Энтони Эверит - Возвышение Рима. Создание Великой Империи
Есть подтверждения того, что женщины являлись уважаемыми членами этрусского общества. Они, в отличие от римских женщин, имели не только личные имена, но и фамилии. На гробничных фресках изображены жены и мужья, сидящие вместе на пирах, что, наверное, очень удивляло греков. Видимо на изображении показаны счастливые семейные пары. Все это не обязательно связано с общей распущенностью. При этом описание Феопомпом свободных любовных отношений служит еще одним подтвержденим относительной независимости женщины.
Именно из этого сложного, подавляющего своей высокой культурой общества в Рим прибыл совершенно чуждый римлянам человек и завоевал трон. Неожиданное обстоятельство состояло в том, что по происхождению он был не этруск, а сын аристократа, изгнанного из одного из могущественных и известных греческих городов — Коринфа.
Греция представляла собой «змеиную яму» со множеством крошечных и соперничающих друг с другом государств, из которых самым богатым в то время был Коринф. Этот город находился на узком перешейке, соединяющем материковую Грецию и Пелопоннес. Такое выгодное расположение привело к тому, что Коринф стал перевалочной базой, а его торговцы отправлялись на восток в Малую Азию и на запад — в Италию. Коринфская керамика и благовония стали известны по всему Средиземноморью и очень распространились среди этрусского высшего сословия.
В Коринфе правил род Бакхиадов, но между 620 и 610 годами власть захватил их политический противник по имени Кипсел. Он снискал популярность в народе и стал тираном, выступающим против аристократии. Кипсел правил в интересах низших слоев общества, в основном мелких землевладельцев. Он конфисковал богатство своих противников и расширил гражданские права простого народа.
Представителей Бакхиадов отправили в изгнание, однако они пытались сопротивляться, после чего многие из них были казнены. Среди тех, кто избежал кровопролития, был Демарат, богатый торговец благородного происхождения. Он прибыл в Этрурию, где у него имелись торговые связи. Демарат привез с собой свое богатсво и многочисленных сторонников, среди которых были известный живописец и несколько художников по керамике. Он открыл производство замечательной керамической посуды в коринфском стиле и поселился в крупнейшем этрусском городе Тарквинии (сегодня — Тарквиния, коммуна Италии) или же в соседней с ним Цере. Местное население очень хорошо приняло Демарата, а географ Страбон даже утверждал, что он стал правителем города.
Достижение таких жизненных успехов в разных странах не так удивительно, как может показаться на первый взгляд. Судя по сохранившимся надписям, люди греческого, латинского и италийского происхождения довольно часто добивались высоких должностей в Этрурии. Богатство и родословная человека имели гораздо большее значение, чем принадлежность тому или иному сообществу, городу или государству.
Демарат женился на небогатой местной жительнице благородного происхождения. У нее родилось двое сыновей Арунс и Лукумо (последнее имя — вероятно искаженная форма от этрусского «Лаухме», что означает «царь»). Он обучил своих сыновей всем искусствам, как это принято в греческой системе образования. Став совершеннолетним, Лукумо решил переехать в Рим, где, по его мнению, такой деятельный человек, как он, нашел бы гораздо больше возможностей проявить себя, нежели в своем родном городе. Он поменял свое имя и стал Луций Тарквиний. Позднее ему дали дополнительное прозвище «Приск», или «Древний», чтобы отличать его от следующего царя, также носящего имя Тарквиний. По мнению Цицерона, прибытие в Рим Луция Тарквиния стало поворотным моментом в истории, поскольку вместе с ним в римское провинциальное болото вошли греческие духовные и материальные ценности: все от неистощимого желания познавать мир до теории устройства государства, от замечательной керамики до поэзии Гомера, эпические произведения которого, «Илиада» и «Одиссея», стали расценивать как авторитетные пособия по благородной и героической жизни. Прежде всего римляне с восторгом приняли всю ту роскошь, которую принесла с собой более развитая культура. Цицерон отметил: «Ведь в наш город притек из Греции не малый, я бы сказал, ручеек, а полноводная река наук и искусств».
Переезд Луция в Рим горячо поддержала его жена, Танаквиль. Она принадлежала к благородному этрусскому роду и часто страдала от снобистского презрения к себе со стороны соотечественников, которые осуждали ее брак с изгнанником и иноземцем. Танаквиль считала, что в недавно основанном Риме, где еще не было старинных родов, она завоюет заслуженное уважение.
