Гвидо Препарата - ГИТЛЕР, Inc.Как Британия и США создавали Третий рейх
В своей простейшей форме подпольное обучение террористической «ячейки» людьми из государственных секретных служб является частью маневра, направленного на вовлечение такой фантомной «организации» в более или менее зрелищный диверсионный акт. Диверсия эта направлена либо против самого государства, либо против избранного целью противника, например нации, правящие кланы которой являются врагами террористов по причине этнической или религиозной неприязни или соперничества. В первом случае уязвленное правительство с жаром принимается осуществлять меры возмездия и «обрушивается на террористов», одновременно быстро вводя законы, направленные на усиление контроля и подавления общества*.
* Представляется, что такова стандартная схема террористической деятельности на протяжении всего двадцатого века, начиная от заговора «Черной руки» в Сараево, до политических убийств, которыми занимались революционные ячейки в Европе в семидесятые годы (например, банда Майнхоф или «Красные бригады» и близкие им по методам группировки праворадикального толка в Италии). Сея панику среди населения, итальянские террористические группы порождали нарастающий коллективный психоз, который в народе воспринимался как «стратегия напряжения», разработанная «свихнувшимися итальянскими спецслужбами» и который в конечном счете помог удержаться у власти шатавшейся в то время, но поддержанной Соединенными Штатами христианско-демократической мафии до бойни, устроенной Исламистским Фронтом в Алжире (1992 год), и недавно замаячившей на горизонте «угрозы» со стороны Аль-Каиды бен Ладена — истинного «божьего дара» для американского имперского истеблишмента (как известно, что никому не известный ранее бен Ладен и его соратники с самого начала были креатурами ЦРУ).
Сараевский пример демонстрирует «стандартный террористический акт» второго рода: в самом деле, здесь удалось добиться всех поставленных перед совершенным действом целей, а именно: (1) втянуть Германию в войну на стороне Австрии — врага России, которая вступилась за Сербию; (2) извлечь выгоду из Сербии, привязав ее к колеснице тройственной Антанты; (3) принести в жертву исполнителей, которых приговорили к тюремному заключению и к смертной казни; и (4) стереть из исторической памяти имена и личности истинных организаторов заговора.
Гаврило Принцип стал первым в длинном списке «козлов отпущения», «пешек» или «полезных идиотов» (41), чьей нелестной, но политически оправданной задачей было приведение в исполнение решений, вызревших задолго до террористического акта в кабинетах больших государственных начальников. В нашем повествовании мы — в связи со многими важными событиями — встретимся с множеством таких «полезных идиотов»: Феликс Юсупов*
См. ниже.
(убийство Распутина, 1916 год); Антон фон Арко-Валлей**
Глава 2, стр. 57.
(расстрел Курта Эйснера, 1919 год), Ольтвиг фон Гиршфельд, Генрих Тиллезен и Генрих Шульц (попытка покушения на Эрцбергера в 1920 году и его убийство в 1921 году***),
Глава 3, стр. 95.
Эрвин Керн, Герман Фишер и Эрнст фон Саломон (эта троица несет ответственность за смерть Ратенау, 1922 год****),
Глава 3, стр. 151, 173.
Мартин ван дер Люббе*****
Глава 5, стр. 182-183, 307.
(поджог Рейхстага, 1933 год) и Алексей Николаев******
Глава 5, стр. 357-350.
(убийство Кирова, послужившее сигналом к началу антитроцкистской чистки, 1934 год).
Осада Германии
Летом 1914 года Германия поддержала Австрию, Россия — Сербию. Британская дипломатия могла теперь заманить в ловушку обоих — противника и союзника одновременно.
Наконец 6 июля британский министр иностранных дел лорд Грей проинформировал германского посла о том, что Россия пока не готова вмешаться и что Британия не имеет никаких обязательств ни по отношению к России, ни но отношению к Франции: это была намеренная ложь.
Два дня спустя британский министр иностранных дел уверил русских в том, что, согласно «сообщениям из весьма надежных источников», немцы в спешном порядке перебрасывают на восток дивизии и в целом ситуация, с точки зрения рейха, складывается весьма неблагоприятная: это была еще большая ложь (43).
