Севостьянов Г.Н. - Москва - Вашингтон: Дипломатические отношения, 1933 - 1936
Общая численность японской армии в то время составляла 345 тыс. человек. В собственно Японии дислоцировалось 13 дивизий, 2 кавалерийские бригады, общей численностью 225 тыс. человек, в Корее — 30 тыс., а численность японской армии в Маньчжурии в конце 1935 г. составляла 114 тыс. человек49. Военно-воздушные силы Японии в целом сильно отставали от авиации передовых стран. Правительство проводило ускоренное техническое перевооружение армии, формировало механизированные дивизии, увеличивало гарнизоны в Маньчжурии и Северном Китае. Морское ведомство официально объявило о большой программе строительства военного флота. Военное командование организовывало инциденты на советской границе. 1 июля полпред в Токио К.К. Юренев направил министру иностранных дел К. Хирота ноту протеста по поводу пограничных конфликтов (1 мая, 3, 16, 23 и 26 июня). В ноте говорилось: "Ответственность за последствия ляжет на японо-маньчжурские власти"50. Полпред заявил о согласии на ведение переговоров о создании пограничных комитетов по урегулированию конфликтов. Между тем Хирота реагировал сдержанно и прохладно. С его стороны позитивных шагов не последовало. В сентябре военное министерство опубликовало памфлет о международном положении и политике Японии. В нем указывалось, что все разговоры о заключении двустороннего советско-японского пакта о ненападении бессмысленны, если Советский Союз не отведет свои войска с Дальнего Востока. В октябрьском номере журнала "Нихогн Хиори" была опубликована статья, предлагавшая сократить советские вооруженные силы в этом районе. Япония выступила также против присутствия советского военно-морского флота в тихоокеанских водах. На предложение советского полпреда о желательности заключения пакта о ненападении министр Хирота высокомерно ответил: когда имеется ряд нерешенных вопросов, а СССР держит большую армию на границе, "думать о пакте не приходится"51. Министр предлагал сначала разрешить неурегулированные проблемы касательно рыболовных концессий, нефтяных промыслов, пограничных инцидентов. К тому же он выдвинул идею о создании "демилитаризованной зоны", создании специальных пограничных комитетов. Однако когда Литвинов заявил о готовности вступить в переговоры с Японией по поводу частичного сокращения и отвода от границы вооруженных сил, Хирота спросил, насколько это заявление официально и возможно ли вообще это сделать ввиду сложности проблемы. Военные, констатировал Хирота, недовольны заявлением Литвинова52. Ноты протеста советского правительства не оказывали на Токио почти никакого воздействия, а неоднократные предложения о нормализации отношений и подписании пакта о ненападении не воспринимались положительно японским правительством. Торговля между двумя странами находилась на очень низком уровне. Для осуществления своих внешнеполитических планов Япония стремилась найти стратегических союзников в Европе в лице Германии, Италии и Польши. Японская дипломатия вела в это время секретные переговоры в Берлине, искала пути расширения с ней политического и экономического сотрудничества. 5 июля 1935 г. американская газета "Балтимор Сэн" опубликовала статью об усилении контактов Германии с Японией и оправданном опасении СССР по поводу возможной внешней агрессии. Гитлер, писала газета, неоднократно заявлял, что Германия — "защитник Европы от большевизма", а Япония рассматривала Советский Союз как основное препятствие для ее притязаний в Азии. Пока между ними еще не подписано соглашение, но оно уже подготовлено. И в Берлине обсуждается вопрос, можно ли Варшаву считать достаточно надежным союзником. В это же время "Джапан Тайме" выпустила специальное приложение о японо-германской дружбе. В нем министр иностранных дел Хирота писал: "Япония и Германия являются естественными друзьями дела и сердца"53. 26 октября 1935 г. полпред Я.З. Суриц телеграфировал из Берлина в НКИД: "Японо-советские пограничные инциденты вызывают все большее внимание у немцев и используются прессой для антисоветских выпадов и оправдания японской политики"54. 19 ноября 1935 г. американский посол Додд посетил советское полпредство и беседовал с Я.