Евгений Кутузов - Варяги. Славяне. Русские
Бросается в глаза одно сходство в исторической судьбе тюрок, арабов, славян. Все они до некоторого времени пребывали в полной безвестности, затем достаточно стремительно распространились из первоначального небольшого региона-прародины на огромную территорию, ассимилировали местное население, после чего следовал распад языка и формирование отдельных этносов, причем родство языков ощущается и поныне. Лучше всего этот процесс прослеживается на арабском материале.
Исходя из этого, следует предположить, что первоначально славяне представляли собой сравнительно небольшой этнос, занимали небольшую территорию, имели самоназвание и за относительно короткий срок у них произошло стремительное расселение на большие площади. За два-три века площадь, занятая славянами, увеличилась в десятки или даже в сотни раз. Из-за такого рассеяния начался распад языка, а из первоначально небольшого по численности этноса образовалась огромная масса человеческого материала, которая начала консолидироваться в отдельные этносы. Но память об общем этническом прошлом у вновь образовавшихся этносов осталась, сохранилась и память об общем этнониме.
Такая схема развития объясняет не только наличие общего этнонима, но и многие другие неясные места славянской предыстории. Процесс образования германской, романской, кельтской, балтской языковых общностей протекал иначе.
Итак, предложена предварительная схема образования славянской языковой общности. Понятно, что она вызывает возражение и недоуменные вопросы. Ответы на них будут даны при рассмотрении темы славянской прародины. А сейчас следует выяснить происхождение этнонима «славяне».
Вариантов, объясняющих происхождение термина, предложено несколько, но так как в этой работе во главу угла поставлен корень «вен»/«вин», то рассматривать имеет смысл только одну версию, предложенную Б.А. Рыбаковым впервые в 1958 г., впоследствии неоднократно повторенную им в последующих работах. В термине «словене» он увидел сложное слово, состоящее из двух частей: ело и вене, Объяснение он предложил такое: «люди (из земли) венедов» или «происходящие от корня венедов» [90, с. 12]. В дальнейшем Б.А. Рыбаков уточнил, что первый корень надо понимать как «слы» — в значении «слывущие» (венами). В основном смысл перевода не меняется.
Полагаю, что Б.А.Рыбаков был близок к истине, но первую часть термина перевел неверно. Приведу два возражения. Во-первых, если бы первая часть термина происходила от «слыть», то должна была существовать форма звучания этнонима — слывене. Однако она нигде ни разу не зафиксирована. Известны только варианты «словене» и «славяне», причем первый из них следует считать древнейшим и первоначальным. «Славяне» следует рассматривать как произошедшее от акающего диалекта. Во-вторых, очень странно, почему в процессе расселения славяне должны были называть себя «выходцами из земли венедов» или «слывущими венедами». Достаточно назвать себя «вене» или «венет», и без излишних уточнений будет ясно, кто они такие. Не могли пользоваться таким термином славяне, оставшиеся в пределах прародины, даже в том случае, если все переселенцы перешли на «слывущие венедами». Все славянство в таком случае должно было разделиться на «венетов» и «слывущих», а такого явления не наблюдается. Когда, расселяясь, расширяли свой ареал тюрки и арабы, никто из них не назвал себя ни «выходцами», ни «слывущими». То же самое можно сказать о расселении русских в Сибири, испанцев и англичан в Америке, германцев — в Римской империи.
И тем не менее факт, что переселенцы с протославянской прародины на заселяемых землях не всегда удовлетворялись объяснением, что они «вене» или «венеты», а считали необходимым добавлять уточнение в виде слова, дошедшего до нас в форме «ело». Мало того, несмотря на то, что славян называли и венеты, и вене, победил в конечном итоге термин словене, причем в среде самих носителей этнонима. Эта странность может дать нить к раскрытию тайны событий, не попавших в анналы истории.
Полагаю, что начальное «ело» в термине — от «слово». Словене в таком случае — «люди языка вене». По аналогии с современным термином «русскоязычные», вольный перевод — «венеязычные».
Термин «русскоязычные» напоминает, что ныне в нашей стране есть «русские», а есть «русскоязычные», и это не одно и то же.
