Александр Больных - XX век танков
Наши танки можно условно разделить на те же самые две группы, на которые делились английские: тихоходные танки сопровождения пехоты и быстроходные крейсерские, хотя таких названий они, разумеется, не получили. Основой для быстроходных танков БТ, как и у англичан для их «крейсеров», стала знаменитая машина Уолтера Кристи. Правда, наши танки отличались от английских одной существенной деталью. Англичане, сохранив подвеску Кристи, сразу отказались от колесного хода, заметно упростив конструкцию и снизив вес ходовой части. Наши танки все это сохранили.
Принято ругать танки БТ за слабое бронирование. Да, 15–20 мм выглядят неубедительно в эпоху противотанковых пушек. Но чем лучше 14 мм какого-нибудь английского крейсерского «Ковенантира»?! Тот же карась, только в сметане, но зато с теоретическим обоснованием полковника Фуллера: скорость и маневренность — лучшая броня. Зато тонкая броня Т-28 и Т-35 безусловно заслуживает порицания. Пехотный танк следовало бронировать надежнее изначально. Попытка нарастить толщину брони на старых танках была обречена на провал. Возьмем тот же Т-26. К чему могла привести попытка увеличить толщину брони, поставить более мощный двигатель? Да ни к чему хорошему. Девичья фамилия этого танка была «Виккерс 6-тонный», а Т-26М перепрыгнул уже 10 тонн, то есть вес повысился на 60 с лишним процентов. Могла это выдержать ходовая часть танка? Конечно же нет. Вон, кое-кто критикует немцев за то, что они повысили массу T-III с 15 до 20 тонн, или на 33 процента. О чем тогда говорить в данном случае?
И здесь следует отдать должное и командованию Красной Армии, и нашим конструкторам. В то время как англичане не находили в себе сил отказаться от картонных «крейсеров», в то время как немцы лихорадочно приклепывали дополнительные броневые листы к своим панцерам, Красная Армия решительно перешла к танкам с противоснарядным бронированием. Но, к величайшему сожалению, это оказалось полушагом, да еще и не по прямой, а куда-то слегка в сторону.
Проще разобраться с танком КВ. В данном случае мы имеем дело с классическим примером диалектики, когда достоинства плавно перетекают в недостатки, а если на них накладываются еще и дефекты, которые уже ни при каких обстоятельствах не превратятся в достоинства, то все сразу становится ясным. Этот танк появился не ко времени и не к месту, причем сразу обе его модели. Недаром же его производство закончилось уже в 1943 году, а после войны он на вооружении не задержался, хотя его ровесник Т-34 прослужил еще очень и очень долго.
В чем же дело? Как ни странно, в слишком надежном для своего времени бронировании. Оно было просто излишним, как, впрочем, и такое же бронирование английской «матильды». Ни одна танковая и противотанковая пушка 1939 года эти 75 мм брони пробить не могла. Помните магическую цифру 40 мм?! Так что здесь за глаза хватило бы миллиметров 60 или около того. Недаром ведь в модели KB-1с толщина брони была уменьшена. Зато когда появились пушки следующего поколения, увы, этого стало уже мало. Кстати, «матильда» исчезла с полей сражений примерно в одно время с КВ.
Имелся еще один нюанс, на который не всегда обращают внимание. КВ-1 был вооружен той же самой 76-мм пушкой Л-11, что и Т-34. Но стоило ли ради этого увеличивать массу танка на 20 тонн?! Если уж делаешь непробиваемый супертанк, так и оружие должно быть соответствующим. 107-мм пушка на нем смотрелась бы более естественно, тем более что такая пушка разрабатывалась конструктором Грабиным. Конечно, 152-мм гаубица танка КВ-2 смотрелась еще более внушительно, но громоздкая башня слишком легко заклинивалась при малейшем крене и была «ограниченно пригодной». Вот если бы вместо КВ-2 сразу появилась СУ-152 — это был бы идеальный вариант, тем более что ее пушка была заметно мощнее танковой гаубицы. Здесь мы видим ту же самую историю, что и у немцев с T-IV, только в гипертрофированном варианте. И если немцы сумели улучшить и модернизировать свой танк, то нашим конструкторам этого не удалось. Сыграл свою роль и органический порок конструкции KB — ненадежная подвеска. В общем, мало-помалу, но набрался целый комплект очень серьезных претензий к этому танку, который и завершил его карьеру.
