Артур Конан-Дойль - Тайна Клумбера
Мне было очень приятно вручить мистеру Фэзергилу Уэсту отчет о моем единственном посещении Клумбер-холла. Эти записи связаны не только с моим глубоким уважением к этому джентльмену с самого его появления в Бранксоме. Я глубоко убежден, что факты, касающиеся генерала Хэзерстона, носят специфический характер, что совершенно необходимо довести их до сведения широкой публики в самом точном изложении.
В начале сентября прошлого года я получил записку от миссис Хэзерстон из Клумбер-холла с приглашением посетить ее супруга, здоровье которого, по ее мнению, было за последнее время в весьма неудовлетворительном состоянии.
Мне приходилось слышать кое-что о Хэзерстонах и о их странном затворничестве. Поэтому я был рад познакомиться с этой семьей поближе и в этих целях немедленно отправился в Клумбер.
Я знавал этот холл еще в прежние времена, когда его владельцем был мистер Мак-Витти и поэтому, подъезжая к воротам поместья, был изумлен произошедшими переменами. Ворота, так гостеприимно распахивавшиеся в прежние времена, были теперь заперты на засов; высокий деревянный забор, утыканный гвоздями, окружал все поместье. Подъездная дорога была усыпана листьями и давно не подметалась. Хозяйство в целом имело грустный вид запустения и распада.
Мне пришлось дважды постучать в дверь, прежде чем отворила горничная, которая провела меня через темный вестибюль в небольшую комнату. В этой комнате сидела пожилая изможденная леди, назвавшая себя миссис Хэзерстон. Бледное лицо ее, седые волосы, печальные тусклые глаза и поблекшее шелковое платье - все как нельзя лучше соответствовало окружающей унылой обстановке.
- Мы все в большом волнении, доктор, - сказала она спокойным и изысканным тоном. - Мой муж в течение продолжительного времени испытывал различные тревоги и беспокойство, его нервная система была в очень тяжелом состоянии. Мы приехали сюда, надеясь, что покой и бодрящий воздух окажут на мужа благотворное влияние. К сожалению, ему стало значительно хуже. Сегодня утром у него появилась сильная лихорадка и бред. Дети и я так испугались, что я сразу же пригласила вас. Будьте любезны последовать за мной, я проведу вас в спальню генерала.
Многочисленными коридорами она повела меня в комнату больного, расположенную в самом конце здания. Эта комната, очень скудно меблированная, без ковров, показалась мне чрезвычайно унылой. В ней были только узкая и низкая кровать, походный стул и простой деревянный стол с разбросанными на нем бумагами и книгами. На середине стола лежал какой-то предмет неопределенной формы, закрытый полотняной простыней.
Повсюду на стенах была развешена очень ценная и разнообразная коллекция оружия, главным образом сабли, некоторые из которых несомненно были образцами современного вооружения британской армии. В числе других видов оружия были кривые восточные сабли, индийские мечи, палаши, секиры. Некоторые из них отличались богатой отделкой, инкрустацией на ножнах, эфесами, сверкающими драгоценными камнями. Бросался в глаза резкий контраст очень скромной обстановки и богатства, блиставшего на стенах.
Впрочем, у меня не было времени разглядывать коллекцию генерала, потому что он лежал в постели и явно нуждался в моей помощи.
Голова генерала была повернута от нас в пол-оборота, он тяжело дышал и, очевидно, не подозревал о нашем присутствии. Блестящие широко открытые глаза и яркий румянец свидетельствовали о сильнейшей лихорадке.
Я подошел к постели и, склонившись над генералом, взял его за руку, чтобы прощупать пульс. Внезапно он вскочил, сел в постели и нанес мне яростный удар. Никогда мне не доводилось видеть такого пароксизма ужаса, с которым он глядел на меня.
- Собака! - закричал он. - Пусти, пуста, говорят тебе. Руки прочь! Или тебе мало, что вся моя жизнь разбита? Когда же это кончится? Сколько мне еще мучиться?
- Тише, дорогой мой, тише, - проговорила его жена, успокоительно проводя прохладной рукой по его горячему лбу. - Это доктор Истерлинг из Странрара. Он не причинит тебе зла, напротив, окажет помощь.
Генерал в изнеможении откинулся на подушку и по изменившемуся выражению его лица я увидел, что ему стало легче и что он понимает речь окружающих.
Я поставил генералу термометр и стал считать пульс. Он достигал 120 ударов в минуту, термометр показывал сорок градусов. По всей вероятности, это была перемежающаяся лихорадка, которой иногда страдают люди, проведшие большую часть жизни в тропиках.
- Опасности нет никакой, - заметил я. - С помощью хинина и мышьяка мы скоро ликвидируем этот приступ и полностью восстановим ваше здоровье.
