Александр Платонов - Тайная война против СССР и России. Начальник 1 отдела по борьбе с терроризмом УБТ ФСБ РФ о лихих 90-х
Несмотря на загруженность в работе, выкроил время и навестил вместе с Маковым своего бывшего подчинённого по службе в отделе ВКР в Чехословакии полковника Г. Б. Бирюкова, ставшего начальником корпусного отдела во Владикавказе. В уютной обстановке семьи Геннадия, его жены Ольги, а также сына Славы и дочери Виктории мы под гитару все вместе попели любимые песни, вспоминали о работе в ЧССР. С пользой для дела узнал от него все наиболее свежие данные по обстановке в этом регионе, на который неотвратимо надвигалась война. В отличие от полковника Бирюкова, представитель УБТ во Владикавказе полковник Н. А. Федоряк в разговоре по телефону отказался от личной встречи со мной, сославшись на занятость. У него, по-видимому, на это были причины, суть которых я пойму уже в Моздоке.[430]
На четвёртые сутки, воспользовавшись оказией на служебной Волге, набитой до отказа, мы рванули в Назрань, чтобы затем добраться в Моздок. Только выехали из Владикавказа, как водитель остановился у огороженного холма, на вершине которого стоял памятник Святому Георгию – покровителю всех путников. Все, кроме шофёра, под специально сооружённым навесом выпили по рюмке за удачу в дороге и благополучное возвращение домой. По традиции, всю посуду вымыли и поставили в шкафчик, вложив в его продовольственный отсек пару банок консервов и сухари. Это для путников, у которых не осталось пищи с собой. Как, оказалось, выпили мы за удачу не зря. По прямой автостраде наш водитель разогнал «Волгу» до 140 км/час, когда внезапно из-за лесопосадок шоссе с олимпийским спокойствием начали пересекать стадо коров. Резко завизжали тормоза, машина пошла юзом, но поздно – коровы угрожающе надвигались на нас. Тогда водитель мгновенно принял единственно правильное решение. Прибавив газу, он, уйдя влево по обочине встречной полосы, успел-таки проскочить. Мне, сидевшему сзади справа, показалось, будто одна из коров успела черкануть по стеклу рогом. Отъехав метров сто, мы остановились и молча, вышли из машины, чтобы из-за пережитого стресса справить внезапно возникшую «необходимость». Затем, как по команде перекрестившись, воздали славу Святому Георгию за наше спасение и тронулись в путь. В Назрани нас по очереди богатырски обнял знакомый мне ещё по первой командировке в Чечню подполковник Г. Г. Портнов, ставший начальником УФСК по Ингушской Республике. Как оказалось, её президент Руслан Аушев, начал выстраивать под себя вертикаль власти из родных и близких друзей. Как бывший одноклассник Портнова он настоял, чтобы тот возглавил «его контрразведку», забывая, что она федеральная. По словам Портнова, уже после первых поздравлений с назначением, он вскоре почувствовал диктаторский нажим Аушева. Заявляя, что если Портнов работает и живёт в Ингушетии, то должен подчиняться ему – президенту, а не какому-то «Центру», который далеко в Москве, он начал отдавать такие распоряжения, что хоть УК и УПК выбрасывай. Всё чаще Аушев в руководстве республикой употреблял слова «я», «мне», «как я скажу, так и будет». Пользуясь благосклонностью, заигрывающего с военными Ельцина, он на первых порах пробил ряд льгот для Ингушетии, которые предстояло ещё претворить в жизнь в деле восстановления разваленной экономики. Но самое главное то, что Аушев запретил ФСК проводить без согласования с ним любые операции по захвату бандитов и коррупционеров. В ходе краткой беседы Геннадий Григорьевич очень метко охарактеризовал обстановку в Чечне и в других республиках Закавказья, выражая сомнение в целесообразность на данный момент силового свержения Дудаева с участием федеральных войск. Прощаясь, подполковник Портнов рекомендовал нам не останавливаться у дороги по пути в Моздок, так как многочисленные мелкие бандитские группы осуществляют вооружённые нападения на автомобилистов.[431]
В Моздоке группу встретил начальник местного отдела подполковник В. А. Потехин. Ошалев от наплыва за последний месяц всякого уровня начальства, уже не спрашивая о цели прибытия, он разместил нас с Маковым в самом здании ФСК. Как оказалось, гостиницы и даже приезжие комнаты воинских частей были забиты до отказа командировочными сотрудниками всех силовых структур. Небольшой, но красивый старинный городок, в одночасье из тихого и периферийного места превратился в прифронтовой и бурлящий центр надвигающейся войны. Утром Потехин доложил обстановку, главной особенностью которой была значительная активизация разведывательной деятельности спецслужб Чечни. По периметру и в самом Моздоке, в основном вокруг аэродрома и крупных воинских частей, особо не скрываясь, рыскали вооружённые автоматами мобильные группы разведки Дудаева. Нагло расположившись на близлежащих холмах, они вели наблюдение из биноклей и снимали на видео все передвижения колонн и техники федеральных