Юрий Жуков - Настольная книга сталиниста
Так обнаружилось, что уже на начальном этапе переработки Конституции обозначились принципиальные разногласия между Сталиным и видными в прошлом ортодоксальными партийными деятелями, отказывающимися поступиться своими принципами. Видимо, потому-то Сталин передоверил дальнейшую подготовку нового Основного Закона лишь тем, кому он мог полностью доверять. Уже входившему в подкомиссию по общим вопросам А. И. Стецкому — заведующему отделом культуры и пропаганды ЦК, по экономическим — Я. А. Яковлеву, заведующему сельхозотделом ЦК, а также Б. М. Талю — первому заместителю Стецкого, до того момента не входившему в какую-либо подкомиссию.
Вряд ли данный выбор оказался случайным, сделанным в последнюю минуту. Скорее всего неблагоприятный вариант развития событий Сталин, задумывая конституционную реформу, полностью не исключал. А раз так, то ему следовало готовиться к нему и вполне возможно, именно такой расчет и лег в основу решения Политбюро от 25 мая 1935 г. о разделе культпропа на пять самостоятельных отделов — партийной пропаганды и агитации (Стецкий); печати и издательств (Таль); культурно-просветительной работы (А. С. Щербаков); школ (В. М. Волин); науки, научно-технических изобретений и открытий (К. Я. Бауман по совместительству).[46] Тем самым Стецкого и Таля избавляли от значительной части обязанностей, позволяя при необходимости и без ущерба для дела надолго сосредоточиться на иных, срочных проблемах. Яковлева включили в эту группу как надежного соратника Сталина и знающего сельское хозяйство администратора, а также редактора (с 1923 по 1929 гг.) созданных им популярных, с огромными по тем временам тиражами газет — «Крестьянской газеты» и «Бедноты».
В феврале 1936 г. Стецкому, Талю и Яковлеву удалось создать «черновой набросок», который вполне устраивал Сталина. Он включал в себя все те основополагающие разделы и статьи, на которых настаивал Сталин и которые вскоре практически без изменений вошли в утвержденную новую Конституцию СССР: система выборов; предоставление избирательных прав всем гражданам страны; разделение власти на две самостоятельных ветви — законодательную, Верховный Совет, и образуемый им Совнарком, власть исполнительную; выборность народных судей; ликвидация ЗСФСР и вхождение Азербайджана, Армении, Грузии непосредственно в Союз; переименование советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов в советы депутатов трудящихся. Только получив «черновой вариант», Сталин окончательно уверовал в успех своего начинания, почему и позволил себе открыто заявить о самой значительной, призванной полностью изменить всю политическую жизнь Советского Союза грядущей перемене.
5 марта 1936 г. «Правда» опубликовала запись беседы Сталина с председателем американского газетного объединения «Скриппс-Говард ньюспейперс» Роем Говардом, в ходе которой американский журналист задал вопрос о том, насколько новая Конституция, новая избирательная система могут «изменить положение в СССР, поскольку на выборах по-прежнему будет выступать только одна партия». Отвечая, Сталин сказал: «Вас смущает, что на этих выборах будет выступать только одна партия. Вы не видите, какая может быть в этих условиях избирательная борьба. Очевидно, избирательные списки на выборах будет выставлять не только коммунистическая партия, но и всевозможные общественные организации. А таких у нас сотни… Вам кажется, что не будет избирательной борьбы. Но она будет, и я предвижу весьма оживленную избирательную борьбу… Миллионы избирателей будут подходить к кандидатам, отбрасывая негодных, вычеркивая их из списков, выдвигая лучших и выставляя их кандидатуры. Да, избирательная борьба будет оживленной, она будет протекать вокруг множества острейших вопросов, главным образом вопросов практических, имеющих первостепенное значение для народа. Наша новая избирательная система подтянет все учреждения и организации, заставит их улучшить свою работу. Всеобщие, равные, прямые и тайные выборы в СССР будут хлыстом в руках населения против плохо работающих органов власти».[47]
Так Сталин раскрыл суть конституционной реформы. Как оказалось, ради мирной, бескровной — в ходе предвыборной борьбы, в ходе альтернативных, состязательных выборов — смены власти.
В середине апреля Сталин вернулся к работе над текстом Конституции. Вместе с Молотовым 22 апреля он закончил редактировать «черновой набросок», уточнив формулировки ряда статей и окончательно согласовав их между собой, после чего передал его в редакционную подкомиссию. Последняя, не внеся в текст никаких изменений или дополнений, 28 апреля утвердила его, назвав «первоначальным проектом». 15 мая конституционная комиссия согласилась с представленным документом и единогласно «постановила вынести его на рассмотрение ближайшей сессии» ЦИК СССР. Тогда же комиссия избрала Яковлева секретарем вместо Акулова.[48]
Через две недели, 1 июня 1936 г., открылся очередной Пленум ЦК ВКП(б). Открылся докладом Сталина «Конституция Союза Советских Социалистических Республик». Он остановился на пяти проблемах: изменениях в области экономики, классовой структуры, взаимоотношений народов СССР, изменениях в условиях работы высших органов власти и управления, внутреннем и международном значении новой Конституции. После перерыва в заключительном слове Сталин остановился на сроках утверждения Конституции:
«Сталин: …Видимо, дело пойдет так, что, скажем, ко второй половине июня Президиум ЦИК СССР соберется и одобрит в основном проект Конституции или не одобрит — это его дело. И если одобрит, то примет решение насчет того, чтобы созвать съезд Советов для рассмотрения проекта Конституции. Ну, скажем, в ноябре, раньше ноября едва ли целесообразно.
