Вадим Кожинов - История Руси
Словом, положение о том, что эта битва способствовала распаду Золотой Орды, едва ли основательно. Как раз напротив, обеспечив (или хотя бы всемерно облегчив) победу Тохтамыша над Мамаем, который ранее сумел отторгнуть от Золотой Орды весьма значительную часть ее территории, Куликовская битва способствовала преодолению распада, и, если уж на то пошло, именно прежние победы Мамая (а вовсе не его поражение в 1380 году) привели к временному распаду Золотой Орды!
Итак, две статьи БСЭ с очевидностью противоречат друг другу: в одной утверждается, что разгром Мамая ускоряет распад Золотой Орды, а в другой что он как раз замедляет этот распад. И, пожалуй, особенно удивительно, что обе статьи принадлежат перу одного историка - В. И. Буганова. Подобное противоречие, естественно, требует "разгадки".
Или еще одно - правда, совсем иное по своему характеру противоречие. Автор целого ряда сочинений о борьбе Руси с Золотой Ордой, В. В. Каргалов, утверждал в связи с 600-летием Куликовской битвы, в 1980 году: "Трудно назвать какое-либо другое событие отечественной истории, о котором написано больше, чем о Куликовской битве"1. При этом автор под "написанным" имел в виду исследования историков, а не, скажем, повести и поэмы.
Однако выразившееся в этих словах представление является, по сути дела, совершенно иллюзорным - хотя его и разделяют многие. Характерно, что историк А. Д. Горский в 1983 году написал следующее: "Как это ни странно, несмотря на давний интерес исторической науки к Куликовской битве, до самого последнего времени не было работ по историографии, а также сколько-нибудь развернутой библиографии по самой Куликовской битве. В исторических трудах, даже специально ей посвященных, предшествующая литература, как правило, не рассматривалась... Специальные же библиографические указатели... крайне невелики по объему"2.
Итак, работы о Куликовской битве вроде бы имеются, по мнению А. Д. Горского, в немалом количестве, но историки почему-то не обращают на них внимания... Правда, А. Д. Горский далее отметил, что к 600-летию великого сражения был, наконец, издан "обширный (более 450 названий) библиографический указатель... в который вошли... издания источников и исследования, относящиеся к Куликовской битве и ее эпохе" (там же). Но, во-первых, едва ли случайно историк употребил слово "относящиеся к" (вместо "посвященные" Куликовской битве), а во-вторых, он вряд ли оправданно воспользовался словом "исследования".
Ибо внимательное ознакомление с этим самым "обширным" библиографическим указателем убеждает, что преобладающее большинство перечисленных в нем сочинений либо имеет весьма косвенное "отношение" к Куликовской битве, либо представляет собой статьи и брошюры чисто публицистического характера, которые никак нельзя отнести к категории "исследований"3.
Совершенно очевидно, что составители сего библиографического указателя, взявшись исполнять свою задачу, столкнулись с крайней немногочисленностью исследований, действительно посвященных великой битве, и решили выйти из трудного положения путем привлечения в свой указатель любых публикаций, имеющих хоть какое-либо "отношение" к событию на Куликовом поле. В результате в составленной ими библиографии оказались поистине курьезные "пункты" - как, например (привожу библиографические описания целиком):
"Кузнецов К. Из музыкального прошлого Москвы: этюд первый.- Сов. музыка, 1947, № 5, с. 35-41, с. 36: Свидетельство о музыке в "Задонщине" (то есть - в древней повести о битве; притом этому "сюжету" уделено всего несколько фраз на одной странице указываемой статьи! - В. К.)...
Котков С. И. Еще одно древнерусское свидетельство о "зегзице". - Докл. и сообщ. Ин-та языкознания АН СССР, 1956, № 10, с. 81-83 (речь идет об употребленном в сказаниях о Куликовской битве слове "зегзица", т. е. "кукушка".- В. К.)...
Данилов В. В. Чешский славист Ян Фрчек.- Труды Отде-ла древнерусской литературы.- Ин-т рус. лит. АН СССР, 1956, т. 12, с. 642-644" (этот славист, в частности, издал в Праге текст "Задонщины" - В. К.) и т. д. и т. п.
По-видимому, не надо доказывать, что названные публикации заведомо неправомерно введены в библиографию о Куликовской битве как таковой. Но, увы, абсолютное большинство указанных в ней сочинений не являет собой действительные исследования великого события. Из вошедших в указатель 450 публикаций 26 представляют собой различные библиографические справочники о Древней Руси и древнерусской литературе вообще, а 51 - издания исторических источников, так или иначе касающихся Куликовской битвы. Из остальных же 373 публикаций всего лишь 30-40 могут быть причислены к исследованиям великого сражения, да и то в большинстве своем с очень существенными оговорками.
