Александр Королев - Загадки первых русских князей
Приведем из этой работы дословно то, что относится к интересующим нас урочищам.
«К числу достопримечательностей, уцелевших от Древлян, — говорит г. Вербицкий, — в теперешнем м. Искорости принадлежит колодезь, именуемый Древлянским».
Об этом колодезе он рассказывает нижеследующее:
«Между народом постоянно сохранялось предание, что в м. Искорости вблизи бывшего княжеского древлянского замка (!) в колодезе, именуемом Древлянским, устроены три дна, на известном расстоянии одно от другого и что каждое дно усыпано углем и шелухою из проса, а под последним зарыты серебряные и золотые вещи одного из последних древлянских князей».
Г. Вербицкий говорит, что в 1846 году Киевской Археологической Комиссией была произведена раскопка этого колодезя и было найдено все, кроме золотых и серебряных вещей древлянского князя.
Г. Вербицкий передает и другое аналогичное сказание, по-видимому народнаго происхождения, но с именами, которыя являются несомненно результатом домыслов самого автора или другого грамотея.
«Все убеждены, что на том месте, где был дворец Древлянского князя, зарыто в земле огромное богатство по приказанию князя Мала, во время осады столицы Коростеня дружиной княгини Ольги. Богатства будто бы заключаются в золотых и серебряных деньгах, закупоренных в засмоленные боченки. Верование это так сильно, что они часто видят сны о зарытом там кладе, и после этого многие из них раскапывают тайком ночью землю в разныхъ направлениях, но преимущественно с восточной стороны, где по преданию находится богатство».
Из других урочищ в Искорости г. Вербицкий сообщает кой какие подробности об «Ольгиной ванне».
«Ванна эта, — говорит он, — глубиной в поясъ человеческий: в ней можно удобно сидеть троим. Возле ванны есть камни, возвышающиеся в виде порогов, с коих вода спадает вниз и обливает сидящего, и что придает купанию особую приятность. Там же, не вдалеке, находится другая ванна, гораздо меньше первой. Предание говорит, что она устроена была для дочери княгини Ольги. Но кажется, что обе эти ванны не что иное, как игра природы».
Мне пришлось видеть эти «ванны», но, кромъ названия «Вольгина купальня», слышать о них ничего не удалось. Происхождения они несомненно естественнаго.
По-видимому, народное предание доставило г. Вербицкому и слъдующия подробности.
Городъ Коростень «был обширен: имел в окружности до 10 верст (ср. наше «до Веледников», «до Горошек»). В нем были кроме княжеского три замка, три оборонительные терема, устроенные на самых возвышенных оборонительныхъ позицiяхъ при реке Уши. Терема эти назывались: Высокий, Средний и Низкий.
Три терема здесь обычная народно поэтическая формула.
Относительно Игоревой могилы у с. Немировки г. Вербицкий сообщает, что урочище, где она находится, до сих пор называется Игоровка, что в 1847 году могила раскопана по распоряжению Киевскаго Комитета древностей, что над курганами был вековой дуб, срубленный во время раскопок. Относительно деревни Шатрище он говорит, что она названа так потому, что «Великая Княгиня Ольга во время осады Древлянской столицы целое лето стояла там лагерем-шатрами».
Известна г. Вербицкому и Ювжина долина. «Верстах в 30 от Овруча, говорит он, есть урочище Городище. Предание говорит, что там был в древности большой город. Вблизи же Городища, при деревне Клещах находится Ольгина долина, на наречии простолюдинов здешних Иовжина долина, названная в воспоминание того, что Княгиня Ольга, ходившая в 947 году по земле Древлянской, с малолътним сыном Святославом и с дружиной, для учреждения порядка и собрания дани, останавливалась там для отдыха».
О бродах, камнях и колодезях, с которыми связаны предания, г. Вербицкий говорит следующее: «Предания указывают несколько камней, на которых Ольга во время похода по земле Древлянской стояла, сидела или же молилась Богу, — а также, на три камня, уцелевшие от язычества, во время которого народ имел к ним большое уважение, простиравшееся до того, что приписывали им силу исцеления от недугов и колдовство. Два из них находятся в Петровском лесу, близ урочища Святая Руда, а третий в Яровой. Во многих местах Овручскаго уезда указываются места, именуемые в народе Броды, потому что через эти места Татары в сопровождении туземцев переправлялись через болота. Направление этих переходов в иных местах очень заметно, ибо их болотный грунт, будучи утоптан и сглажен ногами многочисленной толпы, образует теперь полосы, покрытые водой.
Особенным же уважением пользуется колодезь, находящейся вблизи м. Словечная, из которого, по преданию, княгиня Ольга пила воду и промывала больные глаза свои, после чего получила исцеление. Необыкновенно чистая и приятная для вкуса вода поддерживает постоянно его славу».
Из того, что г. Вербицкий разсказывает об Овруче, заслуживает внимания легенда, связанная съ развалинами древнего храма. Об этих развалинах нам удалось слышать только то, что они «построены святыми». В то время, когда писал г. Вербицкий, предание повидимому было свежее.