Голоса: Правильно.
Сталин: В начале ноября или в середине ноября.
Голос: В середине ноября.
Сталин: Президиум имеет право передать рассмотрение проекта Конституции более высшему органу, чем сессия ЦИК. А коль скоро это решится, то скоро будет опубликован проект Конституции. Значит, для обсуждения в прессе проекта Конституции у нас будет июль, август, сентябрь, октябрь — четыре месяца. Люди могут обсудить, рассмотреть проект, обмозговать его с тем, чтобы на съезде Советов в середине ноября принять или не принять его. Для того, чтобы не получилось такого положения, что в ноябре у нас будет Верховный Совет СССР вместо ЦИК, а в союзных республиках будут по-старому существовать ЦИКи, и чтобы этого неудобства не случилось, чтобы на долгое время оно не продлилось, придется дело поставить так, чтобы немедленно взялись за выработку своих Конституций применительно к нашему проекту Конституции, а также за выработку Конституций автономных республик с тем, чтобы после Всесоюзного съезда Советов, скажем, через месяц созвать свои республиканские съезды и там уже иметь готовые республиканские проекты для обсуждения и утверждения. На этих же съездах нужно создать свои верховные органы, республиканские Верховные Советы. Это для того, чтобы не получилось большого интервала между созданием Верховного Совета СССР и Верховных Советов союзных и автономных республик…
Голос: Товарищ Сталин, выборы пока что по-старому проводим?
Сталин: Очевидно, да.
Любченко: Нельзя ли созвать Всесоюзный съезд не в середине ноября, а первого декабря, тогда вторая половина ноября пойдет на выборы.
Молотов: Предлагаю окончательно закончить выработку проектов республиканских Конституций к сентябрю.
Сталин: В середине сентября (реплика вычеркнута).
Петровский: Не позже десятого (реплика вычеркнута).»
А перед тем Молотов изложил проект решения Пленума, содержавший три пункта. Одобрить в основном проект Конституции СССР; «ввиду особой важности вопроса считать целесообразным созыв Всесоюзного съезда Советов для рассмотрения проекта Конституции СССР»; «предложить руководящим центрам» одиннадцати республик (включая Казахстан и Киргизию) «приступить к выработке проектов своих Конституций… применительно к проекту Конституции СССР».[49]
Необычная из-за своей безликости, аморфности оппозиционность вскоре получила продолжение. 11 июня Президиум ЦИК СССР в соответствии с требованием Пленума принял постановление, одобрившее проект Конституции и назначившее созыв Всесоюзного съезда Советов на 25 ноября, а не на начало или середину месяца, чего настойчиво добивался Сталин. На следующий день все газеты страны опубликовали проект нового основного закона, а 14 июня в них появилась и предусмотренная рубрика «Всенародное обсуждение проекта Конституции СССР», под которой начали помещать письма граждан. Рабочих, крестьян, инженеров, врачей, учителей… Кого угодно, но только не членов широкого партийного руководства. Исключением стали статьи в «Правде» всего лишь двух первых секретарей крайкомов. Закавказского — Л. П. Берии, и Сталинградского — И. М. Варейкиса. Кроме них, из видных партийных и государственных деятелей страны откликнулись в «Правде» лишь те, кто участвовал в подготовке проекта: Молотов, Калинин, Крыленко, Вышинский, Стецкий, Радек. Но не высказали мнение о новой Конституции Орджоникидзе, Микоян, А. П. Розенгольц, выступавшие в те дни на заседаниях советов при НКТП, НКпищпроме, Наркомвнешторге. Первые секретари компартий Белоруссии Н. Ф. Гикало и Армении А. Ханджян ушли от обсуждения, дав в «Правду» экономико-географические очерки о своих республиках, а Н. С. Хрущёв, первый секретарь МК, нашел, что наиважнейшей темой дня является подписанная его именем статья «Как мы организовали Дом пионеров и детские парки». Тогда же первый секретарь Донецкого обкома С. А. Саркисов обратился к проблеме технологии добычи угля, а нарком просвещения РСФСР Бубнов задним числом — только после соответствующего постановления ЦК, подготовленного Ждановым, — обрушился с критикой на сторонников педологии, которую он еще недавно открыто поддерживал.
