Александр Тюрин - Война и мир Ивана Грозного
Любое государство возникает, когда оно кому-нибудь нужно. Сильная власть появляется, когда она нужно большой массе людей ради выживания.
Мощное московское государство было создано своего рода негласным «общественным договором», как орган мобилизации и даже самоэксплуатации общества. В этом «договоре» верховная власть обязывалась защищать территорию, обычаи, веру, а народ оказывать доверие власти.
Результат не замедлил себя ждать. Освобождение от монголо-татарского ига и присоединение Новгородской Руси произошло без особой борьбы, однако с преодолением литовских козней.
Иван III согласился, чтобы новгородцы по прежнему не ходили на суд в Москву и не несли службы за пределами Новгородских земель. Из земских властей он убрал только давно выродившее новгородское вече и боярского ставленника, именуемого посадником. Из новгородских боярских владений был создан земельный фонд для поместных дач служилым людям.
Реконкиста западно-русских земель, оккупированных Литвой, также шла быстрыми темпами и в московско-литовскую войну 1492–1494 гг. даже не потребовало вовлечения великокняжеских войск.
Легкое «собирание» новгородских, псковских, верхнеокских, северских, тверских, рязанских земель было следствием того, что русское простонародье принимало московское правление, обеспечивающее традиционную общинную жизнь, прекращение господских усобиц, частных войн и боярского гнета. Московская система привлекала низкими налогами и общинным самоуправлением. Если применить современный модный термин, то московское единодержавие оказалось более конкурентноспособным, чем новгородская и польско-литовская системы, не смотря на их большую «западность».
Существенным фактором было и то, что московский государь мог легко собрать большое войско и защитить землю от вражеского набега; он делал это гораздо лучше, чем новгородские и литовские власти. Этот фактор играл большую роль и для землевладельцев. Важное значение имел и религиозный фактор. После поражения православных князей в литовской гражданской войне 1430-х гг., не только русское простонародье Литвы, но и значительная часть литовско-русской знати смотрела на Москву, как на единственную защитницу православия и русской культуры.
Принятие Иваном III титула «государя всея Руси» означало восстановение древнего права династии Рюриковичей на управление всеми русскими землями, и также то, что Литва, Польша, Ливония, Швеция владеют русскими черноземами и русскими выходами к морям незаконно. Российская власть обозначала себя как «самодержавная», то есть «независимая» (а вовсе не автократическая). Начиная с Ивана III московские государи сами держали власть и не нуждаясь в ярлыках на правление, от кого бы то ни было.
Заметим, что, помимо московского великого князя, ни один русский правитель не ставил перед собой задачи собирания русских земель, задачи освобождения от иностранного господства, задачи прекращения феодальной розни в масштабах всей Руси. В этих вопросах конкурентов у московского самодержца не было.
С последней трети XV в. западные соседи России стали осозновать, что на месте геополитической черной дыры появилось государство, угрожающее их интересам. И это им сильно не понравилось.
С. М. Соловьев пишет: «Едва только Россия начала справляться с Востоком, как на западе явились враги более опасные по своим средствам. Наша многострадальная Москва, основанная в средине земли русской и собравшая землю, должна была защищать ее с двух сторон, с запада и востока, боронить от латинства и бесерменства, по старинному выражению, и должна была принимать беды с двух сторон: горела от татарина, горела от поляка. Таким образом, бедный, разбросанный на огромных пространствах народ должен был постоянно с неимоверным трудом собирать свои силы, отдавать последнюю тяжело добытую копейку, чтоб избавиться от врагов, грозивших со всех сторон, чтоб сохранить главное благо – народную независимость; бедная средствами сельская земледельческая страна должна была постоянно содержать большое войско».
Россия фактически охраняли Запад от Востока, а Восток от Запада, но ненавидели ее и те, и другие.