Зато Т-34 оказался почти идеальным танком для своего времени. Он не выделялся какой-то одной особенной чертой, нет. Это была почти идеально сбалансированная машина. Если бы не слишком зауженные обводы, которые физически не позволяли втиснуть в башню еще одного человека, эпитет «почти» можно было бы убрать. Впрочем, имелись еще кое-какие недостатки, но это не было обусловлено конструкцией танка. Если наши рации могли надежно держать связь на расстоянии не более 3 метров, да и они ставились на один танк из пятидесяти, то при чем тут Т-34?!
Кстати, не следует обвинять наших конструкторов в том, что сначала на Т-34 была поставлена не слишком мощная пушка Л-11. В момент появления танка она гарантированно убивала любого противника, будь он на колесах или гусеницах. Другое дело, что в конструкции Т-34 не имелось достаточного резерва для модернизации, и для создания Т-34-85 пришлось работать долго и упорно. У немцев перевооружение T-III с 37-мм на 50-мм прошло легче и быстрее. И совсем не факт, что был выбран правильный путь модернизации «тридцатьчетверки». Может, стоило попытаться переделать башню под какую-нибудь длинноствольную пушку калибра 76 мм? Немцы в целом не жаловались на бронебойность своих KwK 40 и StuK 40, не говоря уже о KwK 42. А уж трофейные Ф-22 долгое время вообще оставались лучшим противотанковым орудием вермахта.
Главным недостатком Т-34, опять-таки не зависевшим от самого танка, было то самое качество изготовления. Если качество было нормальным — получался знаменитый испытательный пробег. А если все шло как обычно — танковая бригада при выдвижении из района сосредоточения к линии фронта теряла до 20 процентов машин. В общем, если бы наши заводы работали не по-стахановски, а как следует, немецкие танки были бы растерты в порошок прямо на границе, несмотря на все недостатки организации танковых частей РККА.
И вот здесь мы потихоньку добрались до самого парадоксального утверждения: 20 000 танков — это еще не танковые войска. Увы, Красная Армия продемонстрировала это самым наглядным образом. Были созданы совершенно неуправляемые танковые корпуса, имевшие до 1000 танков и более, но не имевшие почти никаких средств связи. О каких танковых операциях можно разглагольствовать, если в наставлениях по-прежнему подробно расписывались методы флажковой сигнализации: высунул флажок в дырочку на крыше башни и помахал надлежащим образом. Сия процедура называлась «Управление танковым батальоном в бою».
Впрочем, это не сильно повлияло на перспективы танковой войны в исполнении РККА. Конечно, комкоры и командармы всех рангов охотно рассуждали на указанную тему, но вот представляли ли они себе, что это такое «танковая война», остается загадкой. Во всяком случае, творцы теории «глубокой операции» совершенно серьезно приравнивали темп наступления армий к скорости перешивки европейских железных дорог на широкую колею «для обеспечения снабжения».
Совершенно особняком стоят американцы. Они долгое время пребывали в блаженной спячке, не имея ни вооруженных сил вообще, ни танков в частности. А уж о доктринах использования танков даже и не задумывались. Но в результате именно эта младенческая наивность сослужила им добрую службу. В то время как все остальные страны пытались создать множество различных танков для решения множества мелких конкретных задач, американцы ухитрились построить «танк вообще». Говорить о различных легких машинах мы не будем, им сразу отводилась вспомогательная роль. Американцы же сразу создали то, что можно было бы назвать основным боевым танком, если бы он не имел… несколько причудливые формы, скажем так. Чудовище вида ужасного «МЗ средний» должен был решать все задачи, какие только предусматривались для танка. А после пластической операции и липоксации получился вполне нормальный «М-4 средний», он же «шерман». Вопросы с мощностью пушки возникли и перед ними, причем сами американцы эти вопросы решить не сумели. Только англоамериканский гибрид «шерман-файрфлай» имел приличное вооружение. Гораздо хуже было другое. Наштамповав почти 50 000 «шерманов», американцы так и не сумели создать танковые войска, точнее, даже не думали их создавать, а до осознания значения танков и сути понятия «танковая война» им предстояло развиваться еще лет этак 50.
В общем, к началу Второй мировой войны сложилось несколько странное положение. У немцев имелась отработанная теория танковой войны и ее частного случая — блицкрига, имелись даже танковые дивизии (пока еще не армии), но не было танков для реализации собственных теорий. У СССР имелись хорошие по задумке танки, «безнадежно испорченные исполнением», и примитивная теория их использования, граничащая с анекдотическим «против лома нет приема». Англичане и французы не имели нормальных танков, зато у них наличествовало множество бредовых измышлений, которые ловко выдавались за военные теории. У американцев не было ничего, кроме денег, но, как потом выяснилось, им этого хватило.