- Никакой опасности, а? - сказал генерал. - Для меня никогда не бывает никакой опасности. Меня невозможно убить. Сейчас у меня в голове совершенно прояснилось, поэтому, Мэри, оставь нас вдвоем с доктором.
Миссис Хэзерстон вышла из комнаты, как мне показалось, довольно неохотно, а я сел у постели больного, чтобы выслушать все, что он пожелает мне сообщить.
- Мне хотелось бы, доктор, чтобы вы обследовали мою печень, - сказал генерал, когда дверь закрылась. - У меня был абсцесс, и наш полковой врач Броди уверял, будто готов держать пари, что этот абсцесс сведет меня в могилу. Когда я уехал из Индии, боли полностью прекратились. Вот, где был абсцесс, как раз у этого ребра.
- Я чувствую это место, - сказал я после тщательного осмотра. - Но рад заверить вас, что абсцесс полностью абсорбировался или заизвестковался, как нередко бывает с абсцессами. Сейчас вам можно совершенно не опасаться, что он причинит вам беспокойство.
Казалось, генерал вовсе не был в восторге от такого сообщения.
- Так всегда бывает со мною, - угрюмо сказал он. - Если бы все это произошло с кем-нибудь другим, он, конечно, подвергался бы в какой-то мере опасности, а я, как вы сказали, вне опасности. Посмотрите-ка, - он обнажил грудь и показал мне зарубцевавшуюся рану в области сердца. - Сюда попала пуля горца. Вы, конечно, думаете, что этой раны достаточно, чтобы отправить человека на тот свет. Что же получилось? Пуля скользнула по ребру и вышла из спины, даже не задев плевры. Слыхали вы что-нибудь подобное?
- Вы родились под счастливой звездой, - улыбнулся я.
- Ну, это зависит от точки зрения, - сказал генерал, качая головой. Смерть мне не страшна, если она придет в привычной для меня форме. Но, признаюсь, что ожидание странной, необычной смерти очень страшно и действует на нервы.
- Вы имеете в виду, - сказал я, удивленный его словами, - что предпочли бы естественную смерть насильственной?
- Нет, не совсем так, - ответил он. - Я слишком хорошо знаю и холодное, и огнестрельное оружие, чтобы бояться его. Что вы знаете, доктор, об одиллических силах?
- Ничего, - ответил я. Все время я зорко следил за генералом, чтобы узнать, не возвращается ли к нему бред. Но его рассуждения были вполне разумны, лихорадочный румянец исчез.
- Вы, ученые Запада, во многом отстаете от жизни, - заметил генерал. - Во всем, что касается материальной сущности вещей и что способствует поддержке тела, вы достигли значительных успехов. Но что касается скрытых сил природы и скрытой мощи человеческого духа, то в этом отношении вы, ученые люди Запада, отстали на сотни лет от самого ничтожного индийского кули. Бесчисленные поколения предков, потреблявших в пищу мясо и стремившихся к материальному благосостоянию и комфорту, содействовали преобладанию в нас животных инстинктов над духом. Тело, которое должно было бы быть только орудием нашей души, сейчас превратилось в тюрьму для души, которая в ней заключена, и, к тому же, в тюрьму все более и более разрушающуюся. На Востоке душа и тело не так слиты друг с другом, как у нас; там гораздо меньше страданий при разлучении их в момент смерти.
- Однако такая их структура, как будто, не приносит им особенной пользы, недоверчиво заметил я.
- Только пользу высшего познания, - ответил генерал. - Если бы вы поехали в Индию, то, возможно, первое, чем вы заинтересовались ради развлечения - это явление природы, которое называют фокусом с деревом манго. Вы, конечно, слышали или читали об этом.
Человек сажает семя манго и делает над ним пассы, пока оно не пустит побег и не принесет листья и плоды - и все это в течение получаса. На самом деле это не фокусы, это - сила. Такие люди знают о природных процессах больше, чем ваши Тиндали и Гексли; они могут ускорять и замедлять действие сил природы загадочными способами, о которых мы не имеем ни малейшего понятия. Эти фокусники низших каст являются только дилетантами. Но люди, вступившие на более высокую ступень, настолько выше нас своими познаниями, насколько мы выше готтентотов или патагонцев.
- Вы говорите так, как будто хорошо изучили их, - заметил я.
- Да, на свою беду, - ответил он. - Я встретился с ними при таких обстоятельствах, при которых, надеюсь, не встретится никакой другой бедняга. Но, право, вам следовало бы знать хоть что-нибудь об одиллических силах; они имели бы большое значение в вашей профессии. Почитайте книгу Рейхенбаха "Исследование магнетизма и жизненной силы", книгу Грегори "Письма о животном магнетизме". Эти книги вместе с двадцатью семью афоризмами Месмера и трудами доктора Юсгануса Кернера из Вейнсберга значительно расширили бы ваш кругозор.