войск. Живой и энергичный, всегда устремлённый на конечный результат майор Е. В. Маков не выдержал, и, прервав подполковника, тут же предложил оказать помощь отделу ФСК в проведении операции по легализации материалов и захвату с поличным вражеских лазутчиков. От такой неожиданной перспективы у Виктора Александровича глаза округлились, но, прейдя в себя, он заявил: «Вообще-то подобного уровня операцию должна организовывать и проводить контрразведка созданной оперативно-войсковой группы (ОВГ). Однако предвижу что, как только пройдут первые задержания дудаевских разведгрупп, многочисленная и хорошо вооружённая чеченская диаспора в нашем городе в стороне не останется. С их помощью тихий Моздок подвергнется массированной террористической атаке». Переглянувшись с Макеевым, мы не стали переубеждать Потехина. Хотя местную чеченскую ОПГ и лихорадило из-за того, что её главарь «Паша Чеховский» скрылся вместе с кредитом в 700 миллионов рублей, но сменивший его Г. Дадаев сумел жёстко подавить раздор. Группировку, конечно же, необходимо было брать в разработку, не кивая на возможности более крупных структур ФСК. С другой стороны, наше дело приехать и сделав дело отбыть в Москву, а Потехину с сотрудниками отдела здесь оставаться жить и работать. Поэтому через час уже были в ОВГ, дислоцирующимся в одной из авиационных частей. Пока искали «штаб», мы с Маковым с интересом наблюдали снующих между казармами большие группы чеченцев, переодетых в шинели и шапки времён Отечественной войны. Из-за этого вооружённые ополченцы Автурханова скорее походили на партизан, чем на регулярное войско. На пороге штаба с грозным видом стоял в полувоенной одежде П. Ф. Ильченко. Увидев меня, он чуть было дар речи не потерял. С трудом, сдерживая ярость, набросился со словами: «Как вы сюда попали? Будете только нам мешать!». Несмотря на его воинственный вид с торчащим за поясом пистолетом Стечкина, пришлось осадить зарвавшегося «консультанта». Твёрдым голосом потребовал прекратить истерику, заявив, что он ниже меня по должности для таких выводов. Тогда Ильченко буквально потащил меня за собой, со словами: «Пойдём разбираться на ковёр к старшему начальнику». Прошли через отдельный коридор к двери какой-то комнаты. Перед тем, как зайти, прогнозируя возможную перепалку, предложил Макову подождать меня в этом коридоре за дверью. На ухо ему шепнул: «Если услышишь ругань, либо происходящие ещё какие-нибудь непонятные вещи, то минут через двадцать загляни и скажи, что машина уже отъезжает в городской отдел, ждать не будут». Вслед за Ильченко зайдя в кабинет, увидел во главе Т-образного стола в камуфляже А. А. Котенкова, в последующие годы ставшего представителем президента РФ в Госдуме. Назвав своё звание и должность, я услышал в ответ хамскую реплику-вопрос: «Какого хрена Вы сюда без спроса свалились?». В который раз чётко и видно убедительно для Котенкова изложил цель нашей командировки. Тот успокоился и поинтересовался складывающейся оперативной обстановкой в Москве. Кратко рассказал ему наиболее отправные моменты по антитеррористической линии, а затем обратился (зря конечно) с просьбой разрешить нам с Маковым на плечах силовой группы войти в Грозный в первый или второй заход. Разъяснив, с какой целью. Услышав это, Ильченко хмыкнул, а у Александра Александровича от удивления челюсть отвисла. Лукаво посмотрев на меня, он вдруг предложил обмыть наш приезд, обратившись к Петру Фёдоровичу: «Принеси-ка там нашего домашнего вина»…[432] Перешли на бытовые темы, и, оглядевшись, я увидел несколько больших бумажных мешков стоящих вдоль стены. Потом от оперативников ВКР я узнаю, что в них сотни миллионов рублей, предназначенных для субсидирования готовящейся тайной операции. Налили по солидному бокалу для сока, и выпили за успех операции. Превосходное на вкус вино я осушил до дна, успев заметить, что Котенков и Ильченко лишь пригубили для приличия, пристально глядя на меня. Буквально через пару минут мозги мои обволокла какая-то сладкая истома, а сидящие напротив Котенков и Ильченко стали такими милыми и хорошими, что обнять захотелось. Вдруг оба вновь стали долбить меня вопросами: «Кто тебя послал и с какой целью приехал?». По словам Макова, стоявшего за дверью, он ранее не слышал такого безудержного смеха и громкого ора Платонова, без конца повторяющего слова о цели командировки. Поняв, что пора действовать по договорённости, Виктор Евгеньевич ворвался в кабинет, и, несмотря на возражения Котенкова, со словами: «Нас ждёт машина», вытащил меня на улицу. Доехали в отдел Потехина благополучно, но под постоянное ржание и шутки Платонова. Что в вино было подсыпано? Может психотропные вещества или иные «травки» народных рецептов, но все признаки этого налицо. После подобного «воздействия» сам стал избегать, да и подчинённым рекомендовал лишь имитировать пить любые, даже безалкогольные напитки в подозрительных компаниях.[433]
