Александр Фурсенко - Династия Рокфеллеров
Руководителям «Стандард ойл» было над чем задуматься. Рокфеллера теснили в его собственном доме. И не только. Угрожающим симптомом была деятельность англичан в Латинской Америке. В соседней с Соединенными Штатами стране, Мексике, нефтяное соперничество достигло такой остроты, что повлекло за собой падение нескольких правительств. Здесь впервые в истории столкновение нефтяных интересов привело к вооруженной интервенции, ставшей с тех пор распространенным и широко применяемым средством «нефтяного империализма».
Рокфеллер обосновался в Мексике еще в конце XIX в. Однако мексиканское правительство во главе с президентом П. Диасом решило в противовес американцам предоставить концессию британской фирме Пирсона. Нельзя сказать, чтобы Диас питал какие-то симпатии к англичанам. Просто он исходил из расчета, что, «до тех пор пока нефтяные компании борются между собой, мы будем получать деньги в изобилии». Но игра, которую затеял мексиканский президент, стоила ему власти. Соединенные Штаты начали поддерживать политических врагов Диаса. Они сделали ставку на лидера либерально-буржуазной оппозиции Мадеро, который получил возможность формировать на территории США воинские части и получал от Соединенных Штатов оружие. Значительные суммы денег на подготовку восстания против Диаса выделил Рокфеллер. Нельзя сказать, чтобы Мадеро представлял для американцев идеал политического деятеля. Его считали слишком либеральным. Но нефтяной трест Рокфеллера рассчитывал в случае успешного исхода восстания получить важные концессии. Мадеро победил, а Диас был вынужден покинуть Мексику. Однако надежды, возлагавшиеся на Мадеро, не оправдались. Два года спустя правительство Мадеро пало жертвой нового заговора. К власти пришел Уэрта. Но последний снова стал поддерживать англичан и вскоре разделил судьбу своих предшественников. Правительственная чехарда в Мексике происходила на фоне развивающейся в стране революции, но не менее важной пружиной было и нефтяное соперничество. Деньги Рокфеллера и официальное вмешательство Соединенных Штатов вплоть до посылки в 1914 г. федеральных войск призваны были способствовать такому решению мексиканской проблемы, которое соответствовало интересам американского капитала.
Эта линия стала главным направлением во всей политике Соединенных Штатов. В рассматриваемые годы правительство США существенно усилило поддержку нефтяного треста Рокфеллера в его зарубежных операциях. И раньше «Стандард ойл» пользовалась поддержкой властей, но теперь это происходило в совершенно иных масштабах. Новый этап в американской политике, получивший название «дипломатии доллара», привел к значительному усилению нефтяной экспансии. «Сегодня, — заявлял в специальном меморандуме государственный секретарь США Ф. Нокс, — дипломатия работает на торговлю, и министерства иностранных дел мира — это могущественные машины, обеспечивающие коммерческие интересы каждой страны». Такова была официальная установка, и в соответствии с ней правительство США не жалело усилий для продвижения интересов Рокфеллера. Осенью 1910 г. со специальной миссией в Турцию был послан заместитель государственного секретаря X. Вильсон. Формально он отправился туда, чтобы присутствовать на торжествах по случаю коронации нового турецкого султана. А фактически главной целью Вильсона были переговоры о предоставлении Рокфеллеру концессии на строительство Трансанатолийской железной дороги и разработку нефтяных богатств мосульского района. Ни Вильсон, ни представитель Рокфеллера, отставной адмирал Честер, не смогли преуспеть в этом деле. Их постигла неудача из-за непреодолимого сопротивления, которое встретили американцы со стороны других держав. В Турции повторилось то, что уже однажды произошло в Китае. Американцев выставили за дверь, а правительство США не располагало нужными силами, чтобы вернуть их обратно.
Нефтяные баталии, разыгравшиеся в канун первой мировой войны в Америке и на Востоке, отнюдь не ликвидировали старых очагов напряженности. Борьба нефтяных гигантов в Европе продолжалась с неослабевающей силой. На протяжении 900-х годов Рокфеллер настойчиво добивался концессий в Румынии, развитие нефтяной промышленности которой обещало хорошие перспективы. В 1904 г. был основан филиал «Стандард ойл» в этой стране. На обратном пути из Турции X. Вильсон специально посетил Бухарест и имел встречу со многими официальными лицами. Он был принят румынским королем и сделал все, чтобы смягчить его отношение к рокфеллеровской компании. По словам Вильсона, король был «достаточно резок». «Он сравнивал себя с разрушителем трестов Рузвельтом, пытаясь оправдать свою политику», — вспоминал впоследствии американский дипломат. Вильсон пытался отвести обвинения против Рокфеллера и «мобилизовал свою память, чтобы привести все возможные аргументы в пользу крупных объединений». Таким образом, миссия Вильсона была недвусмысленным проявлением заботы об интересах нефтяного треста Рокфеллера.
