Алексей Подъяпольский - Новое следствие по делу Рудольфа Гесса
Этот регион даже сейчас многие разведки мира считают «трудным» из-за его географических, этнических, религиозных, экономических, политических и социальных причин, а в годы Второй мировой войны и позже, он зачастую был для спецслужб настоящим «белым пятном».
Англичане поняли, что в Южной Америке Гесс для них сейчас недосягаем. Цель же этой операции для них по-прежнему оставалась тайной, однако стало понятно, что даже в этой ситуации можно сильно затруднить немцам ее осуществление.
Любой агент должен иметь связь с Центром, способов же связи великое множество: рация, курьер с донесением, условные слова в телеграмме и т. д. и т. п. Перечислять не стоит, главное же в том, что все виды и способы связи осуществляются с применением различных видов шифров.
Донесение приходит в Центр сначала в шифровальный отдел, затем расшифрованный текст передается руководству. Но если во время войны на задание направлен не разведчик-профессионал, а второе лицо государства, то это задание является наисекретнейшим и в первую очередь представляет огромнейшую важность именно для руководства страны. Отсюда следует, что агент Гесс не будет осуществлять связь с Рейхом через службу разведки (Абвер), а должен иметь связь непосредственно с кем-то из руководства Рейха, чтобы избежать даже малейшей утечки информации по столь секретнейшей операции. Отсюда следует, что глава Абвера адмирал Канарис не был посвящен в операцию с Гессом.
Английская разведка быстро догадалась, кто должен держать связь с Гессом. Этот человек должен быть сотрудником спецслужбы, знать все подробности операции, в том числе и о двойнике, в процессе ее подготовки и проведения держать все детали под постоянным контролем.
Под эти условия в Рейхе подходил только руководитель РСХА Рейнгард Гейдрих! Когда же он в сентябре 1941 года был назначен протектором Богемии и Моравии, то англичанам стало понятно, что они не ошиблись. Чехия являлась одной из самых «тихих» стран, оккупированных немцами: антифашистское движение в ней было очень слабым и разрозненным, партизанская война полностью отсутствовала. Став протектором, Гейдрих постарался сделать Чехию еще более «тихой»: прилетев в Прагу, он сказал, что безжалостно сокрушит тех, кто сопротивляется, но вознаградит тех, кто готов быть полезным власти.
Почти тотчас к смерти были приговорены 400 чехов — в основном бывшие офицеры, интеллигенция. Арестовано было в десять раз больше, но, по мнению Гейдриха, следствие шло слишком медленно. Он распорядился отправить арестованных в концлагеря, чтобы их там просто убили при попытке к бегству.
В декабре 1941 года Гейдрих доложил в Берлин (его сообщение перепечатали на спецмашинке с крупным шрифтом и показали фюреру), что он уничтожил основные группы сопротивления, включая советских диверсантов, сброшенных с парашютами.
Все эти репрессии официально преследовали сразу две цели: бесперебойную работу чешской военной промышленности, считавшейся одной из лучших в Европе, и создание на территории Чехии образцового государства СС. Чтобы основная часть населения поддержала действия нацистских властей, Гейдрих предпринял ряд достаточно умных действий. Он создал на чешских военных заводах профсоюзы, увеличил нормы питания для ключевых категорий работающих в оборонной промышленности, разрешил бесплатно раздать 200 тысяч пар обуви через рабочие советы. 1 мая было объявлено в Чехии праздником, на предприятиях распространялись бесплатные билеты на футбол, в театры и кино. Большая часть населения «клюнула» на такое заигрывание, и Прага стала спокойным идеальным местом, откуда можно было осуществлять связь с Гессом: почти постоянно находившийся там шеф РСХА, руководя работой своей службы, мог отправлять и получать большое количество шифровок и встречаться с различными людьми, не привлекая особого внимания иностранных разведок.
Чтобы затруднить Гессу связь с Рейхом, англичане решили убрать Гейдриха. Очень кстати оказалось его назначение руководителем «решения еврейского вопроса» — теперь все сочтут, что Гейдриха убили за осуществление геноцида, и никто не догадается об иной причине теракта. Это объяснение наверняка обсуждалось в английской спецслужбе и вполне могло быть принято в качестве запасного варианта. Главный же вариант был разработан более умно и хитро.
