Николай Каманин - Скрытый космос. Книга 2. (1964-1966)
Несколько раз беседовал с генерал-лейтенантом А. Г. Карасем — начальником Центрального управления космических средств (ЦУКОС). Ведомство генерала Карася и он лично в очень большой степени виноваты в наших сегодняшних отставаниях. Это они загубили серию кораблей «Восход» из-за глупейшего эксперимента с искусственной гравитацией и они же готовили резолюции маршала Малиновского типа: «Корабли «Восход» не имеют военного значения…»Востоки» очень дороги, заказывать их не будем…» Долгое время они недооценивали роль и значение человека в космическом полете, эта недооценка продолжает сказываться и сейчас на кораблях серии «Союз» (маневр и стыковка) и на наших лунных кораблях. Я несколько лет упорно боролся против позиции ракетных войск, реализуемой в деятельности ЦУКОС. Надо признать, что в этой борьбе на мою долю выпало больше неприятностей, чем побед. Но были и победы, и главная из них — признание активной роли космонавта в управлении космическим кораблем. За последние два года наши «сражения» несколько поутихли. Сейчас Карась ищет нашей поддержки в своих разногласиях с Мишиным и Керимовым. Я обещал ему, что интересы Министерства обороны мы будем защищать вместе и общими усилиями будем пытаться сглаживать шероховатости в личных взаимоотношениях между членами Госкомиссии.
В 12 часов по местному времени из Карши вернулся маршал Руденко. Он немного приболел. Мы разместили его на 17-й площадке в доме Челомея и поручили заботам врачей. Я пока остаюсь на второй площадке. Сегодня вечером Керимов предложил мне переехать поближе к космонавтам, но до пуска (27–28 ноября), пожалуй, лучше быть здесь.
На сегодня космонавты произвели уже 9 полетов на невесомость из 12 запланированных, завтра выполнят еще два. 25 ноября — день профилактики самолета Ту-104. Я решил не задерживать здесь основной экипаж на 2–3 дня из-за одного полета и завтра вечером отправить его в Москву. Сегодня больше часа занимался с Комаровым и Быковским — мы уточнили объем тренировок на тренажере, количество «подъемов» в барокамерах, готовность членов экипажа к проведению научных и военных экспериментов, бегло рассмотрели целый ворох полетной документации. Вывод один: и здесь, и в Москве еще очень много работы. Дал команду Кузнецову, Гагарину, Николаеву и Горбатко прилететь сюда на самолете Ан-12, который должен доставить на полигон подогреватель для Ту-104 и одну автомашину «Волга». Маршал Руденко утвердил все мои мероприятия, в том числе отправку в Москву на самолете Ил-14 Комарова, Быковского, Хрунова и Елисеева.
Вчера Москва из-за тумана не приняла и не выпустила ни одного самолета, даже самолет английского премьера Вильсона вынуждены были посадить в Ленинграде. Сегодня в 10 часов по московскому времени к нам вылетели два Ил-14 со слушателями-космонавтами.
24 ноября.
Вчера в 21 час по местному времени два Ил-14 со слушателями наконец-то добрались до нас. Вместе с ними прилетели генерал Карпов, Борис Егоров и другие врачи. Завтра слушатели вольются в состав испытательных бригад и будут помогать готовить корабли 7К-ОК к полетам.
Утром провел совещание со слушателями, поставил перед ними задачу образцово поработать на сборке и испытаниях 7К-ОК, изучать корабли Л-1 и основное оборудование полигона. Работы и занятия будут продолжаться до 1-15 января 1967 года. Командир отряда слушателей-космонавтов полковник Беляев высказал мне свои сомнения в ценности такой стажировки и пожелание поменьше ломать учебную программу подготовки слушателей. Я выразил Беляеву сожаление в том, что он недооценивает представившейся возможности поработать слушателям на «живых» кораблях, которые будут готовиться в полет с их участием.
Сегодня перебрался на 17-ю площадку в домик космонавтов. В течение 6 лет для размещения космонавтов на полигоне использовались строения 10-й, 2-й и 17-й площадок, сейчас готовится дом для космонавтов и на 31-й площадке. Все эти помещения нас совершенно не удовлетворяют. Еще в 1961 году вместе с С. П. Королевым мы поставили перед Министерством обороны вопрос о строительстве на полигоне комплекса зданий и сооружений для подготовки космонавтов к полету, но из-за ведомственных раздоров между ВВС и РВСН этот вопрос долго не решался. Только в октябре 1965 года мне удалось добиться письменного распоряжения маршала Гречко и согласия маршала Крылова на строительство комплекса. Крылов, правда, не согласился с моим предложением о месте строительства. Я предлагал строить комплекс на берегу реки Сырдарьи на 17-й площадке, а Крылов — на 113-й площадке, рядом со стартом Н-1. Сегодня я имел возможность детально разобраться в преимуществах и недостатках 17-й и 113-й площадок. 113-я площадка имеет только одно преимущество: близко старт Н-1. Зато 17-я площадка равно удалена от многих стартов (30–40 километров), совершенно изолирована от посторонних лиц, имеет отличный микроклимат (300 метров от реки), на прилегающих территориях много зелени, заложен спортивный комплекс и парк космонавтов.