Все эти обманные трюки и лживые сообщения, передававшиеся точно по адресам за плотно закрытыми дверями, сопровождались в Британии настоящим, мастерски разыгранным публичным шоу — притворными попытками посредничать между враждующими сторонами во имя сохранения мира,— попытками, предпринятыми для обмана народных масс (44). Британия всегда весьма тщательно раскручивала клубки международных конфликтов так, чтобы поставить противника в положение нападающей стороны, оставляя за собой роль миролюбивой, справедливо обороняющейся жертвы. Это была психологическая уловка, предназначенная для введения собственных народных масс в заблуждение, а вот немцы не имели опыта в таких трюках и не понимали их пользы.
Австрия предъявила Сербии ультиматум: категорическое требование прекратить в Сербии антиавстрийскую пропаганду в любой форме и начать формальное расследование убийства, причем в этом расследовании должны принять участие представители Австрии (45). Сербия приняла все пункты ультиматума, кроме последнего, в связи с чем она сделала театральный дипломатический жест, предложив передать расследование в руки Международного суда в Гааге. Ясно, что Сербия отклонила ультиматум по инструкции, полученной от своих патронов, которые уже давно ждали этого момента: уже 25 июля британское казначейство приступило к выпуску специальных банкнот, не подлежащих обмену на золото и предназначенных для использования в военное время (46).
Война с Сербией, в которую Австрию сознательно втягивали сербскими интригами, инспирированными Россией, была ловушкой, в которую австрийское правительство попало. не понимая, что создает для России повод объявить всеобщую мобилизацию и вступить в войну, представив, таким образом, Австрию и Германию злонамеренными поджигателями большого мирового конфликта (47).
Армия Франца-Иосифа изготовилась к атаке на Сербию, Вильгельм был вне себя от радости — не думая о возможных последствиях. После еще одного раунда чисто формальных дипломатических телодвижений между Лондоном, Берлином, Парижем и Санкт-Петербургом австро-венгерская армия 28 июля подвергла бомбардировке Белград. Война началась.
Россия, тайно подстрекаемая Францией, обещавшей всестороннюю помощь и поддержку (48), начала мобилизацию, подтягивая войска к западной границе, а германские генералы ждали лишь зеленого света от кайзера, чтобы начать наступление по плану Шлиффена. Пурталес, германский посол в Санкт-Петербурге, сломя голову примчался в министерство иностранных дел и попросил министра Сазонова отменить мобилизацию. Он повторил свою просьбу трижды. Когда русский министр в третий раз отклонил эту просьбу, Пурталес дрожащей рукой протянул Сазонову ноту германского правительства об объявлении войны. Это случилось 1 августа.
Получив из России известие о концентрации войск на границе, Вильгельм в какой-то степени пробудился от спячки и признал серьезность сложившейся ситуации:
Таким образом, тупость и неуклюжесть союзника превратились в капкан. Итак, пресловутое окружение Германии стало наконец свершившимся фактом... Ловушка неожиданно захлопнулась над нашими головами, а чисто антигерманская политика, каковую Англия столь издевательски проводила по всему миру, одержала весьма убедительную победу, которую мы оказались неспособными и бессильными предотвратить, ибо Англия, невзирая на все наши усилия, заманила нас в расставленные сети, пользуясь нашей верностью союзу с Австрией, решив удушить наше политическое и экономическое существование. Великолепное, блистательное достижение, которым склонны восхищаться даже те, для кого оно означает катастрофу (49).
Это действительно была катастрофа, и винить в ней Германия могла только саму себя.
Когда разразилась война, Распутин бормотал: «Нет звезд на небе... океан слез... наша отчизна никогда не переживала такого мученичества, какое ожидает нас теперь... Россия захлебнется в своей собственной крови» (50).
Совершив еще один театральный жест, Британия — пока Германия готовилась к наступлению на Западном фронте — прибегла к последней уловке, обратившись к противникам с мирными предложениями, объявив, что готова гарантировать свой нейтралитет и удержать Францию от помощи России в назревающем русско-германском конфликте, если Германия воздержится от нападения на Францию. Этот хитрый подвох, который Вильгельм с дьявольским упорством старался считать английским одобрением своего вторжения в Россию, едва не заставил и без того потрясенного Гельмута фон Мольтке прекратить наступление: германская мобилизация была завершена, армии готовы к броску, настаивал начальник генерального штаба.