Она еще более воодушевилась, когда направляясь по дороге из Тарквинии в Рим, они доехали в открытой повозке до Яникульского холма, расположенного на другом берегу Тибра против Рима, недалеко от нового моста. Вдруг над ними показался орел, который затем устремился вниз и схватил шапку с головы Луция. Птица взлетела в небо, а затем снова ринулась вниз и ловко вернула шапку на голову владельца. Танаквиль, которая, как большинство этрусков, очень хорошо толковала все знамения и чудеса, сочла это предсказанием будущего величия.
Доказательства своей правоты ей пришлось ждать недолго. Прибытие в город такого богатого человека, как Луций, привлекло внимание римлян, и через некоторое время его представили царю. Благодаря своей просвещенности и образованию, а также радушию в обхождении, Луций вскоре стал близким другом и советчиком царя. Он также выделял средства на военные кампании Анка Марция.
У царя было два сына, которые приближались к своему совершеннолетию и собирались унаследовать трон. Однако у Тарквиния были другие замыслы. После смерти Анка Марция, в соотвествии с пожеланием царя, он стал опекуном мальчиков. Тарквиний сразу же отправил царских детей на охоту в дальние угодья. Пока они охотились, он убедил народное собрание избрать новым царем его.
Как его предшественники, Тарквиний вел войны со своими соседями и одержал победу над союзом этрусских городов. Рим постепенно превращался в сильное воинственное государство, с которым необходимо было считаться. Военные победы над соседними народами, расширение его территории и увеличение числа его граждан привело к росту богатства. Грабежи обогатили город, и в Риме началось строительство крупных сооружений, таких как Большой цирк для проведения скачек в долине между Авентинским и Палатинским холмами, а также начались работы по осушению заболоченной долины между римскими холмами. Во время одного из сражений царь поклялся построить на Капитолийском холме храм в честь Юпитера Лучшего и Величайшего, и вот теперь он выполнил свое обязательство. В местах, где не было городских укреплений, построили стены из огромных обтесанных каменных блоков.
Тарквиний стал первым римским военачальником, который провел триумф — военную процессию в честь одержанной победы. Он въезжал в город на колеснице, ведомой четырьмя лошадьми, а за ним следовало его войско. Он был одет в роскошные одежды и имел символы власти и могущества — инсигнии. В их число входили тога и расшитая золотом пурпурная туника, золотая корона, отделанная драгоценными камнями, скипетр из слоновой кости и кресло. Его лицо было покрыто слоем киновари (сульфид ртути, ядовитое вещество, если его постоянно использовать в качестве косметического средства), которая придавала ему красный оттенок в подражание цвету статуи Юпитера на Капитолийском холме. Как царя этрусков, его сопровождали двенадцать ликторов, мужчин, которые несли фасции — символы телесного наказания и смертной казни.
Все эти символы власти представляли собой естественные знаки самоутверждения диктатора, опирающегося на поддержку народа. Величие всегда притягивает и внушает страх. Считая римского царя итальянской версией греческих тиранов, мы можем задать вопрос, как воспринимали своего царя римские патриции — «древние роды» со времени Ромула, и можно ли сравнить это восприятие с тем, как коринфский род Бакхиадов относился к Кипселу. Тарквиний, несомненно, пытался ослабить положение патрициев, для чего увеличил число сенаторов на сто человек за счет выходцев из малоимущих родов.
Он также увеличил в армии число всадников, или эквитов (equites). Эти граждане были достаточно богаты и могли содержать собственных лошадей. Они составляли еще одну основу власти, которая не основывалась на патрициях. Тарквиний попытался еще прочнее укрепить их положение, объединив их в три новые трибы, или группы, имеющие один голос в народном собрании. Влиятельный патриций, Атт Навий, выступил против этих нововведений. Царь сильно разозлился и решил отомстить ему.
Навий был предсказателем и жрецом, ответственным за толкование полета птиц. Тарквиний решил уличить его в шарлатанстве и доказать, что он никогда не произносил ни одного правдивого слова. Он вызвал к себе Навия и спросил его: «Я хочу знать, исполнится ли то, что я задумал? Сделай-ка мне предсказание и быстро возвращайся. Я буду ждать тебя здесь».
![Э. Гиббон - История упадка и крушения Римской империи [без альбома иллюстраций]](/uploads/posts/books/184344/184344.jpg)
