Юрий Мухин - Человеческий фактор
Только умом полководца. Если попался толковый полководец, то проанализировав тысячи и тысячи составляющих (военных, политических, географических, климатических, экономических, этнических и пр.), он может догадаться, где именно враг нанесет удар и расположит именно здесь свои войска с тем, чтобы их боевая готовность, которая включает и их численность, была достаточной для нанесения врагу поражения. У побед и поражений есть много составляющих, и полководческая составляющая имеет среди них немалое значение.
В 1940 г. французские полководцы решили, что немцы ударят на севере и для их встречи подготовили здесь самые мощные и лучшие силы (около 40 дивизий). Немцы поняли, что французы так подумали, и нанесли по этим силам удар через Бельгию силами всего 29 дивизий, а 45 дивизий (в их числе 7 танковых) прошли южнее через считавшиеся французами непроходимыми Арденские горы, разгромили две слабые французские армии, ворвались вглубь Франции, там развернулись на север и окружили группировку войск союзников, ждущую их на севере из Бельгии. Война была сделана, французы капитулировали.
А как было 22 июня 1941 года? Чей полководческий талант возобладал — нашего или немецкого Генштабов? Из мемуаров тогдашнего начальника Генштаба РККА Георгия Константиновича Жукова видно, что ему ужасно не хочется на этот вопрос отвечать, но надо — он слишком много дает фактов, чтобы мысль об этом не пришла в голову. К примеру, если свести даваемые им вразнобой цифры количества дивизий (без кавалерийских) с нашей и немецкой стороны на 22 июня, то получится следующая картина (см. табл. 1).
Из того, как Г. К. Жуков расположил наши войска, видно, что он ждал основные удары немцев из Прибалтики и с украинской границы. А немцы нанесли всего лишь один главный удар и там, где он не ждал — в Белоруссии.
Виноват ли Жуков? Если и виноват, то не более чем наш шахматист, проигравший иностранному. Ведь мы вели войну не с мальчишками, а с талантливейшими военными специалистами и генералами. Последствия, конечно, не такие как в шахматах, но что же — ведь Жуков своей беззаветной службой в дальнейшем старался смыть с себя позор этого первого поражения.
Таблица 1
Удар, который Жуков ожидал от немцев
Удар, который немцы нанесли по плану «Барбаросса»
Зачем было клеветать, зачем валить эту свою вину на Сталина, на остальных? К сожалению, Жуков не понимал, что славе его (которую он жаждал с очевидностью) это ничего не добавляет, наоборот — выставляет его самого в смешном и жалком виде. Он пишет.
«Наиболее опасным стратегическим направлением считалось юго-западное направление — Украина, а не западное — Белоруссия, на котором гитлеровское верховное командование в июне 1941 года сосредоточило и ввело в действие самые мощные сухопутную и воздушную группировки.
Вследствие этого пришлось в первые же дни войны 19-ю армию, ряд частей и соединений 16-й армии, ранее сосредоточенных на Украине и подтянутых туда в последнее время, перебрасывать на западное направление и включать с ходу в сражения в составе Западного фронта. Это обстоятельство, несомненно, отразилось на ходе оборонительных действий на западном направлении.
При переработке оперативного плана весной 1941 года (февраль-апрель) мы этот просчет полностью не исправили.
И. В. Сталин был убежден, что гитлеровцы в войне с Советским Союзом будут стремиться в первую очередь овладеть Украиной, донецким бассейном, чтобы лишить нашу страну важнейших экономических районов и захватить украинский хлеб, донецкий уголь, а затем и кавказскую нефть. При рассмотрении оперативного плана весной 1941 года И. В. Сталин говорил: „Без этих важнейших жизненных ресурсов фашистская Германия не сможет вести длительную и большую войну“.
И. В. Сталин для всех нас был величайшим авторитетом, никто тогда и не думал сомневаться в его суждениях и оценках обстановки. Однако указанное предположение И. В. Сталина не учитывало планов противника на молниеносную войну против СССР, хотя, конечно, оно имело свои основания».
А спросить Жукова, — какое воинское звание «весной 1941» имел Сталин, чтобы генерал армии Жуков его считал в военных вопросах «величайшим авторитетом»? И если Сталин беспокоился за Украину, то неужели по карте не было видно, что немцам до Киева ближе от белорусского пограничного Бреста, чем от украинского пограничного Перемышля? Или начальник Генштаба Жуков свою работу по анализу карт перепоручил Сталину?
А вот еще.