Президент Чехословакии в изгнании доктор Эдуард Бенеш попал в трудное положение из-за того, что его трудолюбивые соотечественники ударным трудом помогали Вермахту. Получалось, что чехи не только смирились с немецкой оккупацией, но и производят оружие для нацистов. Эта ситуация не устраивала ни СССР, ни англичан, ни чешское эмигрантское правительство. Бенеш боялся, что Москва и Лондон припомнят ему все это после войны — тогда мнение чехов просто не захотят слышать, все решат без них и Чехословакия больше не вернется на политическую карту мира, т. к. победители не простят чехам фактического союза с нацистской Германией. Поэтому Бенешу очень нужно было показать странам антигитлеровской коалиции, что чехи тоже сражаются против общего врага.
Предложение Бенеша разбомбить чешские военные заводы английской авиацией в Лондоне отвергли — под предлогом нехватки бомбардировщиков. Тогда в окружении президента и возникла мысль, ловко подсказанная англичанами, убить кого-нибудь из руководителей протектората, чтобы показать, что народ борется, и подполье тесно сотрудничает с эмигрантским правительством. Однако ни сил, ни средств для такой операции у правительства в изгнании не было, поэтому пришлось обратиться за помощью к англичанам — и операция по устранению Гейдриха была осуществлена. Теперь все будут знать, что она осуществлялась по замыслу самих чехов, англичане лишь оказали им техническую помощь — вот такой ловкий ход осуществила английская спецслужба!
Смерть Гейдриха действительно затруднила, но не оборвала, связь Гесса с Рейхом — у любого агента всегда имеется запасной канал связи, был он и у Гесса. Но Кальтенбруннер, сменивший Гейдриха на посту руководителя РСХА, не был посвящен в операцию, обмен информацией шел через другое высшее лицо Рейха. Однако теперь связь была более медленная и не вся информация от Центра и обратно доходила по назначению, но ни одно донесение не попало к врагам Рейха — курьеры погибали так, что противнику не доставалось абсолютно ничего…
Вернемся к операции «Перелет».
Самолеты сопровождения ложатся на обратный курс, двойник приближается к восточному побережью Великобритании. При подлете к нему он снижается, согласно английским данным, до высоты 50 футов (15 метров) и на этой высоте пересекает линию берега, исчезнув с экранов английских РЛС: низколетящие цели радары тех времен вести не могли. В этих сведениях допущена ошибка, возможно, неумышленная — двойник снизился до высоты 50 метров, а не футов. На 15 метрах высоты и скорости 480 км/ч при наступающей темноте самолет с неопытным пилотом быстро потерпел бы катастрофу, зацепив дерево, возвышенность, здание.
Ме-110 пересекает остров и выходит к его западному берегу. Пилот видит внизу водную поверхность и понимает, что ошибся. Он делает разворот к югу почти над городком Уэст-Килбрайт, снова выходит к западному берегу и, ориентируясь по нему, берет курс сначала на север, а затем на восток. Южнее Иглсхема и Ист-Килбрайта (к югу от Глазго) курс меняется на южный, над Килмерноком поворот на курс северо-северо-запад. Уже при пересечении линии восточного побережья и при всех сменах курса самолет находился под наблюдением звуковых пеленгаторов английской ПВО.
Конечной целью полета было поместье герцога Гамильтона, с которым Гесс намеревался вступить в переговоры — такова официальная версия событий. Ме-110 точно вышел на поместье с юга, что для самолета тех лет было либо невероятной удачей, либо…
Самолет, упавший в Шотландии, был оснащен радиокомпасом! Теперь можно понять, почему он сначала проскочил до Ирландского моря, а затем несколько раз беспорядочно менял курс — его наводили на район поместья Гамильтона радиомаяком с земли!
Такое вполне возможно — немецкий агент с рацией периодически посылал в эфир сигнал, включая и выключая рацию. Сигналы были короткие, непрерывную передачу вести было опасно — местонахождение радиомаяка могла запеленговать английская служба радиоперехвата.
Все было рассчитано по минутам в соответствии с немецкой пунктуальностью, но самолет достиг района цели несколько раньше расчетного времени. Затем в эфир пошел первый сигнал и, следуя показанию радиокомпаса, произошел разворот на обратный курс, радиомаяк выключился. Описав дугу, самолет берет курс на север, идет второй сигнал — курс меняется на восточный, сигнал снова исчезает. Затем пилот понял, что он уже где-то рядом с целью и начинает широкий разворот к югу, намереваясь сделать полный круг. Идет очередной сигнал — и от Килмернока самолет уже держит курс прямо на цель, где пилот, по его словам, сумел разглядеть наземные ориентиры: озеро и холм, раскинувшиеся на юге поместья.
