьи» (заграничные счета А. С. Волошина, дача Т. Б. Дьяченко и т. д.). Теперь даже Ельцин понял, к чему приведет официальное расследование хотя бы одной воровской аферы – она неминуемо вытянет всю цепочку, – и 12 мая 1999 года он отправил все правительство Примакова в отставку. Экс-премьер отказался подать личное об отставке прошение, и Ельцину пришлось увольнять его указом; при этом он заявил Примакову: «Давайте останемся друзьями»…
Отставка Е. М. Примакова была очень плохо встречена в обществе. В массах его воспринимали как реального кандидата на пост президента, взамен Ельцина. Вокруг его имени стали объединяться политические силы; наметился его союз с Лужковым и Шаймиевым. По существу, отставка Примакова стала стартом новой избирательной кампании с надеждой людей на положительные изменения в стране.
В конечном итоге, эти надежды не оправдались. Примаков не пошел на конфронтацию с Ельциным. В отличие от «масс» он знал, с чем ему придется столкнуться, а также знал, кого придется брать в союзники. Ведь система потому и система, что сама подбирает себе кадры. Тех, кто ей подходит, – поддерживает; тех, кто не подходит, – изгоняет тем или иным способом. А уж как это выглядит со стороны «масс» – благообразно или ужасно, – вопрос десятый.
1999, март-июнь. – Югославский кризис. 12 мая. – Отставка Е. М. Примакова с поста премьер-министра РФ, назначение на этот пост министра внутренних дел С. В. Степашина. Начало августа. – Возобновление военных действий на Северном Кавказе. 9 августа. – Отставка С. В. Степашина с поста премьер-министра РФ, назначение премьер-министром РФ председателя Федеральной службы безопасности В. В. Путина.
С уходом Примакова начавшееся было «умиротворение» внутри страны закончилось и началось быстрое обострение. Прежде всего это было связано с Чечней.
Прошло почти три года после подписания Хасавюртского соглашения, и Чечня их даром не теряла. Летом 1999 года события в этой республике опять вышли на первое место в сводках новостей. Стал реализоваться план переноса войны на территорию соседнего Дагестана. Основанием для этого считалось то, что когда-то, во времена имама Шамиля, Дагестан и Чечня составляли единое исламское государство и теперь настало время для его восстановления. На самом деле причина событий была экономической: выход к Каспийскому морю давал чеченцам возможность участия в нефтяных проектах по добыче и транспортировке нефти на Запад.
С августа 1999 года на территорию Дагестана начали просачиваться первые группы и отряды чеченских боевиков под командой Басаева и араба Хаттаба. Численность вторгшихся точно определить было нельзя, потому что к ним быстро примкнули ваххабиты из местных жителей и другие сторонники, но, по оценке дагестанских спецслужб, пришельцев из Чечни было не менее двух тысяч.
Уже 4 августа Госсовет Дагестана обратился к Москве с просьбой о срочной присылке воинских сил для предотвращения массированного вторжения боевиков. Ельцин велел премьер-министру Степашину лично выехать в Дагестан, чтобы разобраться в обстановке и принять неотложные меры. К сожалению, Степашин, как и большинство «выдвиженцев демократии», обладая более чем средними способностями, только создавал суету, а положение ухудшалось. Раздраженный Ельцин сместил его с поста премьер-министра и предложил завизировать проект указа о назначении вице-премьером В. В. Путина, что дало ему возможность через несколько дней назначить Путина премьером.
Новый премьер сразу начал формирование правительства как кабинета войны. Управление войсками было передано Генеральному штабу. Путин дал указание о должном материально-техническом оснащении войск, дислоцированных на Северном Кавказе, объявив, что не считает справедливым, когда российские миротворцы в Боснии получают по тысяче долларов в месяц, а военнослужащие, рискующие жизнью на Кавказе, не получают вовремя даже своей нищенской зарплаты. Местные дагестанские ополченцы получили оружие и выполняли боевые задачи наравне с военнослужащими. Их роль в отражении агрессии очень велика, они служили проводниками для армейских подразделений, мужественно обороняли родные селения до подхода подкреплений, несли караульную службу и прочее.