Наряду с этим «Стандард ойл» продолжала пользоваться регулярной поддержкой постоянных дипломатических представительств США за границей. Одним из примеров этого были события в Германии. Незадолго до войны немецкие банки попытались провести через рейхстаг закон о государственной монополии на нефть, чтобы избавиться от конкуренции рокфеллеровской компании. Но эта затея провалилась, и в числе тех, кто способствовал такому исходу, была официальная американская дипломатия. Посольство США в Берлине оказало прямое давление на германское правительство, требуя не принимать закона. Посол Соединенных Штатов Джерард посетил канцлера Бетмана-Гольвега, заявив решительный протест. А когда удивленный канцлер воскликнул, имея в виду критические выступления американских руководителей в адрес трестов: «Не хотите ли вы сказать, что президент США будет что-то делать для „Стандард ойл К°“?», — посол ответил, что антитрестовская политика и защита интересов Рокфеллера — вещи вполне совместимые. Даже искушенным в политике людям это казалось невероятным, но политическая практика Соединенных Штатов убеждала в том, что подобного рода явления в порядке вещей.
VIВ канун первой мировой войны Джон Д. Рокфеллер мог подвести итоги своей деятельности за 50 лет. Он начал деловую карьеру компаньоном небольшой фирмы, а стал хозяином крупнейшего треста. Все эти годы он безудержно рвался вперед. Жажда наживы и неукротимая жадность к деньгам были его путеводной звездой. В самом начале чистая прибыль треста составляла 10—15 миллионов долларов в год, а в 1911 г. — 95 миллионов. Рокфеллер стал обладателем крупнейшего в мире состояния. Его называли «вампиром», «спрутом», «чудовищем». Именем Рокфеллера пугали детей: «Не будешь спать, тебя заберет Рокфеллер».
Впоследствии его апологеты потратили немало сил, чтобы снять с Джона Д. эти обвинения. Они хотели реабилитировать его и подчеркивали, что Рокфеллер действовал не ради обогащения, а в интересах нации и что сам он в личной жизни всегда оставался образцом скромности, ссылаясь на то, что Джон Д. носил старые костюмы и избегал показной роскоши. Старик проездил пятнадцать лет в одном автомобиле, а когда сын подарил ему норковую шубу, отказался ее носить. Однако во всем этом была всего-навсего дань буржуазному пуританизму, свойственному родоначальникам многих крупных состояний и известному еще со времен Гобсека и Гранде. Жадность и скупость наживал сочетались в этих людях с боязнью выставлять свое богатство, с постоянным стремлением спрятать его от глаз людей.
При более близком рассмотрении образа жизни Рокфеллера становится ясно, что основатель крупнейшего американского состояния не был аскетом. До середины 70-х годов он проживал в Кливленде. В доме на Юклид-авеню его семья из шести человек, двое взрослых и четверо детей (сын и три дочери), содержала двух служанок. В загородном поместье Форест-Хилл штат обслуживающего персонала был значительно больше. Но все это было ничто по сравнению с масштабами, которые приняло домашнее хозяйство, когда семья переехала в Нью-Йорк. После 1875 г. Рокфеллеры уже не жили в Кливленде. Сначала они поселились на Манхэттене, а затем приобрели загородную резиденцию — Покантико-Хиллз. Их имение располагалось близ Территауна, в 28 милях от Нью-Йорка, в живописной местности вдоль реки Гудзон. Здесь селилась нью-йоркская аристократия. Первоначально Джону Д. принадлежало около 700 гектаров земли. Но он, а затем и его наследники постоянно округляли свои владения за счет соседних участков. Поэтому со временем площадь Покантико-Хиллз достигла почти трех тысяч гектаров.
И в данном случае Джон Д. Рокфеллер действовал методами, которые усвоил за годы предпринимательской деятельности. Однажды ему пришла в голову мысль соединить свое поместье железнодорожной веткой с имением его брата Уильяма. Дорога должна была пройти по чужим участкам. Невзирая на это, Джон Д. нанял рабочих и приказал строить. Когда дошла очередь до участка старосты деревни, тот призвал полицию. Однако последняя была подкуплена. Вместе с сыновьями староста пытался защищаться, но специально нанятая банда головорезов, вооруженных вилами и лопатами, избила владельцев участка и прогнала их прочь. Это было уголовно наказуемое преступление, но Рокфеллеру оно сошло с рук точно так же, как ему сходили с рук махинации в деловой сфере.