«Внезапный переход в наступление в таких масштабах, притом сразу всеми имеющимися и заранее развернутыми на важнейших стратегических направлениях силами, то есть характер самого удара, во всем объеме нами не был предусмотрен. Ни нарком, ни я, ни мои предшественники, ни Б. М. Шапошников, К. А. Мерецков и руководящий состав Генерального штаба не рассчитывали, что противник сосредоточит такую массу бронетанковых и моторизованных войск и бросит их в первый же день мощными компактными группировками на всех стратегических направлениях с целью нанесения сокрушительных рассекающих ударов».
А на что рассчитывал Г. К. Жуков, прячущийся в данном случае за спинами наркома и отсутствовавших уже давно Шапошникова и Мерецкова? На то, что немцы выделят для наступления на СССР по роте от каждой дивизии? Разве во Франции они не «бросили в первый же день мощные компактные группировки»?
Однако давайте отвлечемся на несколько более подробное рассмотрение этой цитаты из мемуаров Г. К. Жукова.
«Военно-исторический архив» (№ 3, стр. 264) сообщает, что когда начальнику Генерального штаба КА Г. К. Жукову Главное разведывательное управление этого штаба принесло доклад «О франко-немецкой войне 1939—1940 г.», в котором были подробно проанализированы действия впервые созданных немцами оперативно-стратегических объединений — танковых армий, Жуков начертал на документе:
«Мне это не нужно».Г. К. Жуков. Фото из иллюстрированного приложения к «Правде» от 15.01.1940, сообщающего о присвоении комкору Г. К. Жукову сразу звания «генерал армии»
На Совещании высшего руководящего состава РККА 23—31 декабря 1940 г. генерал армии Жуков в своем докладе «Характер современной наступательной операции» сообщал, что современные наступательные операции отличают „смелое и решительное применение танковых дивизий и мехкорпусов в тесном взаимодействии с военно-воздушными силами на всю глубину оперативной обороны противника» и утверждал, что это доказывают «высокие темпы проведения наступательных операций. Польша разгромлена в 18 дней (в среднем суточное передвижение немцев равно 30 км), Голландия, Бельгия и Северная Франция, за 20 дней, что равно (темп наступления) 20 км в сутки. Разгром Франции — в 18 дней, что составляет (по темпу наступления) 16 км в сутки, при этом действие ММС доходило до 100—120 км“».
Делать такие заявления в 1940—1941 гг. и потом в мемуарах заявлять, что никто не ожидал массированных ударов немцев?!
И наконец. Не очень хочется уличать Жукова в наглой лжи, но это ведь не Сталин «был убежден, что гитлеровцы в войне с Советским Союзом будут стремиться в первую очередь овладеть Украиной». Это Жуков 11 марта 1941 г. писал Сталину:
«…докладываю на Ваше рассмотрение уточненный план стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на Западе и на Востоке… Сложившаяся политическая обстановка в Европе заставляет обратить исключительное внимание на оборону наших западных границ… При условии окончания войны с Англией предположительно можно считать, что из имеющихся 260 дивизий… до 200 дивизий, из них до 165 пехотных, 20 танковых и 15 моторизованных, будут направлены против наших границ… Германия вероятнее всего развернет свои главные силы на юго-востоке от Седлец до Венгрии с тем, чтобы ударом на Бердичев, Киев захватить Украину».
История для будущих зомби
Пожалуй, пока мы не рассмотрели еще конечный результат от внезапного удара по «неприведенной в боевую готовность» советской авиации.
Недавно мне пришлось читать учебник «Новейшая история зарубежных стран 1914—1997 гг.» для 9-го класса российских школ. Учебник написан А. А. Кредером в густом откровенно сионистском духе, но ловко. Что бы вы в учебнике ни читали — у вас останется осадок отвращения к СССР и России, даже если Кредер прямо и не клевещет на них. К примеру, он пишет:
Начало Великой Отечественной войны. С начала 1941 г. Сталин все чаще получал сообщения о концентрации немецких войск вдоль новой советской границы. Советский разведчик Рихард Зорге 15 мая 1941 г. указал в донесении из Токио точную дату начала немецкого наступления — 22 июня. Однако Сталин видел в этой информации козни англичан, желавших столкнуть Германию с СССР. Он вряд ли сомневался в неизбежности войны с Германией. Во всяком случае, перевооружение армии шло в СССР полным ходом. Но Сталину хотелось оттянуть начало конфликта. Кроме того, он был уверен, что Гитлер не нападет без предъявления какого-либо ультиматума. До последней минуты Сталин откладывал приведение войск в боевую готовность. Именно поэтому начало немецкого наступления имело для СССР столь тяжелые последствия.
