Томас Рид - Черный мустангер
И он направился мимо изумленных девушек прямо в лагерь, где появление его до такой степени испугало чернокожих, что они все сейчас же разбежались в разные стороны.
Луизиана, сохранившая все-таки более хладнокровия, чем ее кузина, подозвала к себе чернокожего мальчика лет двенадцати и велела ему бежать как можно скорее к реке и позвать полковника.
Но Тигровый Хвост, внимательно следивший за молодыми девушками, инстинктом краснокожего угадал все, что она говорила мальчику, и не успел тот пробежать и десяти шагов, как в ту же минуту в воздухе мелькнуло лассо, которое индеец выхватил из-под одежды, и опутанный ремнем негритенок упал на спину, не имея сил подняться. Вождь бросил угрожающий взгляд на молодых девушек и повелительным тоном сказал им:
- Не вздумайте посылать еще кого-нибудь! Я сам пойду к командиру бледнолицых, когда придет время.
В эту минуту и Луизиана почувствовала страх. Поступок краснокожего служил доказательством враждебных намерений индейца, очевидно, умышленно выбравшего для посещения лагеря именно такой момент, когда полковника не было в нем. Вдруг послышался топот скачущих во весь опор лошадей, быстро приближающихся к лагерю. Поведение Тигрового Хвоста моментально изменилось. Он подошел к лежавшему на земле мальчику, велел ему встать и, снимая с него лассо, сказал:
- Хо, хо! Я только хотел испугать ребенка; но я не хотел делать ему ничего дурного!
Через несколько секунд в лагере появились Ваш Карроль и Торнлей верхом на чудных мустангах и ведя еще двух лошадей в поводу. По тому, как сильно запыхались их лошади, видно было, что они летели во весь опор. Глаза старого траппера загорелись гневом, когда он увидел вождя семинолов, потому что бледные и взволнованные лица девушек красноречивее всяких слов говорили ему, что они пережили тяжелые минуты.
- Я был почти уверен в этом! - вскричал старый траппер, бросая на индейца такой взгляд, который заставил того потупиться. - Мне это пришло в голову сейчас же, как только я увидал привязанную к дереву лошадь. Что вам здесь нужно? Говорите!
Тигровый Хвост придал своему лицу самое кроткое выражение, какое только мог, и, показывая свою изукрашенную трубку, сказал:
- Я пришел выкурить трубку мира с моим соседом, командиром бледнолицых.
- Зачем же вы попали сюда? - продолжал допрашивать Карроль. - Вы знаете, что полковник Магоффин работает на берегу реки, и вам совсем незачем было совать сюда ваш мерзкий нос и вступать в разговор с молодыми девушками. Я хорошо вас знаю: вы нарочно выбрали такую минуту, чтобы испугать женщин! Это ведь в вашем вкусе! Ну, а теперь можете убираться! Слышите, что я вам говорю, Тигровый Хвост? Убирайтесь сию же минуту! Уходите, а не то вам плохо придется!
Как ни была испугана Теннесси, но фигура индейского вождя, потупившего глаза и говорившего таким кротким, как будто даже робким голосом, показалась ей до такой степени смешною, что она весело расхохоталась. Нечего и говорить, как благодарили молодые девушки так неожиданно явившихся к ним на помощь мустангеров, заставивших удалиться индейского вождя, который, держа в руке свою знаменитую трубку, точно оливковую ветвь, медленными шагами направился к реке и скоро скрылся за деревьями.
- Ах, мистер Карроль, - говорила Теннесси соскочившему со своего мустанга трапперу, - вы себе и представить не можете, как мы вам благодарны и как мы обрадовались, когда увидели вас! Этот индеец так перепугал нас всех; он, вероятно, кончил бы тем, что обокрал бы нас и прежде всего, конечно, забрал бы все оставшиеся в лагере ружья.
- Негодяй!
- Как вы думаете, придет он опять сюда? Мне кажется, я умру от страха, если только снова увижу его.
- О! Можете быть спокойны, сюда он больше уже не явится, - отвечал Ваш Карроль, - это мы берем на себя. Все эти индейцы одного поля ягоды; они грубо держат себя с женщинами, с безоружными, и трусливо бегут от вооруженного бледнолицего! Вы ведь и сами обратили внимание, как он сразу изменился, когда мы приехали.
- Смотрите, он идет сюда вместе с полковником и мирно о чем-то беседует с ним.
- Не бойтесь; теперь он будет держать себя смирно и долго здесь не останется.
- А вы не уедете от нас?
- Нет, и мы сумеем заставить его держать себя прилично. Если бы вы знали, как мне хочется показать ему, до какой степени я ненавижу и презираю его самого и всех краснокожих!
- А как вы думаете, - спросил Эдуард Торнлей, разговаривавший в эту минуту с Луизианой, - не поехать ли кому-нибудь из нас к ним навстречу и не предупредить ли полковника, как он должен держать себя с этим негодяем?