Для наглядности — мысленный эксперимент. Представим себе, что где-то в далеких краях волей случая возникла колония из граждан СССР, в которую входят русские, украинцы, армяне, грузины, казахи, татары, и т. д. Совместное проживание приведет в течение поколений к консолидации их в новую общность, с тенденцией превращения в самостоятельный этнос. Объединял бы их всех русский язык как средство межнационального общения. Если через три поколения спросить членов этой общности «кто вы?» — некоторые назовут себя русскими, но далеко не все. Многие задумаются, пожмут плечами и скажут о себе, что они «русскоязычные». Сам этот термин в этнонимы не годится, но если его поколениями «обкатывать» в языке, то почему бы и нет. Разумеется, этническое самоназвание может возникнуть и другим путем.
Такой гипотетический случай хорошо объясняет и загадку происхождения термина «словене», и наличие параллельных терминов «вене», «венеты», «венеды». Следует сделать вывод, что первоначальный протославянский человеческий материал был весьма пестрым в этническом отношении, в качестве средства межэтнического общения этот человеческий конгломерат использовал язык народа вене (венетов). Первоначальная этническая пестрота была так велика, а количество собственно венетов в этой массе было так относительно невелико, что большинство потомков этого первичного этнического субстрата не смогли идентифицировать себя с венетами как с предками. Они предпочли называться словене, т. е. — «люди венетского языка».
Такая версия прекрасно объясняет еще одну странность славянского этногенеза — почему о славянах ничего не упомянуто у античных авторов. Когда новый этнос слагается из разнородного человеческого материала существующих этносов, то процесс этот занимает несколько веков и протекает малозаметно. Античные ученые по этой причине его просмотрели, в результате их наследники в Раннем Средневековье столкнулись с уже сформированным этносом.
Прародина славян
Для дальнейшего анализа тайн и загадок славянского этногенеза пришло время точно определить местоположение славянской прародины. Определение следует сделать по двум параметрам: географическому и хронологическому. И по тому, и по другому параметру определиться следует совершенно конкретно, избегая наукообразных заклинаний типа: «На обширных пространствах такого-то региона в результате сложного и многостороннего взаимодействия разнообразных этнических общностей происходили известные процессы этнического разделения и консолидации, межэтнические и межъязыковые процессы привели в результате… и т. д.». Таких глубокомысленных формулировок много в научной литературе.
Историю вопроса и предложенные ранее версии прародины славян я здесь разбирать не буду, чтобы не делать заново уже проделанную другими работу. Интересующихся отсылаю к книге В.П. Кобычева «В поисках прародины славян», где эти вопросы изложены толково, хотя сам автор остается в недоумении: ни одна из предложенных версий не выдерживает серьезной критики. Но у нас в предшествующих главах заложен серьезный фундамент для нахождения версии, которая выдержит серьезную критику.
Все-таки, в порядке исключения, бегло рассмотрю наиболее популярную, наиболее активно пропагандируемую во второй половине XX в. версию славянской прародины. Наиболее долго, упорно и последовательно она излагается в монографиях Б.А. Рыбакова. В одной из своих фундаментальных монографий он дает карту прародины славян от устья Одера на западе до верховьев Сейма на востоке [154, с. 11]. Получается длинная и широкая полоса, занимающая значительную часть Западной Европы и далеко уходящая в Восточную Европу. Огромная по площади прародина, к тому же расположенная в двух геополитических зонах. В другой монографии на основе работы Б.В. Горнунга (она разбиралась ранее), с которой, очевидно, Б.А. Рыбаков целиком согласен, сначала говорится, что древнейшие индоевропейцы возникли в бассейне Среднего и Нижнего Дуная и на Балканском полуострове. Когда это происходило, Б.А. Рыбаков прямо не говорит, но в V тыс. до н. э. индоевропейцы, по его мнению, уже были. В данной работе, если читатель помнит, за начало индоевропейской языковой общности взята условная дата 4000 г. до н. э., а до этого была ностратическая языковая общность и, разумеется, не в тех местах. Фраза: «На протяжении почти тысячи лет (с середины V тыс.) наблюдается расселение индоевропейских земледельцев в северном направлении», — удревняет историю индоевропейской общности по крайней мере на 500 лет. Племена линейноленточной керамики объявлены индоевропейцами. Трипольцы — тоже индоевропейцы. Почему? Какие доказательства? Таковых не приводится.