З. Сурицом о положении.» на Дальнем Востоке, наступлении Японии в Северном Китае. Додд высказал разумную мысль, что если бы США, Великобритания и СССР заявили протест Токио, агрессия в Северном Китае могла бы быть предотвращена. Полпред согласился, но когда он сказал о намерении сообщить об этом в Москву, Додд поспешил предупредить, что он выразил только свое собственное мнение55. Летом командующий японской армией в Северном Китае генерал Ода потребовал подавить антияпонские выступления, вывести эту часть страны из-под юрисдикции гоминдановского правительства, создать там автономное государство, объединявшее пять провинций. Проблема Китая и японо-советские отношения активно обсуждались на совещании японского правительства в составе премьер-министра, министров иностранных дел и финансов, военного и морского министров. Было решено превратить Северный Китай в особую зону. При этом в политических и военных кругах Японии происходила борьба двух точек зрения. Некоторые выступали за концентрацию сил на проведении территориальной экспансии в Северном Китае, другие — за активизацию политики против СССР и Монгольской Народной Республики. Представители же делового мира предпочитали сначала экономически освоить Маньчжурию. Об этом говорили полпреду К.К. Юреневу президент нижней палаты парламента Уэхара, член верхней палаты граф Соедзюма. То же самое было сказано советнику полпредства Н.Я. Райвиду руководителем концерна Окура-Кадоно и членом директории компании "Мицубиси Като"56. 13 июля в беседе с полпредом Юреневым принц Ф. Коноэ сообщил, что, по его сведениям, долго длившиеся среди высшего командования армии споры о том, куда направить экспансию — в Китай или против СССР — закончились соглашением: сначала расширить экспансию в Северном Китае, а затем только выступать против СССР57. В пользу этого решения высказалось большинство, хотя группа экстремистов, возглавляемая генералом Садао Араки, продолжала выступать за экспансию в первую очередь против Советского Союза58. Многие политики и представители делового мира считали, что Китай как рынок, источник сырья и сфера приложения капиталов для Японии более важен, чем советский Дальний Восток. Как отмечал полпред Юренев, они учитывали также, что экспансия в Китай встретит меньшее сопротивление59. Примечательно, что летом 1935 г. японский посол в СССР Отта по прибытии в Токио сделал доклад министру Хирота, а 19 августа выступил перед сотрудниками внешнеполитического ведомства. Он говорил о серьезных положительных экономических и военных сдвигах в СССР, изменениях в соотношении сил на Дальнем Востоке и рекомендовал усилить военные приготовления в Маньчжурии, одновременно заключив пакт с СССР о ненападении. Общественность страны на протяжении двух недель обсуждала эту проблему в печати. Интерес к ней особенно возрос после заявления посла Ота. "Я считаю, — сказал он, — что между Японией и СССР нет такого вопроса, который нуждался бы в разрешении военной силой. СССР в любое время готов заключить пакт о ненападении, если Япония согласна с этим. По этому вопросу я имею свою точку зрения, но я должен был работать согласно инструкциям моего правительства"60. Необычно откровенное для дипломата заявление вызвало недовольство в правительственных сферах, поставив в затруднение министра Хирота и особенно военных, ибо их точка зрения о перспективах советско-японских отношений была опровергнута послом. В сложившейся ситуации для Москвы важно было нормализовать отношения с Китаем, попытаться найти пути сближения с ним, договориться о взаимопонимании по вопросу противодействия расширявшейся японской экспансии. Советская дипломатия и ранее неоднократно предпринимала такие шаги. Еще в 1934 г. в Нанкине полпред Д.В. Богомолов вручил правительству Чан Кайши проект договора о ненападении. Однако оно не проявило интереса к нему. В 1935 г. позиция Нанкина не изменилась. Главным препятствием явилась Япония, которая отказалась от подписания такого пакта. Более того, в Токио заявили, что при подписании китайским правительством договора о ненападении с СССР Япония будет рассматривать это как недружественный акт. 19 октября 1935 г. полпред Д.В. Богомолов в беседе с Чан Кайши спросил его, правда ли, что японское правительство требовало от китайского правительства признания Маньчжоу-Го и заключения военного союза против СССР. Чан Кайши ответил, что японское правительство неофициально ставило первый вопрос и предлагало в общей форме заключить военный союз против большевизма. Переводчик Чан Кайши Кунг это подтвердил. Он сказал, что японцы действительно имели в виду заключение военного союза против советского государства. "Японцы говорят, что не могут начать войну против СССР, не обеспечив китайский фронт, поэтому им необходимо иметь на Севере такое правительство, на которое они могут положиться, а Чан Кайши они не верят"61, — доверительно поведал Кунг полпреду. У китайского народа большая ненависть к японцам, и он "заставит любое правительство воевать против Японии"62. Это учитывал и Чан Кайши при определении внешнеполитического курса в отношении Японии. По поручению своего правительства Д.