Краткая история Бразилии (СИ) - Фаусту Борис
А уже 3 февраля Лула провозгласил программу «Нет голоду», поставив искоренение голода и нищеты, снижение вопиющего социального неравенства в разряд жизненных, главнейших национальных задач. Ведь в Бразилии на тот момент недоедало около трети населения, половина сельского населения имела доход в 1 долл, в день, а в целом насчитывалось, по разным оценкам, от 44 до 46 млн голодающих.
Программа «Нет голоду» стала первым политическим решением Лулы и была названа им поистине «исторической задачей». Гражданское общество, предпринимательские элиты с энтузиазмом под держали данную программу: в момент ее объявления 87 % населения высказалось «за» и заявило о готовности внести свой вклад в ее реализацию.
Другой крупнейшей социальной программой стала «Болса Фамилиа» («Семейные пособия»), предусматривавшая сокращение уровня бедности, создание новых рабочих мест. Эта программа — долговременного действия, она продолжается и сегодня.
Программы «Нет голоду», «Болса Фамилиа» и другие социальные инициативы правительства сыграли важную роль в деле преодоления социального неравенства и немало способствовали уверенному (с большим превышением по сравнению с основным соперником) переизбранию Лулы в 2006 г. на второй президентский срок. Даже повергшая в глубокий психологический шок всю страну серия коррупционных скандалов, связанных с его ближайшим окружением, в результате чего свои посты были вынуждены покинуть первые лица ПТ и кабинета, не смогла «перебить» эффекты успешной социальной политики.
Основной целью второго мандата Лулы (2007–2010) стал подъем экономики. Были заявлены новые социально-экономические проекты, прежде всего «Программа ускоренного экономического роста», в которой рост экономики рассматривался как главное средство активизации социальной политики и стимул наращивания социальной инфраструктуры. В соответствии с «Программой» были реализованы крупные проекты в области инфраструктуры (строительство дорог, аэропортов и портов), осуществлены крупные инвестиции (как государственные, так и частные) в энергетику, строительство жилья и здравоохранение. На фоне ускорения экономического роста приоритетом продолжали оставаться социальные проекты — прежде всего в области образования, а также поддержания общественной безопасности, состояние которой вызывало многочисленные нарекания. Борьба с бедностью и неравенством и усиление роли образования — таковы были ключевые аспекты социальной политики второго президентства Лулы.
Когда в 2007–2008 гг. на континентальном шельфе были открыты внушительные запасы нефти, Лула объявил: доходы от них массированно пойдут на расширение социальных проектов.
Но правление Лулы, особенно в его первый президентский срок, происходило не в безвоздушном пространстве. Как и в «эпоху Кардозу», трудно шли преобразования в сфере социального обеспечения, пенсионная реформа, имелись неудачи в сферах здравоохранения и образования, наступил и «кризис отношений» правительства с рядом организаций гражданского общества. Было и разочарование, проявившееся в далеко не победных для ПТ итогах муниципальных выборов 2004 г. (а именно местные выборы являются в Бразилии «пробой сил» ведущих политических партий и их лидеров перед очередной президентской гонкой, своеобразной «лакмусовой бумажкой», показывающей основные тренды развития политических процессов).
На начальном этапе правления левых, в 2003–2004 гг., и рядовые члены ПТ, и некоторые ее «отцы-основатели», и участники социальных движений ожидали быстрого улучшения положения, более радикальных реформ и главное — перемен. Ведь слово «перемены» было главным в кампании Лулы. Они, несомненно, имели место, но, возможно, шли не такими быстрыми темпами, не столь радикально меняли положение дел. И вот, чувствуя себя обманутыми, низовые организации ПТ резко критиковали Лулу, обвиняя его в «предательстве интересов народа», «забвении предвыборных обещаний». Острейшая идейная полемика сопровождала практически весь первый президентский мандат Лулы.
Эти споры — не досужие словопрения. В них воплотились многие «проклятые вопросы» реформирования общества, характерные отнюдь не только для Бразилии, а общие для многих стран, переживающих схожий этап социального «переформатирования».
И действительно, что же оставалось делать левому правительству? Надежды и ожидания общества были беспрецедентно велики. Так что же, разорвать отношения с глобальной экономикой, выйти из международных финансовых организаций? Ведь именно этот лозунг был начертан на знаменах ПТ, когда она находилась в оппозиции. Но если лишиться иностранных инвестиций, то за счет чего взять средства (и немалые) для проведения социальной политики — основного требования масс и главнейшего обещания левых? Прибегнуть к внешним кредитам — но это означает снова вступить в порочный круг зависимости. Начать печатать банкноты — но это вернет с таким трудом побежденную инфляцию. Ну, а если, напротив, полностью идти на поводу у собственных банкиров и бизнесменов, то тогда будет потеряно главное: поддержка со стороны низов общества — тех, кто и обеспечил приход левых к власти. Мучительные вопросы, сомнения… Узкое поле для маневра, путь «между Сциллой и Харибдой»…
А ведь правящая партия отличается от оппозиционной. Теперь она должна была не критиковать, а принять на себя ответственность за экономику и социальное реформирование. Это и стало «драмой левых у власти»: объективная невозможность в условиях современной экономики отказаться от определенного набора механизмов и инструментов проведения хозяйственной политики, свойственных рыночной среде (и объективно носящих неолиберальный характер), — и обязанность провести глубокие и ощутимые социальные реформы в интересах большинства общества, заменить формулу «рост без развития» на триаду «рост + развитие + благосостояние населения».
Вспомним: этот самый вопрос уже вставал во времена Кардозу. А при Луле он стал сердцевиной и реальной политики, и политической полемики.
И все же Лула свой выбор сделал. Он сумел филигранно пройти по этой узкой грани, найдя «золотую середину»: не нарушив экономическую структуру страны, не ущемив предпринимателей (наоборот, экономика развивалась высокими темпами и наращивала обороты) — и одновременно существенно облегчив положение бедноты. Именно это сохранение экономической модели (но не обычный, традиционный континуитет, не поддержание статус-кво и отсутствие перемен, а иное наполнение этой модели — поступательное развитие) и дало возможность реализовывать широкие социальные проекты. Иными словами, прагматичная политика Лулы позволила ему соединили, ортодоксальную экономическую стратегию, обеспечившую ему доверие финансовых рынков, и социальную составляющую своего курса, нанести прицельные удары по нищете и бедности, продуцировать «больше развития и меньше неравенства». И в этом, пожалуй, — основной итог правления левых и их главный ответ на драматичные вызовы и императивы крупномасштабного реформирования страны.
Данная ситуация обусловила небывало высокие рейтинги главы государства — к концу своего второго мандата он располагал поддержкой 85 % населения страны. Социологические опросы свидетельствовали: Лулу поддерживали все социальные слои (не только его традиционный — беднейший — электорат, но и богачи с подчас миллионными состояниями) из всех экономических и географических регионов страны. Редкий итог для уходящего президента…
Итак, при Луле удалось осуществить реальный поворот в социальном положении наиболее обездоленных слоев общества: масштабы бедности и абсолютной нищеты существенно сократились. Бедняки почувствовали перемены к лучшему, ощутили эффект реформ, сумели воспользоваться их плодами: зримо уменьшилось социальное неравенство, от 32 до 45 млн бразильцев, по разным методикам подсчета, вышли из состояния крайней бедности и пересекли нижнюю границу среднего класса. Высокие темпы экономического развития, контролируемая инфляция, бурное развитие потребительского рынка, крупные успехи социального реформирования — вот что стало основными характеристиками достижений кабинета Лулы.