Устойчивость для нового русского государство (которую можно назвать Русь Полевая) означала в первую очередь создание всеобщих условий для безопасной жизни и ведения хозяйства. Никакого инструментария, кроме централизации власти и мобилизации имеющихся сил, у государства не было – а это означало безжалостную рубку всех избыточных организационных связей, сокращение точек входа в систему для агрессивной внешней среды. Бояре лишались права отъезда в Литву, земли и доходы перераспределялись в пользу государевых служилых людей, несущих военную и пограничную службу.
Многие исследователи заметили, что в Московской Руси существовало своего рода двоевластие. С одной стороны государь-самодержец. С другой – наследники удельных властителей, тех варяго-русских князей и бояр, что погубили старое русское государство. Они составляли московский правящий слой. И властный конфликт не мог быть решен мирными средствами.
Проблемы усугублялись и нарастающим несоответствием между производительностью сельского хозяйства и быстро увеличивающимся русским населением.
За период конца XV, начала XVI вв. – благодаря благоприятным социальным и климатическими факторам – население в присоединенных новгородских землях увеличилось в полтора раза и достигло 1,2 млн человек. В наиболее густонаселенных Шелонской и Бежецкой пятинах прирост составил до сорока процентов.
Рост населения в центральных областях Московского государства был еще больше. Хотя переписи там не производились, сохранившиеся документы показывают, что количество дворов увеличилось в 2–3 раза.
Общее население Московской Руси, составлявшее в 1480 около 2,1 млн. человек, к середине XVI века увеличилось, по оценкам С. М. Середонина, до 7–8 млн. (даже с учетом территориального расширения, темпы прироста очень велики).
Однако соответственно росту населения происходило уменьшение средних размеров крестьянских наделов. Нормой крестьянского надела в начале XVI века было пять десятин, в середине века чаще встречаются наделы в две с половиной, три и четыре десятины. Для новгородских пятин и псковских земель крестьянский запашка на двор сокращается в три раза. И это означает нехватку продовольствия, недопотребление.
В 1520 году зафиксирован первый в XVI столетии скачок цен на хлеб и далее рост цен происходит беспрерывно. Крестьяне начинают уходить в города, в расчете на занятость в торговле и ремеслах, это ведет к уменьшению подденой платы в ремеслах.
На северо-западе Руси начинается сокращение численности населения. В 1522 в Пскове «много дворов вымерло и стояли пусты», в скудельницах захоронено 11, 5 тыс. человек. В 1527 в Новогороде «… мор зело страшен».[7] К 1540 в Вотской пятине население уменьшилось на 40 %, а в Деревской на 17 %, по сравнению с 1500 г. Во времена великого князя Василия III сюда четыре раза приходит чума – а эпидемии практически всегда связаны с недоеданием.[8]
Первый раз летописи фиксируют голод в центральных районах в 1526: «глад велик зело, множество людей маломощных з голоду мерло». Далее голодные годы начинают повторятся регулярно. «Если в начале XVI века на периферии старых владений еще есть резерв годных к освоению земель, то к середине XVI века он полностью исчерпывается, как например, во владениях Троице-Сергиева монастыря близ Углича».[9]
Исследования С. А. Нефедова (опиравшегося на теорию демографических циклов в условиях ограниченности ресурсов Р. Пирла) показали, что резервы экономического роста Московского государства были израсходованы в первой трети XVI века.
В доиндустриальных обществах, когда ресурс свободных и удобных пахотных земель исчерпан, растущее население приступает к обработке менее продуктивных земель. Начинается борьба за землю. Она становится более ценным ресурсом для элиты, которая стремится закрепить ее в собственность, растут подати и задолженности сельских труженников перед землевладельцами, уровень потребления падает, растет смертность.
Нехватка свободных земель для новой пашни определялась и замедлением московской территориальной экспансии. При великом князей Василии III к Московской Руси были присоединены Смоленское, Псковское и Рязанское княжества, но первые два не имели ресурсов свободных пахотных земель, последнее подвергалась постоянным нашествиям крымских татар.
С запада и северо-запада Русь была сдавлена Литвой, Ливонией и Швецией.
Плодородные земли, лежащие к югу и юго-востоку от исторического центра русской государственности, были отсечены «Диким Полем», где хозяйничали кочевники.