Имеющиеся на 17-й площадке три дома (домик космонавтов, дом Челомея и домик топографической команды) на ближайшие 1–2 года как-никак обеспечат размещение космонавтов на полигоне, но для высококачественной подготовки их к будущим полетам необходимо немедленно начать строительство комплекса. Месяца три назад я принимал в Москве группу проектантов комплекса. Проект, в основном, закончен. В комплекс входят: спальные комнаты на 80-100 человек, комнаты отдыха, учебные классы, медицинские кабинеты, спортивный зал, бассейн, столовая, кинозал. Сегодня я говорил с маршалом Руденко и Правецким, оба обещали на заседании Госкомиссии поддержать мое предложение о постройке комплекса не на 113-й, а на 17-й площадке. Возражение маршала Крылова против строительства на 17-й площадке обосновывалось тем, что в непосредственной близости от водозаборных сооружений нельзя строить жилые здания. С этим возражением можно согласиться и внести поправку в мое предложение — строить комплекс не восточнее, а западнее существующего домика космонавтов, при этом комплекс удаляется от реки еще на 200–300 метров, что вполне удовлетворяет санитарным требованиям.
Звонил в Москву, дома все нормально, но Муся жалуется на боли в области послеоперационного шва. В Москве и сегодня туман с видимостью 100–200 метров, метеослужба не обещает хорошей погоды и ночью. Возможно, придется отправлять Ил-14 с Комаровым, Быковским, Хруновым и Елисеевым до Горького (от Горького до Москвы они смогут добраться поездом). При таком варианте завтра космонавты будут уже в Москве и приступят к тренировкам. Очень вероятно, что и группу Гагарина придется отправить из Москвы в Горький поездом, а из Горького в Тюра-Там — на самолете Ил-14.
Заходил полковник Масленников, он только что вернулся с аэродрома. Сегодня, как и вчера, Ту-104 выполнил два полета на невесомость, а всего в Тюра-Таме за 7 дней сделано 10 таких полетов. Теперь Хрунов имеет 56, а Елисеев — 20 тренировок в невесомости.
25 ноября.
7 часов утра, на востоке за Сырдарьей разгорается заря — опять будет отличное морозное утро и много синевы над головой. Сегодня на самолете Ту-104 проводится профилактика — полетов не будет.
В наши планы обменяться экипажами за один день погода внесла свои коррективы. Оказалось, что вчера к вечеру не только район Москвы был покрыт плотным туманом, но и на всей громадной территории от Куйбышева до Минска и от Ленинграда до Ростова были прекращены всякие полеты. Я выпустил самолет Ил-14 с космонавтами 24 ноября в 15:30, надеясь, что они сумеют добраться до Горького или хотя бы до Куйбышева, но даже это скромное намерение не удалось выполнить: Горький и Куйбышев закрыло туманом, и самолет «заночевал» в Актюбинске. Поздно вечером звонил из Москвы генерал Кузнецов — он надеется, что 25 ноября ему с группой Гагарина удастся вылететь к нам на Ан-12. Я разрешил ему любой вариант перелета, который может обеспечить прибытие космонавтов на полигон к исходу 25 числа.
Вчера у меня был «медицинский день»: я вел длительные беседы с руководителями космической медицины. Между генералом Карповым и нашими медиками, с одной стороны, и Правецким, Егоровым и другими представителями Минздрава, с другой, — установились нормальные отношения. Карпов и Егоров доложили, что они согласовали все вопросы медицинского обеспечения предстоящего полета, создали единую медицинскую бригаду (36 человек), готовят помещения, завезли аппаратуру и уточняют методику проведения работ. Я приказал Карпову внимательно разобраться с задачами и методикой научных исследований, выполняемых группой врачей Института авиационной и космической медицины на самолете Ту-104 при полетах на невесомость. Мне кажется, что эти работы проводятся в отрыве от тренировок космонавтов и не направлены на их совершенствование. Посоветовался с Карповым по поводу перевода Газенко из нашего института в Академию наук и о кандидатах на его место. Карпов за перевод Газенко, но он категорически против назначения на освобождаемую им должность (заместитель начальника института по науке) Искакова, Генина или Яздовского. Я просил Карпова подумать и назвать мне других кандидатов.