- Да, это было бы не только полезно, но даже необходимо.
- В таком случае я еду?
- Нет, вы оставайтесь здесь, а я поеду: я думаю, что Тигровому Хвосту будет приятнее видеть меня, чем вас. А вы поболтайте с юными мисс, но только, пожалуйста, не покидайте их ни на минуту! - сказал Карроль, бросая Торнлею поводья лошади кофейной масти, а сам вскакивая на своего мустанга и уезжая навстречу полковнику.
Глава 11
ДВОЮРОДНЫЕ СЕСТРЫ
- Как вы думаете, грозит нам какая-нибудь опасность? - спросила Теннесси у Эдуарда Торнлея, когда Ваш Карроль уехал.
- В настоящую минуту нам нечего бояться, мисс Магоффин, - отвечал молодой человек. - До тех пор, пока индейский вождь видел только чернокожих невольников, которые стерегли лагерь и вас, он был смел и дерзок; но теперь, увидя нас и узнав, что у вас, кроме полковника, есть еще и другие защитники из белых, он не позволит себе ничего подобного. Краснокожий уважает силу и мужество, где бы ему ни пришлось столкнуться с ними. Поэтому-то я и не думаю, чтобы этот презренный Тигровый Хвост рискнул на вас напасть среди дня.
Теннесси облегченно вздохнула. Но она не знала, что Торнлей умышленно не сказал ей всей правды, не желая возбуждать в молодых девушках тревогу раньше времени. Если бы он хотел сказать ей все, он должен был бы предупредить ее, что в скором времени Тигровый Хвост явится ночью и постарается внезапным нападением взять то, чем он не мог бы завладеть днем. Желая сменить тему разговора, он спросил:
- Как вы думаете, мисс Магоффин, понравится вам здесь, в Техасе?
- Если бы вы задали мне этот вопрос час тому назад, я ответила бы вам, что мне здесь больше чем нравится.
- А теперь?
- А теперь, после того, как нас так напугал этот ужасный индеец, этот край утратил уже в моих глазах всю прелесть, и все очарование исчезло навсегда.
- По-моему, вы немного преувеличиваете, мисс.
- Нет, я нисколько не преувеличиваю то отвращение и тот ужас, который я только что пережила. Ответьте мне по совести: можем мы считать себя здесь в полной безопасности и не бояться внезапного нападения краснокожих?
- О, этого вам пока нечего бояться, мисс. Мы предупредили вашего отца. Он строит теперь блокгауз, и как только выстроит его, обнесет кругом палисадом, и тогда вам нечего будет бояться даже в том случае, если на вас нападут все индейцы сразу.
- А сколько времени нужно, чтобы выстроить все это и чтобы мы могли чувствовать себя в полной безопасности? - спросила Луизиана, до сих пор не принимавшая участия в разговоре.
- Блокгауз самое позднее дня через два будет приведен в такое состояние, что в нем уже можно будет защищаться от нападения врагов, - отвечал Торнлей, довольный, что может похвастаться своими познаниями в присутствии той девушки, которая произвела на него такое сильное впечатление. - Ваш отец может перевезти вас всех туда хоть сегодня же, и там вы будете чувствовать себя гораздо безопаснее уже по одному тому, что там производятся все работы, и, следовательно, там всегда будут присутствовать все мужчины, которые защитят вас в случае необходимости. Это место, признаюсь, совсем не годится для лагеря: тут слишком много таких уголков, где могут скрываться враги. Тогда как там никому нельзя будет незамеченным подкрасться к блокгаузу.
- Значит, вы все-таки думаете, что на нас могут напасть, и даже, может быть, сегодня?
- Нет, мисс, этого я не говорил. Я не думаю, чтобы вам грозила опасность так скоро, потому что, как я уже вам сказал, защитники лагеря представляют такую силу, с которой надо считаться. И потом вы будете держаться настороже. Индейцы никогда не нападают при таких условиях.
Разговор этот показался слишком серьезным и слишком продолжительным живой Теннесси Магоффин, к которой, как только миновала опасность, снова вернулось ее прежнее веселое настроение и природная беззаботность. И вот она, желая сменить этот скучный, по ее мнению, разговор, сказала:
- Каких красивых лошадей вы привели, мистер Торнлей! Какая разница между ними и безобразными мулами, на которых вы приехали вчера! Мне больше всего нравится эта кофейного цвета лошадка, я в жизни не видела ни одной лошади красивее ее. Как вы думаете, могла бы я на ней ездить?
- Сейчас я не советовал бы вам этого делать, мисс Магоффин, - отвечал мустангер с сияющим от радости лицом. - Я ее только вчера укротил, и ее нужно еще хотя бы немного объездить. Но я очень рад, что она вам нравится, потому что мой друг Карроль предназначил ее для вас. Что же касается другой лошади, то мне очень хотелось бы, чтобы она понравилась вашей кузине, и я почел бы себя в высшей степени счастливым, если бы она позволила мне предложить ей эту лошадь в подарок.