В. Богомолов заявил о желании улучшить советско-китайские отношения путем заключения торгового договора и пакта о ненападении. Чан Кайши согласился с этим предложением, но добавил, что он хотел бы как командующий китайской армией иметь секретное военное соглашение с СССР. В случае положительного ответа следовало бы обсудить его содержание63. Для Нанкина это было очень важно. Принятие предложения руководителя гоминдана означало фактически взятие СССР на себя односторонних обязательств, так как Китай уже находился в состоянии войны с Японией. Тем не менее советское правительство 14 декабря 1935 г. согласилось конкретно обсудить предложение Чан Кайшиб4. Спустя некоторое время, 28 декабря, Б.С. Стомоняков, излагая позицию советского правительства по данному вопросу, писал Д.В. Богомолову: "Мы исходили при этом из целесообразности поддержания усиливающегося в Китае течения за оказание вооруженного сопротивления против японской агрессии. Мы готовы оказать посильную поддержку Китаю, если бы он действительно вступил в освободительную войну против Японии"65, В письме выражалось сомнение в том, настал ли подходящий момент, чтобы связывать себя столь серьезным соглашением с Чан Кайши об оказании взаимной помощи. Возможно, что это лишь маневр Нанкина для выигрыша времени в надежде изменения соотношения сил в пользу Китая. Вместе с тем следует учитывать, что Чан Кайши все же может попытаться договориться с Японией, используя переговоры с Москвой для давления на Токио. Нужно было выяснить, как он представляет себе пакт о взаимопомощи, определить обязательства обеих сторон, какими он располагает вооруженными силами, каковы его планы защиты Китая, в чем конкретно должна состоять помощь со стороны Советского Союза, каковы его намерения в отношении вооруженных сил КПК и создания единого фронта с коммунистами против Японии66. Заместитель наркома иностранных дел предупредил полпреда о желательности выяснения всех этих вопросов перед заключением пакта о взаимопомощи. Встретившись с Чан Кайши, Д.В. Богомолов обратил его внимание на ряд вопросов, связанных с возможностью заключения соглашения о взаимной помощи67. Но глава нанкинского правительства стал говорить о недопустимости существования армий отдельных политических партий внутри государства, о том, чтобы компартия признала центральное правительство, а ее армия приняла участие в войне против Японии, причем желательно посредничество СССР. Полпред отклонил последнее предложение, заявив, что это внутреннее дело Китая. В ходе беседы Чан Кайши не сказал ничего конкретного о своих планах борьбы против Японии, формах и размерах военного сотрудничества Китая и СССР. На вопрос, когда же китайское правительство хотело бы получить помощь от СССР, Чан Кайши ответил: в случае попытки японцев захватить Монголию, Суйюань или Шаньси. Затем он спросил мнение полпреда, как к советско-китайскому соглашению отнесутся правительственные крути Англии. В Лондоне договор может вызвать недовольство. Британское правительство уже разрешило уехать своему послу из Нанкина на полгода в отпуск. Чан Кайши дважды упомянул, что Япония требует переговоров, Китай должен идти на них, ибо она сильна. Но "если мы, заметил он, придем к соглашению с вами, все наши переговоры с Японией теряют смысл"68. Это было сказано отнюдь не случайно. Д.В. Богомолов понял намерения Чан Кайши, который хотел использовать СССР для оказания воздействия на политику Японии и китайскую компартию, занятие ею позиции сближения с гоминданом и признание центрального правительства. Его меньше интересовали проблемы заключения торгового договора и пакта о ненападении. Кроме того, 19 декабря 1935 г. Чан Кайши в беседе с Богомоловым высказал пожелание достичь сотрудничества между СССР, Англией и Китаем на Дальнем Востоке69. Но это было труднодостижимо в силу различия интересов этих государств. В Нанкине внимательно наблюдали и учитывали возникшие серьезные американо-английские разногласия в отношении Китая. Как Лондон, так и Вашингтон были заинтересованы сохранить свои позиции в Китае и найти компромисс с Токио. На первом плане у США были экономические интересы.
![Анатолий Добрынин - Сугубо доверительно [Посол в Вашингтоне при шести президентах США (1962-1986 гг.)]](/uploads/posts/books/36343/36343.jpg)