Что же касается основной массы представленных в указателе сочинений, опубликованных почти за двести (!) лет - с 1781 по 1979 год,- это, во-первых, работы филологов, анализирующих язык, стиль, образность древнерусских сказаний о Куликовской битве, а вовсе не отраженную в них реальность самого исторического события (например: Виноградова В. П. Некоторые замечания по лексике "Задонщины"; Дмитриев Л. А. Описание рукописных списков "Сказания о Мамаевом побоище"; Котляренко А. Н. "Задонщина" как памятник русского языка конца XIV века, и т. д., и т. п.), либо, во-вторых, чисто публицистические статьи и брошюры, написанные в большинстве своем не историками, а журналистами (Головкин А. Куликовская битва. К 560-летию со дня сражения.- "Моск. большевик", 1940, 8 сентября; Котенко И., Семенов И. Письма с дороги: Здравствуй, Куликово поле! "Правда", 1968, 14 ноября; Ивлев А. Куликовская битва.- М., Воениздат, 1938, 32 с. с илл., и т. п.).
Словом, если бы составители библиографии ограничились теми публикациями, которые действительно являются исследованиями историков о Куликовской битве, перечень получился бы предельно кратким.
(Стоит отметить, что в 1981 году в "Богословских трудах" был напечатан другой указатель - "600 лет победы на Куликовом поле. Библиография",- в котором представлено даже "свыше 1500 (!) наименований", но в него включена масса литературно-художественных произведений, в том числе все лирические стихотворения, в которых хотя бы только упомянута эта победа4.)
Однако дело не только в этом. Даже и те немногочисленные появившиеся с конца XVIII века и до наших дней публикации, которые все же могут быть квалифицированы как исследования историков о Куликовской битве, чаще всего не имеют существенной научной ценности. Выше были приведены слова А. Д. Горского о том, что в нынешних исторических трудах о Куликовской битве "предшествующая литература, как правило, не рассматривается". Но причина здесь в том, что и нет смысла ее "рассматривать".
Так, скажем, в 1880 году немало авторитетных историков (Н. П. Барсов, Н. И. Веселовский, Д. И. Иловайский, М. О. Коялович, Д. Ф. Масловский, П. П. Мельгунов, С. М. Соловьев и др.) выступили со статьями и брошюрами, посвященными Куликовской битве. Но перед нами, по сути дела, "юбилейные слова" в связи с 500-летием события, не опирающиеся на основательное изучение предмета. Конечно, эти "слова" правомерно введены в библиографию о битве, однако современный читатель, и тем более историк, не найдет в них содержательного анализа великого события (поэтому они и "не рассматриваются", как заметил А. Д. Горский, в современных работах о битве).
Далее, хотя это также странно, в фундаментальных трудах, воссоздающих взаимоотношения Золотой Орды с Русью, сражению на Куликовом поле уделено, как правило, очень мало внимания. Так, в ценном исследовании А. Н. Насонова "Монголы и Русь (история татарской политики на Руси)", изданном в 1940 году, это сражение, по существу, лишь упоминается на четырех (из 178) страницах книги; в объемистом трактате Б. Д. Грекова и А. Ю. Якубовского "Золотая Орда и ее падение" (1950) Куликовской битве посвящено всего лишь 8 (из 428) страниц; в труде М. Г. Сафаргалиева "Распад Золотой Орды" (1960) 3 (из 276) страницы и т. д.
Исходя из всего вышеизложенного, нельзя не прийти к выводу, что процитированное утверждение В. В. Каргалова, согласно которому о Куликовской битве "написано больше", чем о каком-либо другом событии отечественной истории, явно не соответствует действительности. И сам тот факт, что оказалось возможным подобное иллюзорное представление, опять-таки являет собой "загадку"...
Впрочем, ее, пожалуй, не так трудно объяснить. Куликовская битва - что очевидно - занимает громадное место в русском сознании, составляет одну из немногих главнейших основ национально-исторической памяти. И потому как бы само собой возникает убеждение, что об этой битве сказано очень много или даже вообще "всё",- хотя на деле это не совсем так, или даже совсем не так, и "загадки" подстерегают нас буквально на каждом шагу.
Считаю уместным сказать, что именно эта "загадочность" побудила меня уже сравнительно давно, в конце 1970-х годов, заняться внимательным изучением Куликовской битвы и самой исторической ситуации того времени, и должен признаться, что лишь после столь долгих разысканий и размышлений я решился написать нижеследующий текст (впервые я кратко высказал свои представления о Куликовской битве еще в 1981 году в ноябрьском номере журнала "Наш современник").