«Уважение к этим священным развалинам, говорит г. Вербицкий, так велико между христианами, что кирпичи из них кладут в гробы умерших, дабы покойника ничто не могло тревожить в его новом жилище». Этот обычай сохранился и до сей поры в простонародьи православнаго и католическаго вероисповедания, возник же он кажется из предания, будто-бы церковь эту делали святые, и что в руках ихъ камни были мягки, какъ воскъ; мысль же эта родилась из того, что на многихъ красных камняхъ, находящихся в церковных стенах, видны до сей поры углубленные полосы, как бы образовавшиеся от надавления пальцем. Также сохранилось поверье, что Киевские святые, желая участвовать въ сооружении Овручскаго храма, пришли и принесли съ собой красный камень, но видя, что церковь уже готова, бросили камень возле Овруча, отчего и остались они и доныне в таком изобили».
О могиле князя Олега народныхъ преданий г. Вербицкий не сообщает, не говорит даже, как она называется народомъ; сам онъ признает за несомненное, что курган у Овруча — могила Олега, но основывает это на близости к мосту, где Олег погиб. Могила Олега, по его словам, раскопана в 1846 году по распоряжению Киевской Археологической Комиссии — найдено несколько стрел и каменных молотков.
Г. Вербицкий передает еще одно, по-видимому, народное, но окрашенное истолкованием какого-либо книжника, сказание о горе в м. Норинске. Гора эта представляет собой, по-видимому, древнее городище. К этой горе относится записанное нами и приведенное выше под № 9 сказание о том, что она насыпана воинами Юлги. Г. Вербицкий разсказывает о ней следующее:
«Предание говорит, что на этой горе был в старину замок королевы Боны, которой существование относит ко временам баснословным. Королева эта славилась красотой. На этой горе былъ ея увеселительный (?) замок, чудо архитектуры и богатства, который будто бы мгновенно провалился ночью от неизвестных причин. Вокруг этой искусственной гигантской насыпи (?) видны остатки военных укреплений, и не в далеке протекаетъ река Норынь, в которую, говорит предание, в древности были опущены четыре бочки с золотом и серебром для сбережения от нападения шайки разбойников».
Имя королевы Боны в этот рассказ попало, вероятно, под влиянием всем известной на Волыни горы Боны в г. Кременце. На этой горе есть до сих пор развалины замка, сооружение которого приписывают польской королеве Боне. Весьма возможно, что все такие подробности, как королева Бона, «увеселительный замок», — «чудо архитектуры», «разбойники» от которых прятались деньги — являются домыслами местныхъ помещиковъ, вытеснившими имя Юдги. Если так, то сказание о Юлге, связанное с этой горой, было, следовательно, богаче подробностями, чем то, которое удалось записать мне. Может быть, то, что я записал, лишь остатки более развитой легенды. Материалы, напечатанные в «Волынскихъ Губ. Ведомостях», не были мне известны, когда писалась моя заметка «Сказания об урочищах Овручскаго уезда и былины о Вольге Святославиче», так как заметка эта писалась въ Житомире, где «Вол. Губ. Ведомостей» за старые годы нельзя достать. Но эти материалы не дают основания изменить высказанное мной тогда и поддержанное проф. Халанским мнение о древности этихъ сказаний.
Предположение о книжном влиянии напрашивается само собой, но для того, чтобы на нем остановиться, надо найти источники и определить время и условия книжнаго воздействия.
Овручские сказания об Ольге сводятся к поискам и убийству ею мужа. Книжный источникъ, который дал бы основание такой версии, неизвестен, между тем для того, чтобы оказать влияние на целый рядъ топографическихъ названий, разбросанныхъ на разстояки почти 150 верст, этот источник должен был бы быть весьма распространенным. Что касается до времени возможности книжного влияния, то об этом говорит форма Юлжин. Юлжин от Ольга может получиться только такимъ образом: имя Ольга, которое и въ летописи иногда является с придыхательным в — «Вольга», должно было получить в начале j (подобно Якун или Акун, Гакон). Время появления этого j определить трудно, но звук у после этого j находится в связи с общим в малорусском языке древним процессом, в силу которого имя Ольга (с гласнымъ ь) должно было после исчезновения глухих звучать с удлиненным О как Оольга или с начальными j — фольга, фольга, Юльга и наконец, с отвердением л (как в тилко), Юлга и иначе Ювга. Таким образом формы Юлга, Юлжин должны были проходить вместе с малорусским наречием одну из древних стадий его развития, — растяжение О в слог перед исчезнувшим глухим. Процесс перехода в дифтонге растяженного О произошел в малорусском наречии в XIII–XIV столетиях, и к этому времени должны были уже существовать названия «Юлжин колодезь» и т. д. Звукъ ж из г, несмотря на архаичность такого смягчения, о древности формы не говорит, так как это смягчение свойственно современному малорусскому языку. Он говорит, однако, против возможности позднейшего заимствования из великорусского книжного языка. Профессор Халанский, поддерживая высказанное нами мнение о древности сказания о Юлге и невозможности предполагать для них книжный источник, не соглашается с возведением формы Юлга к Ольга, а предполагает форму Ельга.
