Александр Шмеман - ДНЕВНИКИ 1973-1983
Пятница, 12 октября 1973
О.Евфимий Вендт: "Острое отталкивание от всех мировоззрений, сделанных ученостью, а не видением…" (цит. о.Геннадием Эйкаловичем в его статье об о.Евфимии в "Вестнике" 107, стр.93).
Людей незачем обращать к Христу, если они не "обратят" своего восприятия мира и жизни. Ибо и Христос оказывается "символом" только того, что мы и без Него любим, чего и без Него хотим. И такое христианство еще страшнее агностицизма и гедонизма. И потому христианский "активизм" в пределах теперешнего "мировоззрения", ощущения жизни – так ложен и даже отвратителен.
Богословы связали свою судьбу – изнутри – с "ученостью". А им гораздо более по пути с поэтами, с искусством. И потому богословие стало пресной академической забавой, не нужной никому ни в Церкви, ни вне ее. Только вот поэзия, подлинная, трудна, а "ученость" бесконечно легка – "…автор хорошо усвоил литературу предмета…". Современный богослов в религии приблизительно то же самое, что "литературовед" в искусстве: какой точно нужде они отвечают?
"Декан", "протопресвитер", "профессор": иногда (особенно, вот, в такое одинокое солнечное утро, как сегодня) острое чувство, что все это не имеет никакого отношения к моей личности. Между тем почти только этим определяются 90% моей жизни, общения с людьми и т.д. Снимая маску, "шокируешь" людей: как это он стал самим собой? А маской исправляется все: и то, что говоришь, и то, что делаешь. И как легко растворить личность в маске и полюбить эту маску…
1 "С благими намерениями делаются плохие фильмы" (фр.).
2 Гран Гиньоль (фр.) – парижский театр ужасов, популярный в первой половине XX века.
Понедельник, 15 октября 1973
Два дня в Labelle, где почти все листья уже осыпались и все сквозит, и над всем ставшее таким огромным небо. Так хорошо, так прекрасно, чисто, глубоко!
Прочел там страшную книгу: воспоминания жены P. Tillich'а о нем ("From Time to Time"). Что это за ужас, дешевка, грязь, разложение! Чтобы почувствовать это разложение, достаточно прочесть: "I was eager to become a human being, but what set me on fire was the spirit and the mind. Heinrich (любовник!) was responsible for my becoming as human as I ever became. Paulus was the fulifillment of my cosmic-mindedness. We were both exposed to demons. I struggled against my id, which wanted to destroy my rational self-awareness. Perhaps, my salvation was that I fought for a conscious personal self, though I always felt in danger of becoming the matter on which another person's mind fed… Paulus was a cosmic power…"1 . Когда целая цивилизация начинает говорить таким языком, что делать? Я прочел в свое время много Тиллиха и помню его лично (экзаменовал меня в Union2 в 53-54 гг.). И уже тогда думал: безбожное, демоническое богословие…
Хорошее письмо из Англии от Пети Скорера (его будут рукополагать 28-го в дьякона) о "неуловимом" в Православии и потому самом важном.
Продолжаю с огромным интересом читать книгу R. Byrnes о Победоносцеве. Какая трагическая, какая уродливая судьба – не его только, но и всей России. Своеобразная прозорливость – в обоих лагерях – в отрицаниях и полная слепота – в утверждениях.
Среда, 17 октября 1973
Из дневника Бунина ("Новый журнал", 112, стр. 219): "За мной семьдесят лет. Нет, за мной ничего нет".
Письмо от Н. Струве. Разговор по телефону с Бродским.
Кончил книгу о Победоносцеве: как все это страшно, как близко религия, "религиозные убеждения" – к демонизму. И как легко ею оправдать все что угодно. "Правота" Флоровского, "правота" Победоносцева. Это все та же "правота" – людей, никогда не усомнившихся в себе, правота гордыни, мелочности, страха.
Пятница, 19 октября 1973
Вчера письмо-приветствие из Парижа, подписанное Андреем, Петей, Репниным, Винтером, Нестеровым и Траскиным (кадеты). Чуть ли не половина нашего "первого взвода" в Villiers-le-Bel тридцать пять лет тому назад! Чар-
1 Цитата из воспоминаний жены протестантского богослова и философа Пауля Тиллиха "Время от времени": "Я стремилась сделаться человеком, но зажигали меня дух и разум. Благодаря Генриху (любовнику!) я стала настолько человечной, насколько я только способна. Паулус – реализация моего космического сознания. Мы оба сталкивались с демонами. Я боролась со своим подсознанием, стремящимся разрушить мое разумное самосознание. Вероятно, спасало меня то, что всегда я боролась за свое собственное, сознательное "я", постоянно ощущая опасность превратиться в объект использования для разума другого человека… Паулус был космической силой…" (книга воспоминаний жены протестантского богослова и философа Паулуса Тиллиха "Время от времени") (англ.).
2 Union Theological Seminary – протестантская богословская семинария в Нью-Йорке.
нецкий и Бекич умерли. Кирилл Радищев погиб. С Сережей Исаковым контакт оборвался. Другие всегда были "периферичны". Винтер и Нестеров прошли через все ужасы войны, плена, увечий. Все прожили такие разные жизни! А вот встреча – радость, пожалуй, неразрушимая. Коля Нестеров приписывает: "Приезжай ко мне в Берлин…"
"Проклятие труда". Но многие, если не большинство, погружены в бешеную деятельность, потому что боятся остаться лицом к лицу с жизнью, с собою, со смертью. Потому что им скучно , а скука – это царство дьявола. Скучно и страшно – вот они и оглушают себя деятельностью, идеями, идеологией. Но сквозь все в "мире сем" просачивается все та же скука и страх. Тональность нашей культуры: оптимистическая деятельность со зловонными испарениями страха и скуки. Без Бога – "все позволено", но это "все" – бездонно страшно и скучно. И потому первый долг в Церкви: отказаться от какого бы то ни было участия в самой логике, самой тональности этого мира. Мир нельзя "просвещать", не отвергнув его сначала en bloc. Но для этого в современном христианстве нужно много мужества и духовной свободы: не поддаться на удочку "понимания", "involvement", "служения миру".
Война на Ближнем Востоке. И все кричат, включаю Папу, о "just and lasting peace"1 . Но откуда ему взяться? Его отродясь не было на земле. Арабы ненавидят евреев. Евреи ненавидят арабов. Вот это единственная правда, и между ними все больше и больше крови. А другие? По телевизии показывают, как американские танки евреев атакуют те же американские танки арабов. И этим все показано. И даже из телевизора идет удушающий запах нефти. А вся болтовня о "праве" – Израиля на существования, арабов на Палестину – все это чепуха. Евреи пришли и взяли, сказав: "Это наше право". А до них арабы пришли и взяли. А до них турки, Византия, Финикия и т.д. И у всех "права". А вопрос всегда и только в силе…
Суббота, 20 октября 1973
Вчера после обеда – у Нератовой, вдовы Анат. Ал. Абрамова-Нератова, иконописца и архитектора, скоропостижно скончавшегося этим летом. Они, а теперь она одна, начали иконостас для церкви в Вашингтоне (которую он строил), а из Вашингтона запросили о моем мнении. Я никогда не любил особенно его икон (за исключением алтарной апсиды в Сиракузах). Вся философия Абрамова была построена на точном "списывании" с прошлого, с древности, списывании не только "что", но и "как". Органическое мировоззрение, непромокаемое для свободы, для "дыхания" и веяния Духа. Конечно, буду рекомендовать, тем более что было в нем (и есть в ней) что-то высокое, скорбное, бескомпромиссное. Но душа к этой иконописи не лежит.
Как изумительна была поездка по Taconic Parkway в солнечном пожаре осенней листвы. Я думал: почему мы знаем, что кроме "мира сего" – падшего и во зле лежащего – есть, несомненно есть иной, чаемый? Прежде всего через природу, ее "свидетельство", ее раненую красоту. И мне совершенно непонят-
1 "cправедливом и прочном мире" (англ.).
но и чуждо искушение какого бы то ни было пантеизма. Все свидетельство, вся красота природы – об ином, о Другом.
Богословие изучает Бога, как наука изучает природу. Без "тайны".
Понедельник, 22 октября 1973
Вчера вечером ужин у Сережи и Мани с Бродским и его приятелем, художником Юрием Куперманом. Резкость суждений Бродского: "Keats – г….!, Пруст – единственный французский писатель…" Может быть, от внутренней неуверенности. Но мое впечатление: так же как Синявского, покойного Кишилова и всю эту "группу" тянет на некое психологическое "славянофильство", Бродского тянет на какое-то органическое место в западной культуре. Там – чуть-чуть перетянутое сопротивление. Здесь столь же перетянутое притяжение. И каждый и в России, и на Западе любит лишь то, что кажется ему "созвучным". Дал мне несколько новых стихотворений для "Вестника".
После ужина и глубоко в ночь – передача экстренного заседания Совета Безопасности. Какая это чудовищная фальшь!
До этого весь день за столом, в полной тишине и одиночестве (Л. у Сережи и Мани, которая заболела).
Четверг, 25 октября1973
Muggeridge, p. 133. "The saddest thing to me, in looking back on my life, has been to recall, not so much the wickedness I have been involved in, the cruel and selfish and egotistic things I have done, the hurt I have inflicted on those I loved – although that's painful enough. What hurts most is the preference I have so often shown for what is inferior, tenth-rate, when the first-rate was there for the having… "Nothing is so beautiful and wonderful, nothing is so continually fresh and surprisingm so full of sweet and perpetual ecstasy as the good" – Simone Weil writes. "No desert is so dready, monotonous and boring as evil." True; but as she goes to point out, with fantasy it is the other way round – "Fictional good is boring and flat, while fictional evil is varied and intriguing, attractive, profound and full of charm"…"1.
